Вариант `И` - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Михайлов cтр.№ 89

Я мог бы сказать ему, что как раз у нас «вовсе не так» давно бывало и похлеще; но какое ему дело?

– Ну, ну. Это все твои фантазии, Али. Скажи лучше, что не хочешь расплатиться со мной.

– Здоровьем моих детей клянусь, да будут они моими заложниками! Если до кого-то даже долетают звуки голосов, когда заседает малый диван, – он спешит заткнуть уши и со всех лопаток убегает подальше. Нет, змея такой мысли не заползет в голову ни одного человека во дворце!

Мне очень не хотелось ему верить, но на сей раз домоправитель, похоже, не лгал; он даже вспотел от страха.

– Ну хорошо, хорошо. Никто не знает, о чем говорили халиф и амиры. Но ведь после этого отдавались какие-то распоряжения, и вот этого люди уж никак не могут не знать! А раз знают они, то знаешь и ты – или можешь узнать.

Али бен Ахмад, похоже, даже обрадовался.

– Распоряжения – так почему же саййид сразу не сказал, что его интересуют распоряжения? Сразу после этого было приказано подать кофе, и к нему…

– Али, ты дразнишь разъяренного льва!

– О! О! Но я и на самом деле…

Короче говоря, в последующие полчаса мне удалось по словечку вырвать у него, что в тот же день сам король вел телефонные разговоры с повелителями некоторых ближайших государств; из африканских – только с президентом Египта, но зато со всеми ближневосточными – за исключением месопотамских стран (Ирака, Шиады и Курдистана) и Ирана – последние, вероятно, были отлучены по причине своего шиизма. Разговоры были непродолжительными, содержания их, естественно, никто не знал. Однако то, что вскоре после этого было повелено готовиться к приему высоких гостей, заставляло предположить, что созывался региональный саммит. Излишне говорить, что израильтян приглашением не обеспокоили. Хотя, думаю, они узнали о готовящейся встрече куда раньше, чем я.

– Хорошо, Али. И когда же их величества должны прибыть?

– Говорят, уже через два дня.

– Значит, пятнадцатого мухаррама?

Великая восточная неторопливость! У нас для обсуждения такой проблемы все слетелись бы уже наутро – неофициально, разумеется.

– Теперь слушай и запоминай: я должен там присутствовать.

– Если саййиду прислали приглашение…

– Не изображай собой идиота.

– Тогда как же? Вас увидят, и… – Остальное он договорил мимически.

– Надо, чтобы не увидели.

– Аллах! Аллах!

Словом, все развертывалось, как в мушкетерском романе.

– Но как же это сделать?

– Придумайте.

– Саййид хочет, чтобы я попросил об этом моих друзей?

– Но ведь друзья тебя не выдадут?

– Нет. Но у моих друзей есть свои интересы; и никто не отдает даром того, что имеет ценность. Ни товара, ни услуги, ни… Ведь и сам саййид хочет на всем этом немало заработать, а?

Уверять, что я интересуюсь из чистого любопытства, было бы не по-деловому.

– Хорошо. Узнай: во что они ценят такую услугу.

– Незамедлительно, саййид.

– Но при этом запомни вот что…

– Мой слух открыт настежь!

– Если возникнут какие-то неприятности – меня в любом случае могут только выслать. А поскольку виновный, которого следует жестоко покарать, всегда нужен, то…

Это он понял молниеносно.

– Не сомневайся, саййид. Мне вовсе не надоело работать в твоем прекрасном доме, и я не спешу встретить разрушительницу собраний…

Вот таким непростым путем удалось мне если не получить нужную информацию, то, во всяком случае, сделать существенные шаги, приближаясь к ней. Я вспоминаю об этом так подробно лишь для того, чтобы дать читателю представление о том, в каких условиях приходилось мне работать…»

На этом первая кассета кончилась. Видимо, главное – информация о совещании королей, эмиров, султанов и президентов, которую (судя по некоторому самодовольству, коим каждое слово только что прочтенной записи было налито, как зрелая виноградина соком) Блехин-Хилебин так или иначе все же получил, должно было запечатлеться на новой кассете. Успел ли старик надиктовать? И действительно ли его последнюю кассету передал мне заказчик?

Я сменил кассеты. Включил. То была действительно она.

«Мои расчеты в конце концов оправдались, хотя даже и сейчас не хочется вспоминать, во что это мне обошлось. Пришлось расстаться с мыслью о новой машине – идею эту я лелеял вот уже много месяцев. Но так или иначе, когда эмиры и президенты съехались и явились на совещание, я уже находился во дворце – в таком месте, откуда видно было не очень хорошо, практически совсем не видно, зато слышимость была без малого идеальной. А мне ничего другого и не нужно было.

После неизбежного ритуала приветствий хозяин дома, призвав, разумеется, благословение Аллаха, начал свой доклад.

Содержание приводить не стану: по сути дела, я изложил его раньше, поскольку король фактически лишь передал своими словами мою идею и аргументацию. Мне интересно было, как станут развиваться прения.

Они, однако, начались не сразу. Минут десять слышно было только, как позванивали: резко – стаканы (с водой, вернее всего) и мягко, притушенно – кофейный фарфор; иногда в этот перезвон вкрадывался и третий звук, глубокий, благородный – вероятно, на столе была еще и какая-то чеканная посуда. Изредка кто-то покашливал, но ни один не выказывал нетерпения – во всяком случае, словесно, жесты и мимика их не были мне видны, – никто не приглашал другого высказаться. Эмиры размышляли, неспешно и основательно. Возможно, и это входило в ритуал. Но вот один из собравшихся, начав, естественно, с неизбежной «басмаля», открыл наконец разговор по существу. По-моему, то был египтянин, хотя полной уверенности у меня нет.

– Русские всегда относились к нам доброжелательно.

Этим он как бы задал вектор обсуждения. И реплики посыпались одна за другой:

– Даже при коммунистах. Мы всегда воевали их оружием. И сейчас тоже вооружены им. Они по-прежнему делают прекрасное оружие, хвала Аллаху.

– Они не признают ислама.

– Верным будет сказать: не признавали. Но раньше они вообще ничего не признавали, кроме своего учения. Теперь многое там изменилось.

– Иншалла. Но насколько можно верить русским? Халиф, то, о чем вы сообщили нам, официальное предложение? Или…

– Официального предложения быть не могло – и не будет. Россия сама не начнет таких переговоров. И даже если об этом заговорим мы – никогда не согласится, если мы станем называть вещи их именами. Здесь в любых переговорах уместны лишь иносказания. Но важно не это. Хотим ли мы вести такую политику? Что она принесет нашему миру?

Эмиры снова помолчали.

– И второй вопрос, – сказал халиф. – Если мы согласимся, – Аллаху же лучше известен правильный путь, – то как возможно будет воплотить эту идею в живые дела? Мне представляется, что никто не вправе будет что-либо делать от имени своей страны; тут нужно всеобщее согласие – или всеобщий отказ.