— Совершенно, — ответил Фел, стараясь говорить спокойно. — Я — коммандер Чак Фел из Империи Руки. Занятную ловушку вы тут устроили.
— Просто воспользовались нашими ограниченными ресурсами, — пояснил Прессор. — Шесть турболифтов, гоняющих но этому пилону, могут работать независимо, но могут и объединяться в один — для транспортировки больших грузов.
— А, — сказал Фел. — Насколько понимаю, пилон, который вы упомянули, связывает эти два дредноута?
— К тому же провода, снабжающие энергией репульсорные лучи, случайным образом обернуты вокруг вашей кабины, — продолжил Прессор, игнорируя вопрос. — Поэтому не советую вам пытаться пробиться сквозь стены.
— Понятно, — кивнул Фел. Прессор явно не был заинтересован в долгом разговоре. — Чего вы от нас хотите?
— От вас — ничего, — ответил Прессор. — Я свяжусь с вами снова, когда решу, что делать с вашей группой.
— Ладно, — сказал Фел, небрежно озирая кабину. Он знал, что тут должна иметься по крайней мере одна скрытая камера. — А вам не поможет, если я скажу, что мы пришли с миром и в надежде помочь вам и вашим людям.
— Вообще-то, нет, — произнес Прессор. Динамик щелкнул, отключаясь.
— У кого-нибудь есть идеи? — хмуро поинтересовался Фел.
— Они глушат наши комлинки, — сообщил Тень. — Я не могу связаться ни с кем из остальных.
— Надо же, какой сюрприз, — хмыкнул Фел. — А что насчет камер?
— Одна, — ответил Захват, дулом БласТека указывая на пульт управления. — Я засек там ее систему питания.
— Подтверждаю, — сказал Дозорный. Фел кивнул.
— Что ж, ладно, — произнес он, роясь в своем аварийном ранце — Остальные сейчас предоставлены себе и находятся вне нашей досягаемости и защиты. Это недопустимо.
Его пальцы нащупали изолирующее одеяло и питательную пасту, которые он искал. Итак, Прессор гордится тем, что смог использовать ограниченные ресурсы? Отлично. Что до Фела, то эта оперативная доктрина была придумана как раз в Империи Руки.
— Давайте создадим себе немного уединения, — продолжил он, направляясь к скрытой камере, — а затем поглядим, что мы сможем сделать.
* * *
— …поэтому не советую затевать стрельбу, пытаясь выбраться, — заключил Прессор, очередной раз прокрутив заготовленное им предупреждение, и вытер со лба пот в комнате было жарко. — Это понятно?
— Вполне, — спокойно произнес Синий Человек… чисс, представившийся как аристокра чего-то там и оказавшийся в турболифтовой кабине номер четыре вместе с тремя другими чиссами и двумя инопланетянами неизвестной расы. — Мы будем ждать вашего решения, — продолжил аристокра. — Скажу лишь, что мы прилетели вам помогать, а не вредить.
— Я понимаю, — сказал Прессор. — Вскоре я свяжусь с вами.
Выключив микрофон, он мрачно уставился на размытую картинку — все, что теперь могли выдать турболифтовые камеры. Ну разумеется, оттуда они никому не навредят! Так же как никому не навредят те странные солдаты в белой броне и с упрятанными в шлемы лицами или те джедаи…
Джедаи.
Прессор долго вглядывался в изображения двух джедаев, проступавшие на экране номер два. По этому древнему и барахлившему оборудованию было трудно судить, но выглядели они довольно молодо — вероятно, им меньше лет, чем ему. Но, конечно, возраст ничего не значит. По словам директора Улиара, культура и методы джедаев, сформированные столетия назад, передавались от поколения к поколению со всей страстью и непреклонностью системы, которая поддерживается на плаву благодаря чистой инерции. Если эти двое следуют тем же традициям, они ничем не отличаются от джедаев, которых послали с «Дальним полетом» полвека назад.
Прессор неловко поерзал в кресле. Когда погиб «Дальний полет», ему было четыре года, и, говоря по правде, он не был в центре тогдашних событий. Но тех джедаев он все же помнил.
Или, по крайней мере, помнил одного из них.
Дверь диспетчерской распахнулась, впуская волну даже более жаркого воздуха, и внутрь вступила Эвлин.
— Мы поймали их всех? — спросила она.
— До единого, — заверил Прессор, глядя в яркие голубые глаза племянницы.
Они могли выглядеть невинными… Эвлин сама могла выглядеть невинной… но Прессор не обманывался на ее счет. В этой девочке было что-то странное — что-то, о чем он знал с тех пор, как ей исполнилось три года. Что-то, что со временем заметят и другие.
— Хорошо, — сказала Эвлин, делая еще один шаг к Прессору, чтобы позволить двери захлопнуться позади нее. — А здесь намного прохладнее.
— Во всяком случае, слегка, — откликнулся Прессор. — Репульсационные генераторы сильно разогрелись.
— Что не очень хорошо, да? — спросила Эвлин, глядя через его плечо на экраны.
— Нет, если один из них разогреется настолько, что откажет, — подтвердил он, вновь поворачиваясь на своем скрипучем кресле к пульту. — По крайней мере, это будет быстрая смерть.
Оглядев батарею экранов, Прессор нахмурился. Один из них вдруг сделался черным — тот, что показывал кабину номер шесть. Пробормотав ругательство в адрес дряхлого оборудования, он потянулся к клавишам.
— Это не поможет, — сообщила Эвлин. — Человек в сером костюме накинул на камеру кусок ткани. Я видела это, когда сюда входила.
Прессор оглянулся через плечо:
— И ничего мне не сказала?
— А что бы ты смог с этим сделать, если б я сказала?
С досадой Прессор отвернулся от нее. Она права, конечно, но дело не в этом.
— В следующий раз, когда увидишь что-то важное, сразу говори, — проворчал он.
Негромкий разговор, доносившийся из динамика шестой кабины, сгинул вместе с картинкой, сменившись слабым гулом. Увеличение громкости не привело ни к чему, если не считать, что гул сделался громче.
— А с микрофоном они тоже что-то сделали? — спросил он у Эвлин.
— Я ничего не видела, — озадаченно сказала она. — Но этот звук очень похож на гудение репульсационных генераторов.
— Ну конечно, похож, — проворчал Прессор, внезапно поняв, в чем дело.
Та ткань, которой они накрыли камеру, была достаточно тяжелой, чтобы подхватить вибрацию стен и усилить ее через микрофон, — одним ходом его сразу сделали слепым и глухим. Ну и как теперь приглядывать за бронированными солдатами и их офицером?
И, судя по всему, джедаи тоже пытаются от него отгородиться.
— Чтоб их всех разорвало!..
— Ты же это можешь, — напомнила Эвлин.
Прессор скорчил гримасу. Да, он может их разорвать, ясное дело. Щелчок тумблера и они врежутся в дно турболифтового пилона с такой силой, что превратятся в желе.
— Пока мы не будем с ними ничего делать, — сказал Прессор девочке. — В любом случае, видим мы их или нет, но они все еще в ловушке.