Спутники Волкодава. Тень императора - читать онлайн книгу. Автор: Павел Молитвин cтр.№ 27

— Здорово подмечено! — восхитился Эврих. — Значит, они кормят и своих, и чужих детей, не различая?

— Да как же их различить, ежели они вылупляются из яиц? — удивился Джинлык и, помолчав, добавил: — Крокодилы, в отличие от людей, не враждуют между собой и спешат на зов любого малыша своего племени. Кормят и защищают его даже ценой собственной жизни.

— Хвала крокодилам! — искренне провозгласил аррант. — У каждой твари есть свои недостатки и свои достоинства. Однако я никак не ожидал, что крокодилы отличаются таким чадолюбием… Гляди-ка! — прервал он сам себя. — Что это за кутерьма возле моего шатра? Никак Гитаго в гости пожаловал? Вот уж истинно говорят: крыса, однажды отведавшая сыру, придет за ним ещё раз!

— Вот он, аррант, хозяин рабыни! Эврих, ну наконец-то! Господин, поторопись, твой слуга убил телохранителя Гитаго!..

Гомон возбужденной толпы, расступившейся перед Эврихом, чтобы он мог подойти к своему шатру, мгновенно вышиб из его головы остатки хмеля. А беглый взгляд на стоящего у костра Тартунга с кванге в руках, жавшуюся к нему Афаргу, распростертое подле них тело и гневно размахивавшего руками крепыша Гитаго поведал ему обо всем происшедшем здесь в его отсутствие лучше, чем самый красноречивый рассказчик.

— Ага, явился! Пусть ответит за совершенное его рабом убийство! За неповиновение приказу Газахлара и умыкание чужой рабыни! — завопил Гитаго, приметив арранта.

— Погоди, почтенный, не ори! — в свой черед повысил голос Обрел, которого обступили привлеченные шумом Газахларовы воины.

Образовавшие кольцо вокруг костра, разожженного перед Эвриховым шатром, кочевники и обитатели озерного поселка улыбались и оживленно переговаривались, предвкушая предстоящую потеху. Убийство во время Великого Торжища — вещь небывалая, а то, что совершено оно чужеземцами, один из которых пытался завладеть чужой рабыней, доставшейся лекарю-арранту в результате Большой Игры, добавляло происходящему остроты.

— Я требую, чтобы аррант был наказан! Рабыня должна быть возвращена мне немедленно, а убийца моего телохранителя — предан казни! — в последний раз взвыл Гитаго, на плечах которого повисли пришедшие с ним из Мванааке купцы, прибывшие на место происшествия одновременно с Эврихом.

— Вай-ваг! Убийство во время Торжища — дело серьезное, — выступил из-за спины арранта Джинлык. — Разве можно решать серьезные дела криком? Надобно, дождавшись рассвета, собрать старейшин племен, чтобы они рассудили, кто виновник этих безобразий, и вынесли справедливый приговор.

— Да-да! Джинлык прав! Это дело подлежит обсуждению старейшин! — поддержали озерника местные жители и кочевники. Увещевания сотоварищей охладили пыл Гитаго, и он благоразумно помалкивал. Обрел, назначенный Газахларом старшим над пришедшими с ним воинами на время своего отсутствия, вздохнул с облегчением и вопросительно взглянул на арранта, не произнесшего ни слова с момента появления у костра и лихорадочно соображавшего, как с наименьшим ущербом выпутаться из щекотливого положения. Если дело дойдет до совета старейшин, отношения между Гитаго и Газахларом будут испорчены окончательно и бесповоротно, а именно этого владелец «Мраморного логова» стремился избежать, распорядившись, чтобы Эврих любой ценой нашел способ удовлетворить претензии торговца из Мванааке.

— Я полагаю, нам следует попытаться уладить возникшее недоразумение самим, прежде чем прибегать к помощи высокочтимых старейшин, — медленно произнес он, с надеждой поглядывая на спутников Гитаго, которые должны были понимать, что совет старейшин едва ли решит спор в пользу их товарища, а скандал между купцами не будет способствовать торговле и улучшению их отношений с кочевниками и озерниками.

— Почтенный врачеватель, безусловно, прав! — выступил вперед дородный купец с окладистой курчавой бородой. — Нам незачем отрывать глубокочтимых старейшин от их дел для того, чтобы улаживать наши разногласия. Клянусь Белгони, мы способны справиться с ними своими силами, не так ли, Амрел?

— Истинно так! — подхватил высокий узколицый Амрел, голову коего украшал несоразмерно большой тюрбан.

— Тогда прошу пожаловать в мой шатер для беседы, — предложил Эврих, к вящему разочарованию толпящихся вокруг костра зевак. — Афарга, зажги жаровню и светильники. Тартунг, позаботься о том, чтобы уважаемые гости не испытывали жажды.

Аррант откинул входной полог шатра и попросил Джинлыка и Обрела присутствовать при его переговорах с купцами. Гитаго, узколицый Амрел, пышнобородый Йокиат и Хайваш — маленький юркий старик с острыми мышиными глазками, опустились на циновки. Сопровождавшие их телохранители остались снаружи, поскольку места для них в шатре не нашлось.

Некоторое время почтенные купцы, Джинлык и Обрел осматривались по сторонам, с неудовольствием прислушиваясь к ропоту не желавших уходить от шатра зевак, а затем Гитаго, изобразив на лице нечто отдаленно напоминавшее улыбку, изрек, обращаясь к Эвриху:

— Признаю, я совершил ошибку, не подождав тебя. Однако уважаемый Газахлар заверил меня, уезжая к Спящей деве, что я могу беспрепятственно забрать принадлежащую мне рабыню как только пожелаю. Я ждал, что, получив соответствующие указания, ты вернешь её мне с приличествующими случаю извинениями, но коль скоро этого не произошло, вынужден был, выбрав подходящий момент, сам посетить твой шатер. И тут твой сумасшедший раб…

Эврих нарочито громко зевнул, мысленно обругав себя за то, что недооценил крепость выпитого на свадьбе шим-шима.

— Твой раб выстрелил из своей трубки в моего телохранителя отравленной стрелой и убил его. Он грозился убить и меня, но, если ты вернешь мне беглую рабыню и заплатишь сколько-нибудь за совершенное убийство, я готов забыть обо всем случившемся. Хотя человек мой стоил десятка таких скверных мальчишек и смерть его глубоко меня опечалила…

Внимая плавной, лишенной обычного «эканья» речи Гитаго, пришедшие с ним купцы многозначительно перемигивались. Афарга, забившись в дальний угол, сверкала оттуда перепуганными, ненавидящими глазами. Вернувшийся в шатер с бурдюком в руках Тартунг скалился нехорошей улыбкой, а Обрел с Джинлыком нетерпеливо поглядывали на арранта, сделавшегося почему-то очень уж молчаливым и безучастным.

— Меня тоже глубоко опечалила смерть твоего телохранителя, — промолвил Эврих после того, как Гитаго закончил свою блестящую и на редкость складную речь. — Я непременно помог бы ему, но, увы, от хирлы нет противоядия. Особенно же прискорбно, что человек этот погиб бесславно и бессмысленно, и, боюсь, Великий Дух спросит с тебя за его смерть. Ибо, убив его, мой слуга исполнил свой долг, заключавшийся в защите моего добра. И, к слову сказать, называя свободного человека рабом, ты наносишь ему тягчайшее оскорбление, так что, ежели Тартунг выльет тебе на голову содержимое принесенного им бурдюка, у меня не повернется язык обругать его за это.

— Почтенный Эврих, мы не потерпим!.. — начал было Йокиат, но аррант прервал его гневным жестом.

— Чего?! Почему вы считаете, что я должен терпеть чьи-то посягательства на свою собственность? И позволяете себе ругать моего верного слугу за то что он честно и бесстрашно выполнил свой долг?