Черное Пламя - читать онлайн книгу. Автор: Стенли Вейнбаум cтр.№ 90

— Но… что вы там говорите об афишах и прочем?

— Это лицо, — медленно выговорил профессор. — Оно, конечно, некоторым образом идеализировано, и некоторые детали не те. Глаза у нее не такие серебристо-голубые, не того мертвенного оттенка, какой ты вообразил, они зеленые — зеленые, как море, изумрудного цвета…

— Какого черта, — спросил я хриплым голосом, — вы это о чем?

— Да об этом лице в зеркале. Случилось так, что оно мне знакомо!

— Вы хотите сказать — она реальна? Она существует? Она…

— Минутку, Дик! Она достаточно реальна, но в соответствии со своими привычками ты немного опоздал. Лет на двадцать пять, я бы сказал. Ей сейчас, наверное, лет пятьдесят… дайте сообразить, — года пятьдесят три, я думаю. Но во время твоего раннего детства ты мог видеть ее лицо повсюду: де Лизль д’Агрион, Стрекоза.

Я мог только сглотнуть комок в горле. Этот удар был убийственным.

— Видишь ли, — продолжал ван Мандерпутц, — идеал человека прививается очень рано. Вот почему ты постоянно влюбляешься в девушек, обладающих той или иной чертой, которая напоминает тебе о ней: ее волосы, нос, рот, ее глаза. Очень просто, но, пожалуй, любопытно.

— Любопытно! — взорвался я. — Любопытно, говорите. Всякий раз, когда я смотрю в ту или иную вашу хитрую штуковину, я оказываюсь влюбленным в миф! В девушку, которая умерла, или вышла замуж, или не существует, или превратилась в старуху! Любопытно, да? Очень смешно!

— Минутку, — прервал меня профессор. — Случилось так, Дик, что у нее есть дочь. Более того, Дениз похожа на свою мать. И мало того, на следующей неделе она приезжает в Нью-Йорк изучать в здешнем университете американскую литературу. Она, видите ли, пишет.

Это было слишком, чтобы осознать сразу.

— Как… откуда вы знаете? — выдохнул я.

Невероятно, но голландец смутился.

— Так случилось, Дик, что много лет тому назад в Амстердаме Гаскел ван Мандерпутц и де Лизль д’Агрион находились в дружеских… очень дружеских… более чем в дружеских отношениях, мог бы признаться, но, если бы не то обстоятельство, что две такие сильные личности как Стрекоза и ван Мандерпутц, находятся в вечном противодействии… — Он нахмурился. — Я был почти ее вторым мужем. Их у нее было семь. Я полагаю, Дениз — дочь от ее третьего мужа.

— Почему же… почему она едет сюда?

— Потому что, — поведал он с достоинством, — ван Мандерпутц живет здесь. Я все еще друг Лизль. — Он повернулся и наклонился над сложной установкой, расположенной на столе. — Дайте-ка мне эту отвертку, — приказал он. — Сегодня я это демонтирую, а завтра вставлю в голову Исааку.

Но на следующей неделе, когда я в нетерпении примчался в лабораторию ван Мандерпутца, идеализатор все еще лежал на столе.

— Да. Она еще здесь, — сказал профессор, улыбаясь. — Я решил построить для Исаака новую. Более того, выражаясь словами Оскара Уайльда, кто я такой, чтобы портить произведение гения? В конце концов, эта установка — творение великого Мандерпутца.

Профессор намеренно терзал меня. Затем он смилостивился.

— Дениз! — позвал он. — Иди сюда.

Не знаю в точности, чего я ожидал, но определенно знаю, что перестал дышать, когда девушка вошла. Конечно, она не была точь-в-точь воплощением моего идеала; она была, вероятно, чуточку более хрупкой, а ее глаза и в самом деле были изумрудными. В глазах этих светилась дерзкая прямота, и я легко мог вообразить, почему ван Мандерпутц и Стрекоза вечно должны были ссориться; легко было себе это представить, глядя в глаза Дениз.

— Ах, вот оно что, — с холодком произнесла она, когда ван Мандерпутц представил меня. — Так это вы наследник корпорации Н.Дж. Уэллса? Так это ваши шуточки то и дело оживляют приложение к «Пари Сандей»? Разве не вы выбросили миллион долларов на рынок, чтобы задать вопрос Уимзи Уайт…

Я покраснел и начал оправдываться:

— Это сильно преувеличено. И вообще — я потерял эти деньги еще до того… до того, как мы… как я…

— Но не до того, как вы показали себя таким дурнем, — закончила она.

Если б она не выглядела так адски мило, если бы не напоминала так то лицо в зеркале, я бы вспыхнул, сказал: «Рад был познакомиться», — и никогда больше не встретился с ней. Но не мог я на нее разозлиться, раз ее волосы так походили на сумерки, и она обладала такими совершенными губами и таким дерзко вздернутым носиком, — носиком моей мечты. Так что я встретился с ней снова, а потом еще несколько раз. Вообще-то я, наверное, занимал большую часть ее времени между двумя курсами по литературе. Понемногу я начал убеждаться, что она близка к моему идеалу. За ее нахальством прятались честность и прямота и даже доброта, так что я довольно быстро влюбился. Более того, я знал, что она отвечает мне взаимностью.

Такова была ситуация, когда однажды днем я зашел за ней и повел ее в лабораторию ван Мандерпутца. Мы условились втроем пойти на ланч в университетский клуб, но обнаружили, что профессор проводит какой-то опыт в большой лаборатории. Так что мы с Дениз вернулись в маленькую комнату, чтобы поболтать тет-а-тет.

— Я собираюсь стать очень хорошей писательницей, — мечтательно говорила она. — Когда-нибудь, Дик, я буду знаменитой.

Ну, все теперь знают, что это святая правда. Я тотчас же с ней согласился. Она улыбнулась:

— Ты милый, Дик. Очень милый.

— Очень?

— Очень, — повторила она с чувством.

Я надеялся на продолжение столь удачно начавшейся беседы, но к сожалению, ее внимание привлек иде-ализатор.

— Что это за безумное изобретение дяди Гаскела? — спросила она.

Я объяснил, боюсь, несколько невнятно. Тем не менее Дениз уловила суть, и в ее глазах вспыхнул изумрудный огонек.

— Это потрясающе! — воскликнула она, поднялась и шагнула к столу. — Я хочу это испробовать.

— Лучше не надо, это может быть опасно.

Зеленые глаза блеснули ярче.

— Но мне можно, — твердо сказала она. — Дик, я хочу… хочу увидеть моего идеального мужчину!

Я был в панике. А что, если ее идеал окажется высоким темноволосым и сильным, а вовсе не полноватым коротышкой с волосами песочного цвета?

— Нет! — горячо запротестовал я. — Я тебе не позволю!

Она опять засмеялась.

— Не будь глупеньким. Дик!

Она села, заглянула в трубку и скомандовала:

— Включай же!

Увы! Я не мог ей отказать. Я заставил зеркало вращаться, потом повернул рубильник. И тут же немедленно встал у нее за спиной, скосив глаза на появившееся в зеркале отражение.

Я весь задрожал. Кажется, идеальный мужчина Дениз не был брюнетом. Нет, определенно, его волосы были светлыми. Я даже начал воображать, что нахожу сходство с моими чертами. Вероятно, Дениз что-то заподозрила, потому что вдруг отвела глаза от зеркала и подняла голову, слегка покраснев от смущения, что было для нее крайне необычно.