«Абрамсы» в Химках. Книга 1. За день до послезавтра - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Анисимов cтр.№ 128

Не было похоже на то, что это засада. Вдалеке виднелись дома, но железнодорожный переезд стоял на практически открытой местности. Его окружало несколько деревьев и довольно много разных по высоте кустов, но без листвы они были совершенно прозрачными, только чернели в переплетении веток не склеванные птицами ягоды. Хлопало маленькое окно в домике, развевалась занавеска. Шлагбаум был закрыт (вероятно, автоматикой) и так и снесен закрытым. Это была не засада, — генерал бы почувствовал. Просто старый безумец, живущий воспоминаниями о давно ушедшей молодости и сильной стране. Не дай Боже оказаться на его месте.

До старика осталось несколько метров, и Бартняк смог убедиться в том, что глаза его не подвели. Это действительно был «Крест Храбрых», на засаленной, но сохранившей свои цвета ленте. В верхнем же ряду наград русским была прицеплена необычная медаль серебряного цвета, наложенная на якорь, и украшенная цепочкой, спускающейся с колодки, — удивительно красивая, таких Бартняк раньше не видал. Генерал учил русский язык в школе и позже повторял в Академии, но не смог найти каких-то слов. Он пытался растравить себя мыслью о том, что видеть высокую награду родной страны на груди русского — это оскорбление, но мысль прошла, так и не заставив его испытать гнев. Коммунистическое правительство подлизывалось к могучему соседу, награждая его представителей своими орденами и медалями и в войну, и позже. Никаких морских сражений у польских берегов, под Слупском и Гдыней, не было, — значит, этого моряка наверняка наградили за боевое траление в польских водах или что-нибудь в этом роде. Но все равно…

Остановившись метрах в полутора, Бартняк секунду продолжал смотреть на сверлящего его взглядом деда. Затем он буркнул что-то оставшееся неразобранным себе под нос и уже собирался развернуться и уйти, когда старик в бескозырке шагнул вперед и резко замахнулся своим топором. Громко застучал «Берилл» в руках стоящего в метре сзади и слева старшего сержанта, и еще не завершивший поворот генерал бригады успел увидеть, как старика отбросило назад.

В воздух взвилась мелкая кровяная пыль, которая ощутилась на лице, как морось где-нибудь у фонтана. Такого он давно не видел, поэтому отшатнулся. Сержант предупреждающе закричал, потом закричал кто-то еще. Но за минуту все успокоились. В конце концов, ничего страшного не произошло: замах старика оборвался в самом начале, и топор так и остался у него в руке, крепко зажатый судорожно сведенными пальцами.

— Пан генерал бригады!

— Да брось. Я в порядке.

— Ничего себе…

Голос был совсем молодым, и генерал посмотрел на сказавшего. Так и есть: юный рядовой с незнакомым лицом, из подбежавших от второй машины.

Рядом остановилась еще одна «Росомаха», за ней начала притормаживать следующая, сжимая двигающуюся колонну в гармошку. Генерал бригады махнул двумя руками сразу, затем показал спрыгнувшему было с бронетранспортера офицеру крепкий кулак, и тот тут же полез обратно. Машина изрыгнула струю сизого солярного дыма, дернулась и начала разгоняться, выбрасывая мелкие камешки из-под колес.

— Пан генерал бригады?

— Что, Кшиштоф?

— Вы разрешите, я возьму себе его бескозырку? На память.

— Почему бы нет?

— А можно, я тоже что-нибудь возьму? — произнес тот старший сержант, который застрелил русского. Бартняк пожал плечами. Ничего плохого он в этом не видел — это не мародерство, а просто стремление молодежи заполучить себе сувенир, связанный с острым переживанием. Через неделю им будет на такое уже наплевать, а если кто-то вздумает проверить, нет ли у старика золотых зубов, или стянуть с его пальца тусклое обручальное кольцо, — он, пожалуй, застрелит такого человека сам. Или первого предупредит, а второго уже застрелит.

Поручик шагнул вперед и наклонился над убитым, аккуратно сняв с него бескозырку со свисающими с нее двумя украшенными золотыми якорями черными ленточками, расщепленными на конце, как ласточкин хвост. Действительно, отличный сувенир, хотя трудно будет удержаться и не начать врать в ответ на вопрос о его происхождении.

— Снимите с него «Крест Храбрых», — посоветовал он и отвернулся. А больше не было уже ничего. Пуля попала в основание его шеи точно над обрезом тылового баллистического бронеэлемента. Командир 12-й механизированной дивизии генерал бригады Бартняк носил бронежилет DMV-98, еще со времен своего «аэромобильного» прошлого. Сам бронежилет наверняка выдержал бы попадание, но выпущенная из гладкоствольной «Сайги» мягкая пуля типа «Спутник» весила 33 грамма, — позвоночник перебило, словно ударом кувалды. Смерть генерала была мгновенной и безболезненной.

Все попадали на землю, когда прозвучал оглушающий удар выстрела. Но стрелок в домике успел выстрелить еще раз, и пуля вмяла стальную плиту в грудину поручика, так и не успевшего выпустить бескозырку мертвого старика из рук. Разом взревел десяток польских «Бериллов» и «Мини-Бериллов», пули автоматов мгновенно выбили все стекла из переплета единственного обращенного к ним окна домика, подняли белую пыль из составляющих его стены серых силикатных кирпичей. Потом разом заговорила 30-мм пушка «Росомахи» и спаренный с ней пулемет UKM-200 °C, которые тут же заткнули русского стрелка. На дистанции в четыре десятка метров снаряды «Бушмастера» прошивали сложенную в «один кирпич» кладку насквозь, и когда разлетающиеся обломки начали накрывать лежащих, кто-то попытался остановить стрельбу. Криков слышно не было, только сплошной рев автоматической пушки на фоне рокота пулемета и нескольких штурмовых карабинов, — но инициативный умник не сообразил начать махать руками, лежа на земле. Он развернулся, попытался приподняться, и его уложило на месте. Потом огонь стих.

От домика мало что осталось: стены еще держали на себе покосившуюся, изорванную крышу, но были все в дырках. Понятно, что русский сам вырыл себе могилу, стреляя из окна дома, находящегося всего в 20 метрах от цели. И понятно, что это его не волновало с самого начала.

Майор, руководящий одним из отделов штаба дивизии, не поднимаясь, отдал команду — и несколько солдат осторожно двинулись вперед, пригибаясь и сжимая в руках оружие. Остальные прикрывали их, лежа на месте. Все ожидали новых выстрелов, но их не было. Очередные грузовики из подошедшей колонны остановились.

— Эй, — крикнули сверху, — мы нужны?

Майор не ответил, внимательно наблюдая за подошедшими уже прямо к стенам домика солдатами, и спросившего послал по известному адресу кто-то другой. Однако солдаты уже попрыгали с борта и под командованием энергичного молодого подпоручика начали окружать дом. Все выглядели очень мужественно, как герои сверхпопулярного в Польше американского блокбастера «Дуговая лампа». Это плохо сочеталось с лежащими на дороге четырьмя телами — старика и трех поляков: генерала бригады, поручика и старшего капрала.

— Чисто! — крикнули от домика. — Он один был!

— Чисто! — продублировали сбоку, потом слово прозвучало еще несколько раз. Только после этого майор поднялся, кряхтя и чертыхаясь. Тело командира дивизии лежало в луже крови и мочи — сложно ожидать иного, когда перебит позвоночник. Поручик как выкатил глаза, так и остался с этим выражением на лице. Умер он, скорее всего, от болевого шока. А может, и нет — бронежилет пробит не был, но вмялся внутрь сантиметров на пять, проломив ему грудную клетку. В старшего капрала попала всего одна пуля из пулемета «Росомахи», в самый верх каски. Ему хватило. Они все проявили себя идиотами, но этот явно был самым большим идиотом из всех.