Щит судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Флинт, Дэвид Аллен Дрейк cтр.№ 132

Считал. Оценивал. Выбирал.

Вина ляжет на плечи офицеров. Линк же припишет себя спасение того, что можно спасти.

Считал. Оценивал. Выбирал.

А выбирать-то особо было не из чего.

К тому времени, как следующие по рангу офицеры робко взобрались в командную башню, Линк уже принял решение.

— Мы должны отступить. Прикажите забить в барабаны. Организуйте распределение припасов. Мы вынуждены отступать через пустыню, с несколькими верблюдами. Мы не можем рисковать сражением на этой стороне реки. Велисарий должен был также сбросить камни в Нехар Малку, восстанавливая старую дамбу. Он сможет легко перебраться. И в Пероз-Шапуре все еще остаются десять тысяч персов. Наши силы там должны удерживать тех персов на месте, пока мы отступаем.

Даже несмотря на мрачное напоминание в виде убитых офицеров, лежащих на платформе, некоторые из новых главных помощников Линка осмелились возражать.

— Через пустыню? Многие умрут во время такого отступления.

— По меньшей мере четыре тысячи по моим расчетам. Их можно заменить.

— А как насчет кушанов? Восемь тысяч кушанов находятся в позиции, с которой можно атаковать!

— Бессмысленно. У них нет лошадей. Нет запасов еды. А у нас нет способа поставлять им провизию и боеприпасы. Наши собственные ограничены. Велисарий не будет сражаться и просто обойдет кушанов. Будет ждать, пока они не умрут с голода. Потеря отличных солдат, которые нужны нам самим. Мы должны начать отступление немедленно. Пошлите курьеров к кушанам. Они должны охранять наш арьергард, пока мы идем назад в Вавилон.

Офицеры склонили головы. Они хотели уйти, но Линк приказал им остаться. Требовалось еще кое-что просчитать.

Офицеры молча ждали, пока Линк рассчитывал и оценивал.

Сверхсущности не потребовалось более пяти минут, чтобы прийти к еще одному выводу. Человек-командующий, если бы ему была представлена эта горькая логика, кричал бы от ярости и отчаяния. Линк просто отдавал приказы.

— Пошлите сообщение нашим силам в Вавилоне. Скажите командующим, чтобы ждали нашего прибытия, но они должны готовиться к снятию осады Вавилона.

— Снять осаду Вавилона? — прозвучал последний протест. — Но…

— У нас нет выбора. Велисарий разбил нас в этот год из-за некомпетентности командующих малва. Наш флот, поставляющий нам провизию и боеприпасы, и так сильно пострадал. То, что случилось сегодня ночью, разрушит остальные корабли. Мы потеряли слишком много людей. Слишком много провизии и боеприпасов, слишком много оружия. Мы не можем продолжать осаду. Мы должны отступить в Харк и начать снова на следующий год. Делайте, как приказано.

Когда стена воды достигла Пероз-Шапура в середине ночи, погибли и другие солдаты малва. Немного — просто те несчастные, которые выбрали не тот момент, чтобы облегчиться в русло реки, подальше от грязных вонючих сортиров в лагере осады. Сверху, на стенах укрепленного города, Баресманас и Куруш прислушивались к реке. Евфрат вернулся, а вместе с ним надежда.

— Он сделал это, — прошептал Куруш. — Как он и обещал. — Перс отвернулся, двигаясь, как обычно, быстро и нервно. — Я должен приготовить войска. Мы можем сделать вылазку.

После того как он ушел, Баресманас покачал головой.

— Как такой теплый и милосердный человек может быть таким безжалостным? — прошептал он. — Таким холодным, таким жестоким?

В этих словах не было обвинения. Ни проклятия, ни упрека. Просто Баресманас удивлялся сложности и противоречивости человеческой души.

В другом месте, внутри стен Пероз-Шапура, в рабских кварталах, где содержались военнопленные, две тысячи кушанов также слушали звуки разрушения малва.

Расспросили дружелюбно настроенных охранников. Довольно скоро получили ответы.

Кушаны сделали ставки.

Те, кто выиграли — все за исключением одного, — праздновали всю ночь. У них были средства, на которые праздновать. И их охранники в эту ночь пребывали в прекрасном настроении. Вино раздавалось свободно, даже жадными персами.

Только Васудева не участвовал в праздновании. Когда его спросили, командир кушанов просто улыбнулся и сказал:

— Вы забыли. Я же сделал еще одну ставку. Наслаждайтесь, ребята.

Потом он широко улыбнулся и показал пальцем на амфоры, которые держали в руках солдаты.

— Вскоре все, что у вас есть, будем моим.

К концу следующего дня малва, стоявшие у Пероз-Шапура, начали отступление. Куруш — вопреки советам Баресманаса — попробовал устроить вылазку. Его дехганы пролили немало крови врага, но их оттеснили с серьезными потерями. Лев малва был ранен, сильно хромал, но у него все еще оставались зубы.

Через день после этого кушанов отправили для очистки берегов реки от многочисленных трупов, выброшенных на берег. Их следовало быстро похоронить — никаких священных обрядов для этих мерзких душ — чтобы вонь не распространилась на целый город.

Кушаны выполняли работу и не жаловались. Им требовалось посмотреть, кто погиб, чтобы решить, кто победил среди них, кто делал ставки.

К концу дня все кушаны были удовлетворены результатом. И Васудева выиграл пари.

Мертвых похоронили, отмечая их национальность. Среди них не оказалось ни одного кушана.

Теперь Васудева разбогател, поскольку он оказался единственным кушаном, кто осмелился поставить так, как он. Васудева был богат не столько в материальном плане — в конце концов его солдатам особо было нечего ставить — сколько в моральном: его люди теперь ценили его выше и относились даже с некоторым благоговением. Кушаны всегда восхищаются тем, кто умеет правильно сделать ставки.

— А откуда ты знал? — спросил один из его подчиненных. Васудева улыбнулся.

— Он обещал мне. Когда мы клялись ему, он поклялся в ответ, что будет относиться к кушанам, как к людям. Если потребуется, казнить. Но казнить, как мужчин. Не вешать, как преступников, и не бить, как собак.

Он показал на реку ниже Пероз-Шапура.

— И не топить, как крыс. — Подчиненный нахмурился.

— Он поклялся в этом нам, а не… — он махнул вверх по течению. — Не тем кушанам.

Теперь Васудева улыбался точно как Будда.

— Велисарий не тот человек, который будет делать такие мелкие различия.

Командующий кушанскими военнопленными отвернулся.

— Ваша ошибка была в том, что вы поставили на полководца. А я поставил на человека.

Через два дня в Вавилоне Хосров Ануширван тоже купался в восхищении подчиненных.

Многие из них — многие — сомневались в разумности доверия римскому полководцу. Некоторые из них были даже достаточно смелы и достаточно честны, чтобы высказать эти опасения императору в лицо.