Маленький, большой - читать онлайн книгу. Автор: Джон Краули cтр.№ 178

И это все? Миссис Андерхилл осмотрелась. Имущество она успела упаковать, свои гигантские сундуки и корзины отправила вперед, с сильными и молодыми. Ключи оставила? Да, под ковриком, только что. Память никуда. Ну что ж, все?

Ага, подумала она, осталось еще одно дело.

Пойти или остаться

— Отправляемся, — сказала миссис Андерхилл на рассвете, стоя на краю скалы, полуостровом вдававшейся в лесное озерцо, куда с неумолчной песней низвергался водопад.

На поверхности озерца дробились пятна лунного света, плавали, крутясь в водоворотах, свежие листья и цветы. На зов миссис Андерхилл медленно выплыла большая белая форель, без пятнышка или полоски.

— Отправляемся? — переспросила рыба.

— Ты можешь пойти или остаться. Ты так долго пробыл по эту сторону истории, что теперь можешь сам решать.

Форель встревоженно молчала. В конце концов, миссис Андерхилл, устав созерцать ее печально выпученные глаза, рявкнула:

— Ну?

— Я остаюсь, — быстро проговорила рыба.

— Отлично, — кивнула миссис Андерхилл, которую очень удивил бы другой ответ. — Скоро сюда придет молодая девушка (правда, это сейчас старая-престарая дама, но неважно, ты знал ее девушкой) и посмотрит в озеро. Это как раз та, которую ты так долго ждал, и ее не обманет твой облик: она посмотрит в озеро и произнесет слова, которые тебя освободят.

— Правда? — спросил Дедушка Форель.

— Да.

— Почему?

— Ради любви, старый дурень. — Миссис Андерхилл с такой силой стукнула палкой по скале, что та треснула и на всколыхнувшуюся поверхность озерца пала гранитная пыль: — Потому что история закончилась.

— О, значит, конец?

— Да. Конец.

— А нельзя ли мне, — спросил Дедушка Форель, — остаться таким, как сейчас?

Миссис Андерхилл наклонилась, изучая туманную серебристую тень в озере.

— Как сейчас?

— Ну да. Я привык. А ту девушку я вовсе не помню.

— Нет, — поразмыслив, сказала миссис Андерхилл. — Нет, вряд ли это возможно. Не представляю себе. — Она выпрямилась. — Уговор дороже денег. Я тут ни причем, — Миссис Андерхилл отвернулась.

Дедушка Форель, унося в сердце страх, нырнул в увешанное водорослями укромное местечко. В памяти, против его воли, быстро проносились картины. Она; но которая из них? И как от нее спрятаться, когда она явится не с приказаниями, не с вопросами, а со словами, теми единственными словами (Дедушка Форель охотно бы зажмурился, если бы имел веки), которые тронут его холодное сердце? И все же он не мог уйти; наступило лето, а с ним явились мириады насекомых; весенние ливни отшумели, и озерцо снова сделалось прежним привычным домом. Он не уйдет. Он тревожно заплескал плавниками, почти чувствуя тонкой кожей волнения, без которых обходился уже не один десяток лет. Он глубже занырнул в норку, надеясь, что в ней его никто не обнаружит, но не очень в это веря.

— Пора, — сказала миссис Андерхилл, со всех сторон объятая рассветом. — Пора.

— Пора, — повторили на разные голоса ее дети, рядом и вдали. Те, кто был поблизости, собрались и жались к ее юбкам; поднеся ладонь ко лбу, миссис Андерхилл стала высматривать остальных, уже отправившихся в путь: по долине, навстречу рассвету, тянулись караваны, конец вереницы, утончаясь, терялся вдали. К локтю миссис Андерхилл прикоснулся мистер Вудз.

— Дальний путь, — сказал он, — очень дальний путь.

Да, подумала она, путь будет дальним; более дальним, хотя не таким трудным, как путь тех, кто последовал за ней сюда, потому что она, по крайней мере, знала дорогу. Встретятся и источники, чтобы освежиться и ей, и всем остальным; встретятся и обширные земли, о которых она так часто мечтала.

Не сразу удалось взгромоздить старого Принца на страдавшего запалом скакуна, но, оказавшись наконец в седле, тот бессильно взмахнул рукой и в ответ грянул гром приветствий. Война была окончена, более того — забыта, и они победили. Опираясь на палку, миссис Андерхилл тронула поводья. Все отправились в путь.

Не пойду

Как знала Софи, это был самый длинный день в году, но с какой стати он назывался днем середины лета, если лето еще только начиналось? Возможно, потому, что в этот день лето впервые представлялось бесконечным; казалось, будто у него не было начала и не будет конца; о других временах года невозможно было и помыслить. Даже щелчок пружины и стук двери холла, которую Софи, войдя, за собой закрыла, а также летний запах в вестибюле уже стали привычными и нисколько не удивляли.

А ведь это лето могло не наступить вовсе. Оно пришло благодаря Дейли Элис — Софи в этом не сомневалась. Это Дейли Элис спасла его своей храбростью — тем, что отправилась первой; она присмотрела, чтобы этот день был явлен на свет. Поэтому он казался таким хрупким и условным, но он был не менее реален, чем любой другой летний день, пережитый Софи. Наверное, это был единственный реальный летний день с самого ее детства; он оживил ее и тоже сделал храброй. Раньше она не находила в себе храбрости, но теперь чувствовала, что, подобно Элис, способна быть храброй и должна. Поскольку сегодня они отправляются.

В этот день они отправлялись. Сердце у нее екнуло, и она крепче вцепилась в вязаную сумку — единственный багаж, который надумала взять с собой. После встречи в Эджвуде все ее дни были заполнены планами, размышлениями и надеждами, но она лишь изредка испытывала настоящую решимость — можно сказать, забыла о ней. Но теперь она чувствовала, что готова.

— Смоки! — позвала Софи. В высоком вестибюле пустого дома откликнулось эхо. Все собирались снаружи: в обнесенном стеной саду, на открытых верандах и за стеной, в Парке; собирались с самого утра. Каждый прихватил с собой то, что считал необходимым для путешествия, и был готов к любым приключениям, какие только мог себе вообразить. Уже миновал полдень, все ждали от Софи каких-нибудь слов, указаний, и она отправилась на поиски Смоки, который в подобных случаях, будь то пикник или любого рода экспедиция, имел привычку опаздывать.

Любого рода. Если представить себе, что это пикник или экспедиция, свадьба, похороны или прогулка, самая обычная вылазка, когда знаешь, как себя вести, — если просто делать все, что полагается, словно в самой обычной обстановке, тогда… Тогда все, что от тебя зависит, думала Софи, будет сделано, а остальные пусть исполнят то, что зависит от них.

— Смоки! — вновь позвала Софи.

Она нашла его в библиотеке, хотя перед тем его там не заметила. Занавески были задернуты, Смоки сидел недвижно в большом кресле, сцепив руки, перед открытой большой книгой. Глядел он вниз, на пол.

— Смоки! — Софи нерешительно приблизилась. — Все готовы, Смоки. Ты здоров?

Он поднял глаза.

— Я не пойду, — отозвался он.

Она постояла немного, не веря своим ушам. Потом опустила на стол вязаную сумочку, где лежали старый альбом с фотографиями и треснувшая фарфоровая статуэтка — аист со старой женщиной и голой девочкой на спине (в сумочке, конечно, полагалось быть и картам, но они отсутствовали), и подошла к Смоки: