Звезды и полосы - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Столяров cтр.№ 14

Что же касается России, на которую американский президент почему-то рассчитывал, то у нее положение в этом смысле, наверное, хуже всех. В Китае миллиард триста миллионов человек населения, в России – всего сто сорок два, китайцы сидят друг у друга на головах, в России – пустая Сибирь, пустой Дальний Восток. Китай испытывает острый дефицит основных ресурсов, в России – нефть, газ, руда, полезные ископаемые. И пусть политологи сколько угодно твердят, что Китай исторически не склонен к территориальной экспансии, что китайцы не селятся там, где не произрастает рис, и что китайца даже в сильный мороз не заставить надеть шапку-ушанку. Все это просто слова, набрасывающие на реальность успокоительный флер. Уже имеется и трансгенный рис, который растет где угодно, и на китайских картах район Южной Сибири указывается в качестве исконно китайских земель, ну а насчет шапок-ушанок – это вообще ерунда, жизнь заставит – наденут и шапки, и валенки, и телогрейки.

В общем, Россия тоже внятно осознает, кто есть кто.

Ссориться с Китаем она не хочет ни при каких обстоятельствах.

В конце концов, что такое Тайвань?

Сберечь бы как-нибудь территории, прилегающие к Амуру…

Правда, уже через сутки после высадки на Тайване китайское правительство в специальном заявлении, переданном агентством “Синьхуа”, подчеркивает, что не имеет территориальных претензий ни к кому из соседей. Восстановление суверенитета над островом – это просто восстановление исторической целостности КНР. Оно ни в коей мере не может рассматриваться как прецедент. Напротив, правительство КНР твердо убеждено, что решение всех спорных вопросов должно осуществляться исключительно мирным путем – на основе уступок для достижения взаимоприемлемого соглашения. Тон заявления чрезвычайно сдержанный. Никакого тревожащего подтекста, намеков, угроз в нем нет. Однако это мало кого успокаивает. Заявления ведь для того обычно и делаются, чтобы запудрить мозги. Тем более что уже через десять дней Китай, видимо, правильно оценив новый международный пейзаж, демонстрирует, чего это заявление стоит. Когда сомалийские морские пираты захватывают очередной сухогруз, идущий под флагом Либерии, но направляющийся в Китай, китайские военные корабли немедленно блокируют дельту Нигера: в воздух поднимаются вертолеты, бронированные катера входят в сеть узких протоков, куда не рисковали соваться западные ВМС, на пятьдесят километров окрест расстреливается все, что есть, берега, отмели, островки опрыскиваются тоннами гербицида, дельта Нигера горит две недели, а когда дым рассеивается, становится ясно, что проблема пиратства снята с повестки дня.

Вот так – буквально за шесть секунд.

Ни грана западного гуманизма.

Зато порядок в этом морском регионе наведен сразу и навсегда.

Китай показывает, как он собирается действовать впредь.

И потому Россия, вопреки американским иллюзиям, заявляет, что всегда рассматривала Тайвань как неотъемлемую часть Китайской Народной Республики, и если Китай восстанавливает над островом государственный суверенитет, то в этом, по мнению Российской Федерации, нет нарушений никаких международных законов.

Выхода из этого тупика не видно.

Америка оказывается в одиночестве, нарушить которое не смеет никто.

Срочно созванный по ее требованию Совет Безопасности ООН проводит за трое суток аж целых одиннадцать заседаний. Дебаты на них, по сообщениям прессы, разворачиваются необычайно острые, обмен мнениями, судя по новостям, похож на беспорядочную стрельбу, но резолюция, предложенная в итоге большинством голосов, ни в коей мере не отражает этих усилий. В ней лишь фиксируется обеспокоенность Организации Объединенных Наций процессами деструкции и возрастающего насилия в мире, содержится призыв ко всем странам воздерживаться от односторонних действий, которые могли бы углубить и расширить конфликт, а в заключение выражается настойчивая надежда, что на Тайване в ближайшее время будет проведен демократический референдум, где граждане этой страны смогут свободно высказаться о ее будущем государственном статусе.

То есть ничего, кроме благих пожеланий.

ООН фактически принимает существующее положение дел.

И после сокрушительного провала на саммите это второе крупнейшее политическое поражение США.

Оно с очевидностью демонстрирует, что мир изменился.

Он стал другим.

Он, видимо, уже никогда не будет таким, как был.

Америка, естественно, оскорблена такой резолюцией. Она рассматривает ее как “грубое нарушение всех существующих международных правил и соглашений”. Пользуясь своим правом постоянного члена СБ, она накладывает на резолюцию вето и требует, чтобы “были приняты безотлагательные и конкретные меры по восстановлению ситуации в рамках Устава ООН”. В частности, китайские войска должны незамедлительно покинуть Тайвань, а правительство КНР должно дать гарантии по недопущению в будущем подобных эксцессов.

Странно выглядит эта позиция в глазах других членов ООН, многие из которых, кстати, вовсе не являются союзниками Китая. Кто, спрашивается, требует соблюдения международных законов? Требует та страна, которая сама неоднократно их нарушала. Кто требует восстановления справедливости? Требует тот, кто ранее ни о какой справедливости не помышлял. Ослепленная геополитической яростью, чувствуя, как ускользают сквозь пальцы власть, влияние в мире, авторитет, Америка словно забыла свое собственное недавнее пренебрежение Уставом ООН, свои собственные слова о ненужности, громоздкости, неэффективности этой организации. Она забыла, как, отбрасывая те же законы, вторгалась в Ирак, как вводила войска в Панаму, как бомбила беззащитную Югославию. У нее словно вылетело из головы, что даже взносы, причитающиеся с нее по Уставу ООН, она не вносила уже несколько лет, хотя сумма тут была просто ничтожной по сравнению с гигантскими цифрами, выражающими американский военный бюджет.

Америка требует от других того, чего не соблюдает сама, и приходит в исступление, видя, что на ее “законные требования” не обращают внимания.

Между тем положение у нее отнюдь не такое, чтобы выдвигать какие-то требования. Банки Соединенных Штатов по-прежнему отключены от глобальной сети. Конечно, за истекшее время в них была проведена тотальная чистка: поставлены новые терминалы, загружены чистые банковские программы, срочно переброшенные сюда из ЕС, проложены основные финансовые маршруты, созданы расчетные центры, резервные цифровые поля. Однако до прежнего уровня, разумеется, еще далеко. Все это пока – в локальных сетях, в разобщенных, изолированных островах, в корпоративных доменах, слабо связанных между собой.

Главное, что утрачено доверие к американским источникам. Ни Европа, ни Азия, ни страны Латинской Америки не хотят рисковать. Можно сколько угодно клясться, что банковские системы Соединенных Штатов теперь абсолютно чисты, можно ставить любые фильтры и размахивать официальными заключениями экспертов, можно приглашать наблюдателей и организовывать международный контроль, но доверие – это такая материя, которая либо есть, либо нет, и, если оно вдруг утрачено, восстановить его удается лишь ценой громадных потерь. Америка сталкивается с этим ежеминутно. Ни один крупный зарубежный партнер не желает иметь дело с американскими банками напрямую. Ни один сколько-нибудь серьезный клиент не хочет, чтобы до него дотянулся “Огненный Джек”. Никакие доводы разума не помогают, и потому, например в Европе, любые американские данные собираются сначала в специальный “отстой” – на особые терминалы, где они распечатываются, просматриваются, сканируются, подвергаются антивирусной дезинфекции, прочесываются до каждой подозрительной запятой, снова распечатываются, снова сканируются и лишь после этого помещаются в европейскую сеть. Затраты времени, конечно, огромные. Фактически американские корпорации утрачивают контроль над своими активами за рубежом.