— Сомневаюсь, — сказал Беаш. — Во всяком случае, разоблачат-то нас вряд ли. Пока ваша связь глушится, вы не сможете призвать на помощь вашу жалкую маленькую колонию. А к моменту, когда остальные очухаются и поймут, что произошло, мы давно уберемся отсюда. — Он улыбнулся. — А вы уже будете на пути к темной и ледяной смерти.
Потянувшись рукой вниз, он встряхнул мантию. Раздался негромкий стук, словно бы на пол посыпались какие-то мелкие предметы.
— Маленький подарок для выживших «Дальнего полета», — пояснил героонец. — Нескольких мы уже напустили на турболифты; а эти позаботятся о здешнем секторе.
Наклонив голову, Джинзлер прижался щекой к креслу, нависавшему над ним, пытаясь заглянуть за край стола. На полу он увидел с десяток нитевидных существ, скользивших по направлению к стенам.
У него перехватило дыхание:
— Кабельные ползуны!
— Отлично, посол, — похвалил Беаш. — В конце концов, я же обещал, что вы умрете в холоде и темноте, не так ли?
— А что такое кабельные ползуны? — спросил Улиар.
— Они вроде трубопроводных червей, — ответил Джинзлер, чувствуя, как у него сводит живот. — Только еще хуже. На «Посланнике Чаф» Беаш подбросил нескольких в линии управления и едва не вывел корабль из строя. — Он вскинул брови. — Ведь это были вы, верно?
— Мы погуляем по вашему судну еще некоторое время, разбросав остальных наших маленьких любимцев — для максимального эффекта, — сказал Беаш Улиару, игнорируя вопрос. — После чего предоставим вас вашей судьбе.
— Беаш, ни к чему губить этих людей и их дом, — произнес Формби. Его голос был совершенно спокоен, а боль, которую он должен был чувствовать в изувеченной руке, едва угадывалась. — Если вам нужен «Посланник Чаф», забирайте.
Беаш фыркнул.
— Вы нас недооцениваете, аристокра. Мы задумали куда более масштабную игру, чем захват простого дипломатического судна. — Он махнул рукой в сторону волвкилов. — И раз зашла речь об игре: мы оставим тут наших домашних зверят, чтобы вы сидели тихо, пока мы не закончим. Полагаю, вы уже заметили, как трудно их убить. Если же нет или если кто-то из вас предпочтет смерть более быструю, чем ту, на которую мы обрекаем вас, то поверьте: они с удовольствием вам помогут.
— Беаш? — снова сказал Формби.
Но Беаш уже повернулся к ним спиной и зашагал прочь. Вновь выглянув сквозь кресла, Джинзлер увидел, что остальные героонцы пристроились к нему сзади, причем двое из них поддерживали третьего. Дверь распахнулась, и Беаш быстро выглянул в коридор. Через секунду они ушли, и дверь за ними захлопнулась.
Джинзлер перевел взгляд на трех оставшихся волвкилов. Они слонялись теперь по комнате, продолжая вылизывать себя и время от времени обнюхивая тела своих жертв. Но было ясно, что заодно они не спускают глаз с пленников, притаившихся за перегородкой.
— Не понимаю, — сказала Розмари дрожащим голосом, звучавшим чуть громче, чем шепот. — Чего они от нас хотят?
Улиар вздохнул.
— Месть, инструктор, — пояснил он. — Месть за преступления реальные и за преступления воображаемые.
— Какие преступления? — спросила Розмари. — Что плохого мы сделали героонцам?
— Героонцам мы не сделали ничего, — с горечью сказал Улиар. — В этом-то и проблема.
Повернувшись, Джинзлер уставился на него:
— Что?
— А разве вы не знаете, посол? — огрызнулся Улиар, глядя потемневшими глазами мимо Розмари. — Беаш и его приятели вовсе не героонцы. Они — вагаари.
19
Джинзлер вытаращил на него глаза, а в его памяти мелькали картинки, скопившиеся за время перелета. Как Улиару могло прийти в голову, что их болезненно робкие спутники являются представителями расы пиратов и рабовладельцев? Но прежде чем этот вопрос сформировался в его сознании, все эти картинки заслонила, точно тяжелый занавес, последняя и сама яркая: Беаш, спокойно созерцающий, как его волвкилы превращают зал заседаний в бойню.
— С чего вы взяли? — спросил он.
— Их голоса, — ответил Улиар, глядя в пустоту, и в его взгляде проступила давняя боль. — Или, вернее, их речь — когда они заговорили на своем языке перед самой атакой. Я слышал ее лишь раз, но никогда не забуду, — его взгляд вновь сфокусировался, упершись в Джинзлера. — Вы что, действительно не знали, кто они?
— Конечно же, нет! — возмутился тот. — По-вашему, если б мы знали, то пустили бы их на борт «Дальнего полета»?
— Ну, не знаю, — мрачно сказал Улиар. — Некоторые из вас могли это сделать. — Он наставил взгляд на Формби. — И в первую очередь, преемники тех, кто пытался уничтожить «Дальний полет».
— Нелепость! — произнес Формби напряженным от сдерживаемой боли голосом Он лежал на боку, положив голову на колени Фисы, а пятна крови на его рукаве постепенно делались больше. — Я уже говорил: Чисская Держава непричастна к гибели вашего корабля. Траун действовал совершенно самостоятельно.
— Возможно, — сказал Улиар. — А как насчет вас, аристокра? От чьего имени действуете вы?
— Зачем мы тратим время на ерунду? — сердито вклинилась Фиса. — Аристокре Чаф'орм'бинтрано нужна медицинская помощь. Где у вас медицинский центр?
— А какая разница? — проворчал Улиар. — Эти твари убьют каждого, кто попытается выйти.
— Нет, — возразила Фиса. — Во время боя они нападали лишь на тех, у кого было оружие. Пока мы безоружны и не делаем угрожающих движений, нам, думаю, можно их не опасаться.
— Занятная теория, — презрительно сказал Таркоза. — И вы готовы ради нее рискнуть жизнями всех нас?
— Нет надобности рисковать кому-то, кроме меня, — возразила Фиса, начиная менять позу в этой тесноте. — Пойду я.
— Нет, не пойдете, — возразила Эвлин. — Я видела, как один из них говорил со зверями. Думаю, он велел им не выпускать никого из нас.
— Вот как? — произнес Улиар, и его тон вдруг изменился, хотя и чуть заметно. — Откуда ты это знаешь?
— Я не знаю, — ответила Эвлин. — Я же сказала «думаю».
— И все же я готова рискнуть, — настаивала Фиса.
— А я — нет, — вступил Формби и, потянувшись, коснулся ее руки кончиками пальцев. — Ты останешься здесь.
— Но…
— Это приказ, Фиса, — сказал Формби, дыша несколько учащенно, словно уже начала сказываться потеря крови. — Мы все останемся здесь.
— Так вот как Синие Люди встречают опасность, — презрительно сказал Таркоза. — Просто сидят и ждут смерти.
— Может, на это вагаари и рассчитывают, — пробормотал Кили. — Может, их кабельные ползуны не так опасны, как они хотят нам внушить. Может, они надеются, что мы попытаемся прорваться и будем разорваны в клочья.
— И что, вместо этого мы будем сидеть тут и умирать? — огрызнулся Таркоза.