Пожиратели душ - читать онлайн книгу. Автор: Селия Фридман cтр.№ 27

Любопытно. Возможно, буря пригнала к его порогу что-то полезное.

– Хорошо. Проводи его в аудиенц-зал.

Этот Костас, должно быть, издалека, раз король ни разу не слышал о нем. Дантен гордился тем, что знает всех местных магистров и их особенности. Не исключено, что Костас – имя вымышленное, взятое неким чародеем, который задумал уйти от прежнего господина. Если так, Дантен не станет пока требовать настоящего имени. Магистры твоих врагов стоят того, чтобы с ними обращались уважительно.

Аудиенц-зал представлял собой холодный, неприветливый чертог со стенами из грубого камня, казавшийся сырым даже в самый солнечный день. Он наводил оторопь и на смертных, и на магистров, хотя и по-разному. На простых смертных, приходивших с прошениями, король взирал со своего трона, словно коршун на добычу. Удивительно, сколько всего можно узнать о человеке при таких обстоятельствах! Что до магистров, то почти все они, входя сюда, начинали ворожить – кто тайно, кто явно. Один из них – подумать только! – посмел наколдовать себе стул, чтобы сесть против короля. Этим они, видимо, хотели угодить государю или – в случае последнего – показать, что не видят особой разницы между магистром и коронованной особой. Нет бы подумать о том, каких отношений между ними желает сам Дантен.

У него оставалась всего минута, чтобы занять трон, предназначенный для приемов. Это сооружение вытесали из дерева в начале Второго Века, но многочисленные слои краски и позолоты полностью скрыли от глаз первозданную древесину. Как только король воссел на трон, двери распахнулись, и вошел человек в черном.

Он сразу же вызвал в Дантене интерес. Магистры способны менять облик по своему желанию и поэтому внешний вид чародея может много сказать о нем. Большинство выбирают нечто эффектное или хотя бы запоминающееся. Одни предпочитают молодые лица, не затронутые обычными для людей испытаниями. Другие, напротив, предстают морщинистыми старцами, выходцами из минувших веков. Третьи принимают чудовищную личину, давая понять, что магия сделала их отличными от обыкновенных людей. Четвертые превращают себя в неземных красавцев, которым и сами боги бы позавидовали.

А у этого вид совершенно заурядный, что само по себе интересно.

Он тонок, как трость, и облегающее черное одеяние подчеркивает его стройность. Угловат – кости торчат везде, где только возможно. Из-за выступающих скул магистр кажется голодным, сухожилия на шее туго натянуты, руки – словно перчатки, напяленные поверх проволочного каркаса. Он напоминал Дантену северного рыбака с лицом, выдубленным ветрами и солью. Морщин тоже хватает, и не похоже, что они были прорезаны искусственно, а не возникли с годами сами собой, как это бывает у каждого человека.

Сделав несколько шагов вперед, магистр обвел взглядом зал. Дантен приметил глаза цвета ненастного неба и волосы столь неопределенного цвета, что он вполне мог быть естественным. Они падали до плеч, неровно подрезанные – к моде незнакомец, как видно, был равнодушен. Всего занятнее королю показались шрамы у него на лице – явно старые и зажившие без вмешательства лекаря. Несколько параллельных, наподобие следов от когтей, на щеке, один глубокий на челюсти, еще один у самых волос. Магистр нарочно заплел в косу белые жесткие пряди, которые росли у него в том месте. Шрамы опять-таки походят на подлинные, но зачем человеку, способному исцелить любую рану, носить на себе такие отметины?

Серые глаза остановились на короле, и тот на миг замер, ощутив за ними огромную силу и глубину, недоступную даже самой долгой человеческой жизни.

– Государь мой Дантен, – поклонился пришелец, – до меня дошло, что вам при дворе нужен муж Силы…

– Прежний вызвал мое недовольство, – напрямик заявил король, – и я его прогнал.

Это был откровенный вызов. Очень многие правители боятся прогневить черных колдунов и всячески стараются ублажить своих придворных магистров.

Слабаки, одно слово. Король Дантен им не чета.

Кое-какие соискатели, с которыми он говорил, осмелились обсуждать его действия. Другие промолчали, но по глазам было видно, что им неприятно.

Костас, однако, только кивнул. «Это твое королевство, – говорил кивок, – и никому, даже магистру, не пристало указывать тебе, как управлять им».

Для начала недурно.

– Я беседовал со многими, – продолжал король. – Никто из них не понравился мне.

– Дураков на свете полным-полно, – заметил магистр. – Даже среди волшебников.

Король приподнял уголок губ в улыбке.

– Меня зовут Костас, но если вы предпочитаете называть меня как-то иначе, это можно уладить.

– Смирение у вашего брата не часто встречается.

– Смирен тот, кто уступает в чем-то для себя важном, – пожал плечами магистр. – Тот, кто уступает в малом, просто расчетлив.

– У какого короля ты служил последнее время?

– Мне, увы, еще не случалось занимать такой пост. – Серые глаза слегка потемнели, как небо перед грозой. – Это непременное условие?

– Нет. Однако я удивлен.

– Я не испытывал в этом нужды.

– А теперь испытал, выходит?

Костас снова вздернул вверх плечи, угловатые, как и все в его облике.

– Мои интересы изменились. Политика этой части света занимает меня. – Легкая улыбка сделала его лицо холодным и хищным. – Говорят, что для наблюдения за ней нет лучшего места, чем подле вашего высокого трона.

Дантен пропустил лесть мимо ушей.

– Наблюдать – это все, чего ты хочешь? Грозовые глаза блеснули.

– Таков обычай, не правда ли?

Хороший ответ. Те пятеро, что предшествовали ему, отвечали по-другому и провалились. Трое делали вид, что им дела нет до политики смертных, двое высказались честно, но места при дворе не снискал ни один.

Само собой разумеется, что каждый магистр, претендующий на такую должность, интересуется политикой. Само собой разумеется, что он хочет манипулировать своим государем, а через него – судьбами многих народов. Всякий, кто утверждает обратное, полагает, что Дантен попросту глуп. И совершает ошибку. Мужчины могут обзывать Дантена как угодно, а женщины плакать из-за него, но он не дурак.

Король начинал думать, что этот магистр, пожалуй, ему подойдет.

– Расскажи мне о моем королевстве, – предложил Дантен.

– Сердце у него львиное, но обширность делает его уязвимым. – Магистр склонил голову набок, как разглядывающий добычу ястреб. – С помощью магии порядок можно поддерживать без труда, но вы лишены этой помощи уже две недели, и ее отсутствие начинает сказываться.

Темные брови Дантена гневно сдвинулись.

– Каким образом?

– Зачем говорить то, что король и так уже знает? Ни для кого не секрет, что чем больше империя, тем труднее обезопасить ее границы. В наше время не столь уж важно, есть ли на границе горы или болота, препятствующие прохождению вражеских армий, – магия преодолевает подобные преграды с легкостью… но без вмешательства мага такие барьеры надежно разделяют народы и государства.