Источник обнаружился метрах в двухстах от лагеря, за полуоблетевшими зарослями дикого шиповника.
Павел самозабвенно, как всегда бывало с ним за любимым занятием, собирал из тускло поблескивающих металлических трубок некое подобие каркаса для палатки, но гораздо больших размеров, чем та, в которой путешественники провели ночь.
– Бог в помощь! – поприветствовал Лазарев друга, с минуту постояв у него за спиной.
От неожиданности тот вздрогнул всем телом и уронил в бурую сырую траву все жалобно зазвеневшее сооружение.
– Чего подкрадываешься, балбес! – напустился он на Костю чуть ли не с кулаками. – Специально же отошел подальше, чтобы дрыхнуть тебе не мешать! В индейцев в детстве не наигрался?..
В индейцев играли в незапамятные школьные времена оба, вместе со всей многочисленной дворовой командой, только толстому и неуклюжему Пашке роль Виннету или Чингачгука доставалась не в пример реже, чем щуплому и подвижному Косте, чем он не без оснований гордился.
– Да ладно тебе… А что это за чум ты собираешь? Есть же уже палатка…
– Соберу – сам увидишь! – все никак не мог остыть Безлатников, ползая на коленях в сырой траве. – Винт из-за тебя уронил!.. Ищи давай, помогай!..
Неуловимый винтик нашли общими усилиями, только повалив траву в радиусе пяти метров и подтвердив тем самым один из основополагающих законов Мерфи
[6]
. Лазарев так старался, что Павел оттаял еще в процессе поисков, хотя и отказался наотрез просветить его, сгорающего от любопытства, о содержимом нескольких коробок и свертков, которые они вчера с трудом протащили через «шкуродер».
– Иди завтрак готовь, – безапелляционно сплавил он товарища с глаз долой. – И чтоб мне не подглядывать!
– Очень нужно… – удалился Костя с чувством оскорбленного собственного достоинства.
Завтрак он готовить, конечно, не собирался, ограничившись разогреванием вчерашнего чая. Да и из чего его особенно готовить, когда налицо сплошной «сухой паек»? Вот если бы…
Ленок схватил блесну при первом же забросе, будто ждал на этом самом месте с лета. Несколько разочарованный его невеликими размерами, Константин полюбовался немного яркой рыбой, напоминающей вынутый из горна слиток раскаленного металла, остывающий на глазах, и принялся методично нахлестывать темное зеркало просыпающегося озера спиннингом…
Когда часам к двенадцати Павел усталый, но довольный пришел завтракать (или обедать?), его ждал свежезапеченный хариус.
– Повозился бы еще чуток – как раз уха бы подоспела, – заявил добытчик, дуя на ароматный бульон в деревянной ложке.
– Подоспеет – поедим! – Безлатников навалился на рыбу так, будто голодал по меньшей мере неделю. – А пока и это сгодится… Много взял?
– Да есть маленько… – скромно опустил глаза Костя, демонстрируя ведро со ждущей разделки рыбой.
– Ого! И ленок есть?..
– Трохи есть… А ты там что наваял?
– Сейчас чай допью, сходим, и посмотришь сам…
Что-то большое и пестрое показалось в прорехи между бурыми кустами еще издали.
– Вау-у! – восхищенно взвыл Лазарев, оглядывая со всех сторон то великолепие, в которое превратилась невзрачная охапка трубок. – Дельтаплан! Неужели полетит?
– Без проблем, – заверил его гордый создатель, любовно поглаживая туго натянутую ткань крыла. – Еще как полетит. Только двигатель смонтирую…
– Так он еще и с мотором?
– Естественно. Гор-то поблизости нет. Откуда взлетать? Не с этой же муравьиной кучи! Между прочим, он рассчитан на двух человек…
– Мне лететь? – ужаснулся Костя. – Да еще на этой этажерке? Ни в жисть!..
– Полетишь-полетишь, куда ты денешься! Или будешь здесь ждать, пока я вернусь из разведки?
– Ни за что! А парашюты у тебя есть?
– Зачем? Дельтаплан сам по себе как парашют действует. Разбиться на нем еще суметь нужно.
Константин обошел вокруг хрупкого на первый взгляд сооружения и прицокнул языком.
– А ведь ему тоже площадка для разбега нужна, слышь? Где тут разбегаться-то?
Ландшафт вокруг действительно мало подходил для разбега «аэроплана», даже такого легкого.
– Хороший вопрос, – самодовольно ухмыльнулся Пашка. – А то я об этом не подумал! Видишь лыжи? – он указал на прислоненные к кусту загнутые полосы пластика. – Это я собирался со льда озера взлетать. Кто ж ожидал, что тут такой «Ташкент»?..
– Но с воды-то на них не взлетишь.
– Резонно. Но если укрепить на лыжах вот эти мешки и накачать их воздухом, получатся поплавки…
– Понял, не дурак, – пристыженно буркнул Костя, коря себя за недогадливость. – А колес у тебя, случайно, не припасено?
– Припасено, – хладнокровно кивнул Безлатников, протирая очки чистой тряпочкой. – Только я их сюда не потащил… В «Ермаке» остались за ненадобностью. Но если бы нашлась ровная и достаточно твердая площадка… Дорожное полотно, например…
– Где ж тут дороги? Нет же вокруг никого!
– А вот это мы с тобой завтра точно выясним, – заверил друга Павел, распаковывая один из промасленных брезентовых свертков. – А пока топай, уху доваривай. Если понадобишься – позову…
Константин успел доварить уху, еще немножко порыбачить и даже прилечь на травке под выглянувшим после обеда солнышком, а с «монтажной площадки» по-прежнему доносилось лишь постукивание и позвякивание, да иногда взрыкивание мотора, тут же замолкавшего. Под эти технологические шумы он и задремал…
Разбудил его тоненький стрекот, доносившийся откуда-то с неба.
Прикрыв глаза от яркого солнца, Лазарев различил в вышине желто-красный треугольник с прилепившейся снизу черной козявкой. Безлатников, словно опытный ас, выписывал над озером сложные траектории, испытывая свою летучую тарахтелку на всех мыслимых и немыслимых режимах.
«А что? – подумалось Косте. – И в самом деле, лучше лететь, чем ноги по бурелому бить…»
6
Вы, конечно, думаете, что стоит только попасть на некую золотоносную речку, как самородки можно будет распинывать ногами, будто булыжники? Увы, этим вы повторяете распространенное заблуждение множества любителей быстрой наживы, когда-либо заболевавших «золотой лихорадкой». Ей за всю историю страдали миллионы, а счастье улыбнулось, в лучшем случае, тысячам. И неважно, где возникала эпидемия: на Аляске, в Сакраменто или в Сибири… А что бы вы хотели? Будь хоть чуть-чуть иначе, из драгоценного металла давно бы уже отливали самые необходимые сантехнические приборы по завету основателя РСДРП(б).