— Что это у тебя? — спросил Фоули.
— Адамит.
— И зачем он?
— Да так, захотелось поиграть с пластичной взрывчаткой.
— Ты окончательно спятил! — завопил Фоули и перелетел через койку, торопясь скрыться подальше.
— Убери свою игрушку, — взмолился Пай. — Мне не по себе от одного ее вида.
— Да что вы, ребята? — усмехнулся Холден. — Ее можно даже пробовать на вкус, и ничего не произойдет. Без детонатора она не опаснее навозной лепешки.
— Ты, наверное, и детонатор прихватил с собой?
— Нет, что-то лень было тащить. Я в любое время могу принести их хоть полсотни. И тонну
[37]
адамита в придачу. Этого добра там сколько угодно, а кастанцам и в бошки не приходит, что кто-то может найти аламиту иное применение. Они привели рабов на место и сразу же смылись.
Последовала новая порция леденящего смеха.
— Я ведь раб. Что с меня взять? А вот я могу взять много чего.
— Ну, мальчики! — восхищенно произнес Уордл. — Один хороший взрыв у дверей арсенала, и четыреста винтовок у нас в руках.
— Это еще не все мои скромные приобретения.
Запихнув аламит в карман, Холден снял куртку и рубашку.
Его пояс был туго обмотан тонкой, но прочной веревкой.
— Она, бедняжка, лежала и умоляла, чтобы ее подобрали. Нравится, хунэ?
— Спрячь ее понадежнее. Веревка нам явно понадобится, и, может, даже очень скоро. А что ты скажешь? — спросил Уордл у Маколпина.
— Нас привели в большую ремонтную мастерскую. Не знаю почему, но нам с Паем позволили работать вместе. Ничего особо сложного нет: обычный ремонт, наладка и проверка радио- и телевизионного оборудования космических кораблей. Сначала кастанцы пялились на нас во все глаза. Им нужно было убедиться, что мы разбираемся во всем этом и умеем работать. Потом они сразу потеряли к нам интерес и оставили без присмотра.
— Можно как-то саботировать эту работу?
— Пока рано, — с сожалением вздохнул Маколпин. — Позже, может, и получится. Там всем заправляет некий Радума. Придирчивый тип, но, надо отдать должное, дело свое знает до тонкостей. Ему подай все тип-топ, любую недоделку воспринимает как личное оскорбление. Всю нашу работу он сразу же волок на испытательный стенд и проверял качество. Ну как, много тут насаботируешь?
— Думаю, что нет. Но судя по твоим словам, этот Радума скорее придирчив, чем подозрителен.
— Верно. Мне знаком этот тип спецов. Он не станет возиться ни с какой аппаратурой, если ее невозможно или нецелесообразно ремонтировать. А потому целые узлы и блоки выбрасываются на свалку и ржавеют там.
— И что?
— А то, что мы можем периодически навещать эту свалку. Разумеется, не на виду у кастанцев и при условии, что наша работа не будет вызывать нареканий. Там горы аппаратуры. Стянуть нужные детали не составит труда. Нужно лишь не попадаться на глаза. Главная забота — незаметно переправить все компоненты.
— Вы сумели бы поднести их к кромке джунглей? — спросил Уордл.
— Уверен, что да. Но только не дальше. Нам нельзя исчезать из цеха больше чем на пять минут.
— Дальше это уже моя головная боль. Вы только заранее предупредите меня, когда и где я найду ваш гостинец. Я изобрету способ перенести его в нужное место. Наш миляга Фестерхед не зря определил меня на лесоповал. Сколько времени вам понадобится, чтобы раздобыть все необходимое?
Маколпин прикинул в уме.
— Усилитель мы можем сделать в мастерской, прямо под носом у кастанцев. Параболическую антенну тоже несложно разобрать и вынести по частям, а потом собрать в нужном месте. Думаю, на все наши монтажно-крадежные работы уйдет самое малое недели две. Это при условии, что нас не застукают и не схватят.
— Перенести оборудование — только половина дела, — резонно заметил Пай. — Нужно ведь еше найти место. Какую-нибудь тихую полянку, где будет стоять радиомаяк. И чтобы вблизи — никаких дорог, иначе нашу штучку могут заметить кастанцы или слишком болтливые пленные. И еще одно условие. Нам нужна линия электропередач для питания маяка.
— Как далеко может отстоять маяк от линии?
— Не более восьмисот ярдов, — сказал Пай. — Думаю, такое количество провода мы вполне сумеем стащить.
— О’кей. Вы думаете над тем, как дотащить детали маяка до границы леса. Я подыскиваю место и переношу их туда.
— Как?
— Пока не знаю. Но это уже моя забота. И я обязательно найду способ.
Взгляд Уордла упал на стоявшего рядом Фоули.
— А у тебя какие новости?
— Неутешительные. Тюремная больница — хуже некуда. Основная забота персонала — вернуть полумертвых рабов на работу, затратив на это минимум времени, сил и средств. Даже больным кастанцам там приходится несладко. Оборудования почти никакого, обращение с пациентами жестокое, а начальника больницы Мачимбара я бы даже не решился назвать врачом. Странно, что он не пошел в палачи.
— Предупреждение принято, — сказал Уордл и оглядел остальных, — Если кто-то вдруг заболеет, делаем все возможное, чтобы не стать подопытными землянами Мачимбара.
— Догадайтесь, какие слова я услышал от Мачимбара, когда пришел и доложил, кто я и зачем явился, — подначил товарищей Фоули.
— «С этой минуты единственная цель твоей жизни — угождать мне всегда и во всем», — подсказал Холден.
— Совершенно верно. А теперь — о двух важных для нас моментах. Первый. Больница находится за тюремной стеной и совсем близко от джунглей. Теоретически это идеальное место для побега. Плохо лишь то, что туда помешают по-настоящему больных.
— Учтем. И какой второй момент?
— Я разыскал стамитского полковника.
— Как тебе удалось?
— Мне на глаза попался один доходяга-стамит, и я спросил его, кем он был до плена. Оказалось, полковником. Его отряд подвергся газовой атаке. Очнулись они уже в кандалах. По-нашему, стамиты попали в безвыходное положение. Им не в чем себя винить. Но этот полковник думает по-другому. Он считает главным виновником себя и говорит, что опозорил свою расу.
— Полковник может нам пригодиться, — сказал Уордл.
— И не только он, — ответил Фоули, — По словам этого ста-мита, среди пленных есть еще четыре бывших полковника и один бывший алюэзинский генерал-майор.
— Имя узнал?
— Генерал Парта-ак-Ваим.
— Нам нужно обязательно его разыскать. Найдем укромное местечко и поговорим с ним.
— Вы еще заставьте его мыслить по-земному, — язвительно заметил Пай, сомневающийся, что семерым землянам удастся изменить укоренившиеся представления других рас.