Всем стоять на Занзибаре - читать онлайн книгу. Автор: Джон Браннер cтр.№ 146

– Вопрос: Почему?

– Предложенные мне данные содержат неприемлемые аномалии.

– Вопрос: прав ли я, говоря, что ты не веришь тому, что тебе говорили о Бенинии?

Повисла минутная пауза. Рекс сделал полшага вперед, начал уже что-то говорить о антропоцентрических концепциях, которые заставят Салманассар искать ответ по всем банкам памяти.

– Да. Я этому не верю, – объявил искусственный голос.

– Гм… – Чад дернул себя за бороду. – Вопрос: какие элементы данных неприемлемы? Будь максимально конкретным.

Еще одна, более длительная пауза, в которую Салманассар пересматривал все, что в него когда-либо закладывали по данной теме, и отбрасывал все, кроме самого существенного.

– Человеческий фактор, затрагивающий социальное взаимодействие, – наконец сказал он. – Затем…

– Остановить, – отрезал Чад. Он снова запустил пальцы в бороду и потянул за нее. – Вопрос: тебя научили языку шинка?

– Да.

– Вопрос: представленный тебе словарный запас этого языка принадлежит к числу аномалий, заставивших тебя отвергнуть данные?

– Да.

Программисты и техники начали обмениваться изумленными взглядами. Один или два даже рискнули поднять уголки губ.

– Вопрос: условия жизни, описанные тебе как наличествующие в Бенинии, относятся к тому типу, который заставляет тебя ожидать от ее населения поведения иного, чем то, о котором тебе рассказывали?

– Да.

– Вопрос: являются ли политические отношения Бенинии и соседних с ней стран еще одной аномалией?

– Да. – Сразу, без задержки.

– Вопрос: является ли политическая структура страны также аномалией?

– Да.

– Вопрос: максимально конкретно опиши свое использование термина «аномальный».

– Антоним: сообразный, согласующийся. Синоним: не согласующийся, несообразный. Смежные понятия: соответствие, сообразность, конгруэнтность, тождество…

– Остановить! – Чад закусил губу. – Черт бы все побрал, это был неудачный подход… Ага, кажется, я понимаю как… Сал, вопрос: являются ли аномалией предложенные тебе данные о непосредственно Бенинии, или эта аномалия становится очевидной, когда ты рассматриваешь Бенинию в сравнении с другими странами?

– Последнее. В первом случае аномалия того порядка, который мне позволено принимать как аргумент в споре.

– Что это вообще за чувак? – спросил кто-то в нескольких шагах от Нормана.

– Чад Муллиган, – прошептали ему в ответ, и у спрашивающего глаза вылезли из орбит.

– Тогда проанализируй следующее, – сказал, чудовищно хмурясь и уставившись в пустоту, Чад. – Постулировать: заложенные в тебя данные о Бенинии верны. Вопрос: что понадобится для того, чтобы согласовать их с остальным массивом известной тебе информации? Иными словами: какие дополнительные предположения ты должен сделать, чтобы принять данные и поверить в Бенинию?

Разинув рот, Рекс дернулся, как марионетка, сделал еще полшага вперед. Норман увидел, как во всем бункере, в котором теперь царила мертвая тишина, нарушаемая лишь эхом голоса Чада и гудением мыслительных процессов Салманассара, по лицам расплылось изумление.

«Совершенно очевидно!»

Пауза, однако, все тянулась, тянулась и тянулась, пока не стала невыносимой. Еще секунда, подумал Норман, и он закричит. И…

– Что на население воздействует сила неизвестной природы, заставляя его отклоняться от известных моделей человеческого поведения, зафиксированных в сходных обстоятельствах в ином месте.

– Сал, – вполголоса сказал Чад, – такая сила существует, и в настоящее время ее изучают эксперты, чтобы установить ее природу. Повторено трижды подряд!

Он повернулся вместе с креслом на сто восемьдесят градусов и встал на ноги. Только тут Норман увидел, что, несмотря на холод в бункере, с его лба градом катится пот, и на бороде образуются сверкающие капли.

– Ладно, – устало сказал Чад. – Попробуйте спросить у него теперь.

Напряжение разом спало. Незнакомый Норману программист метнулся к освобожденному Чадом креслу и протараторил в микрофон вопрос. Раздался ответ:

– Прогнозируемые дивиденды по Бенинскому проекту будут равняться…

– Остановить.

Программист поднял глаза на Рекса.

– Думаю, он это сделал, сэр! – воскликнул он.

– Кто-нибудь, принесите мне выпить! – сказал Чад Муллиган.

На расставленных друг над другом рядами мониторах снова и снова возникали записи рапортов различных патрульных машин лондонской полиции. Записи крутили ради компьютера, отвечающего за предотвращение преступлений, который отметил одну пленку и, снабдив ее кодовым номером, отправил сержанту-детективу аналитического подразделения.

Код был следующий: 95 (нарушение евгенического законодательства) – 16 (употребление наркотиков) – 01 (женщина) – 22 (вероятный возраст) – 01 (приложимо к отдельному индивидууму).

Насмешливо скривив губы при мысли, что нарушение евгенического законодательства может быть совершено отдельным индивидуумом, сержант прокрутил пленку с рапортом до соответствующего места, уже зная, чего ожидать: явно беременную терку засекли в состоянии наркотического опьянения, вызванного действием того или иного препарата, и на случай, если это «ягинол», делом следовало заняться вплотную.

Сержанту показали – это входило в инструктаж – несколько эмбрионов после «ягинола». При виде пары-тройки слайдов кое-кто из его курса побежал блевать в туалет.

Ему самому удалось подавить позывы, но с тех пор его мучили кошмары, в которых он видел себя отцом такого вот монстра: без глаз или без рук или ног или хуже того – без самого мозга. На одном учебном слайде лобная кость черепа была удалена, чтобы показать, что внутри нет ничего, кроме воздуха.

Доктор сказал, мол, теперь ей нужно быть последовательной. Придется смириться с перепадами настроения из-за маниакально-депрессивного психоза, по которым обычно узнаешь, что с «мозголома» пора переходить на что-то другое: на «ягинол» для мужчины или небеременной терки, или на «трип-улет» для беременной. «Трип-улет» лучше «мозголома», трип на нем не так зависит от исходного настроения, но достать «мозголом» гораздо проще. Самое главное – родить на свет ребенка, который никогда не увидит скучного, мерзкого города под названием Лондон, а только заветную страну чудес, где проводила свою жизнь Мак. Поэтому, когда доктор сказал, что ей нужно выбрать что-то одно и до родов его придерживаться, она решилась на «мозголом» из страха, что поставки «трип-улета» могут прерваться. Препарат был пока еще новым, и она не знала никого, кто варил бы его на кухне.

Но в те дни, когда ее обычный гормональный цикл загонял ее в депрессию, приходилось худо.