Западные земли - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Сьюард Берроуз cтр.№ 37

Неферти продолжает идти, и у него на пути встает мальчишка.

– Что ищешь, миистер?

– Одежду, юноша, довольно специфическую одежду.

– Наверное, ты имеешь в виду одежду от El Hombre Invisible? [44]

– Верно.

– Это дорогое удовольствие, миистер, сам сейчас увидишь. Я отведу тебя в мою лавку.

– Неферти! Какая честь для моего скромного заведения!

Старик поднимается с места, весь его вид выражает оскорбительное высокомерие.

– И чем же я могу быть тебе полезен? – спрашивает он, потирая руки.

– Мне нужен плащ.

Старик бледнеет, лицо его застывает.

– Это запрещено законом.

– А что здесь не запрещено законом?

На лице старика возникает самодовольное и порочное выражение.

– Разумеется, все под властью Большой Картины.. Да, у меня есть то, что тебе нужно. Сейчас увидишь.

Они спускаются в подвал. Подвешенные на специальных рамках-манекенах в витрине хрупкой, тонкой, светом залитой, шесть футов в высоту, висят Плащи-Невидимки. Похожая на толстый черный бархат, ткань их впитывает в себя все больше и больше темноты – один такой плащ в состоянии впитать в себя, словно губка, свет целой комнаты или улицы.

Неферти натягивает на себя плотный свитер, трогает пальцами темно-синюю джеллабу, смотрит на высокие, до бедра, сапоги.

– Одеяние тьмы, senor. Разумеется, размеры бывают самые разные. Вот плащ для утренних и вечерних сумерек – цвет, сами понимаете, темно-серый, ткань, как всегда, напоминает толстый бархат, который становится светло-серым в первом утреннем свете, оставаясь черным по углам, словно непроявленная кинопленка, словно отпечаток самой тьмы. Капюшоны… да, ими еще можно крутить в воздухе над головой, создавая вихри тьмы, а вот тонкие тугие лосины-невидимки, свитер-водолазка и шапка-ушанка. Очень эффектный комплект. Но и плащи в старинном стиле до сих пор пользуются популярностью, ведь только их полами можно по-настоящему шуршать… шуршание бархатной тьмы выдавливает глупые слова из вонючего рта настоящих красношеих американцев.

Неферти накидывает плащ на плечи. Мягкий и легкий как воздух, он окутывает его тело, повторяя каждый его изгиб. Шляпа облегает голову словно парик, плотно прилегая ко лбу и затылку под капюшоном , а высокие сапоги изящно ступают по толстой мягкой подстилке тьмы.

Он выходит в аркаду, под сводами которой располагается рынок. Дело близится к вечеру. С многих лотков уже убран товар. Осязаемая тишина опустевшего рынка, гнетущее отсутствие людского многоголосья, представителей всех слоев общества, идущих что-нибудь купить или продать; никого и ничего – ни легкого пожатия плеч, ни ряби на водной глади.

Те, кто всю жизнь провели на рынке, могут распознать характер продавца по тому, какая именно тишина наполняет его закрытую лавку или то место под сводами аркады, где он расставляет свои лотки и раскладывает товары. Ибо человек определятся не столько тем, что он собой представляет, сколько тем, чем он не является, подобно тому, как зубило каменщика вырезает изваяние из каменной глыбы. Так разносчик воды оставляет за собой движущийся тоннель тишины, прохладной тишины, которая утоляет любую жажду.

А вот тишина, оставшаяся после крикливого инвалида, торгующего всякой бесполезной рухлядью. Легкий запашок ладана, рассасывающийся в воздухе, – штиль, и вот уже маленькие людишки стерли за ним его след. Многосоставная тишина партизан молчания. Многие бегут отсюда прочь, потому что мало кто способен дышать в воздухе, полностью лишенном слов.

Неферти идет, обхватив себя за плечи, чтобы никто не заметил темного пятна в том месте, где не следует быть никакой тени. Под аркадами всегда полно теней, и, кроме того, рынок пуст или практически пуст.

Он проходит мимо маленького кафе со скамьями вдоль стен, на которых люди сидят, пьют чай из мяты и передают друг другу трубки скифом… смех у него за спиной.

Он выходит на большой пустырь, усыпанный камнями и песком, – на этом месте обычно выгружают привезенные на рынок товары. Запах лошадей и конского навоза, скотины и сыромятной кожи, кислый запах пота погонщиков верблюдов. Он поднимает голову к небу: на небе горстка облаков. Ему придется двигаться дальше, ступая по теням облаков.

И вдруг – тропа, упирающаяся в деревья, и журчание воды. Затем внезапно ветер меняется, и он выходит под яркий солнечный свет. Надо поторапливаться.

Раздается крик. Его заметили. Четверо мужчин спешат к нему, доставая на бегу ножи, поднимая с земли камни или ржавые железные прутья. Неферти выхватывает свое барабанное пневматическое ружье – пуфф! пуфф! пуфф! – выдохами смерти плюется ствол.

Он попадает зарядом с ядом кобры в главаря, пузатого мерзавца с круглой поросячьей рожей и редкими ресницами. Зазубренный дротик погружается на целый дюйм в жирное волосатое брюхо. Главарь широко открывает рот, спотыкается и падает на колени, остальные спотыкаются об него и валятся в кучу, словно футболисты во время игры. Дротик с ядом каменной рыбы, боль такая, словно в кровь впрыснули кислоту. Перед ним возникает еще один человек, он заносит для удара плотницкое тесло… Смесью белены и яда кобры прямо ему в открытый рот. Он все еще пытается размахивать теслом, но мышцы руки уже одеревенели.

Преследователь, в которого угодил дротик с ядом каменной рыбы, все еще кричит. Постепенно собирается толпа, возникает, будто из-под земли, люди вьются вокруг, выжидая подходящий момент, словно акулы. Рано или поздно их взгляды обратятся на Неферти.

Неферти громко заявляет:;

– Неужели вы не видите, у него припадок! Немедленно приведите Знахаря!

Они все начинают разглядывать кричащего человека, и за это время Неферти успевает скрыться под сенью деревьев.

Когда Апрель обильными дождями

Разрыхлил землю, взрытую ростками…

Паломников бессчетных вереницы

Мощам заморским снова поклониться

Стремились истово.

Сама мысль о паломничестве, несомненно, способна вскружить голову любому: обмыть увядшие корни под весенним дождем, внезапный аромат морей, обширные безлюдные просторы, одновременно праздные и взывающие к труду, – любое подобное предприятие привлекает под свои знамена бродячую толпу мошенников, зазывал, посредников, торговцев снадобьями и, наконец, наемных убийц.

Таги [45] , или, иначе, Лицедеи, вновь при деле. Это братство убийц, которые только и делают, что дожидаются радостного крика: