Спутники Волкодава. Тень императора - читать онлайн книгу. Автор: Павел Молитвин cтр.№ 24

С одного из плотов, удалившихся от флотилии катамаранов, донесся радостный вопль: кто-то из приятелей Гурьяма обнаружил ещё одну рыбину. Рыбалка, а точнее, охота с гарпуном продолжалась. На этот раз, однако, преследовать добычу ринулись сразу три охотника — рыба-оса считалась неизмеримо худшим трофеем, чем машшал, но добыть её было несколько сложнее из-за удивительной живучести.

Даже после того, как в неё вонзились два из трех брошенных одновременно гарпунов, она довольно долго таскала парней по озеру, и охотникам пришлось проявить немалую ловкость, чтобы не столкнуться друг с другом и не шлепнуться в воду. За перипетиями их борьбы с неутомимой рыбой-осой, темно-серебристая спина которой была усеяна ярко-желтыми полосами и пятнами, а пасть полна устрашающего вида крючковатых зубов, Эврих, впрочем, понаблюдать как следует не сумел. За охотниками на рыбу-осу отправился лишь один катамаран, остальные же сбились в кучу, дабы каждый из сидящих в них мог отведать кусочек вырезки из спины машшала, которая, будучи полита острым, заранее приготовленным соусом, оказалась и впрямь недурна.

Вкушать от добытой женихом добычи тоже было традицией, и оставалось только дивиться, сколько новых обычаев появилось у рав-ранталуков за каких-нибудь двадцать пять — тридцать лет, с тех пор как поселились они на берегу Голубого озера, и как сильно отличались они от тех, которых веками придерживались их предки. Еще глядя на то, как Гурьям метал гарпун, Эврих вспомнил поселок траоре, расположенный на берегу озера Мвализури — Слезы Божьей. Там тоже молодые люди охотились на рыбу с копьями, только кидали их не с плотов, а с прибрежных скал. Пробираясь между утесами и внимательно следя за тем, чтобы тень от них не скользнула по озеру и не вспугнула добычу, рыбаки-охотники всматривались в зеленую гладь Мвализури. Потом, почти не целясь, метали копье и прыгали вслед за ним в воду, чтобы вытащить бьющуюся жертву на берег. Обычаи траоре были более чем своеобразны, ибо в селении, расположенном неподалеку от гигантской морской отмели, жили потерпевшие кораблекрушения арранты, саккаремцы, уроженцы Шо-Ситайна и Озерного края, Мавуно, Кидоты и Афираэну. Однако складывались они на протяжении чуть ли не сотни лет, да и отдельным людям легче отказаться от их привычек, попав в незнакомую обстановку, чем целому племени перестать цепляться за обряды и ритуалы, доставшиеся им в наследство от предков-кочевников…

— Ну как, доволен? Поглядел, как мои сородичи добывают рыбу при помощи гарпуна? — поинтересовался Джинлык у арранта, когда катамаран, на котором тот плыл, пристал к связанному из бамбуковых стволов причалу.

— Благодарю тебя, это и правда увлекательное зрелище. — Эврих бросил задумчивый взгляд на катамаран, с которого озерники сгружали рыбу-осу. Полежав на солнце, она изменила свой цвет: ярко-желтые полосы и пятна поблекли, а темно-серебристая спина сделалась ядовито-синей, так что признать на глазах преобразившуюся рыбину можно было только по угрожающе оскаленной пасти, полной внушающих уважение зубов. Эти-то зубы и напомнили арранту о других водящихся в Голубом озере хищниках. — Скажи, а на крокодилов твои соплеменники тоже с гарпунами охотятся?

— А зачем на них охотиться? — удивился Джинлык. — Разве что в голодный год… Тогда мы их вызываем на берег и попросту забиваем камнями. Вот только видел я последний раз это зрелище давным-давно. С появлением сетей мы начали забывать о том, что такое голод.

— Вызываете крокодилов? Это как же? Козленка на берегу привязываете и заставляете блеять?

— Нам нет нужды жертвовать козленком. Мы знаем особое слово, которому повинуются крокодилы, — сообщил Джинлык и, видя изумление Эвриха, расхохотался. — Знаю, знаю о чем ты сейчас просить меня станешь! Позови тебе крокодила да поведай владычное слово! Есть ведь такие ненасытные, которым всегда всего мало! Поглядел на охоту Гурьяма, и хватит с тебя.

— Врешь ты все! Не знаешь ты никакого слова!

— Ага, на «слабо» решил взять? Не выйдет! Глядя на забавляющегося разговором молодого озерника, Эврих не сомневался: то, о чем он говорит, — не просто треп. Джинлыку, с которым они как-то незаметно успели подружиться, и самому не терпится показать чужеземцу свое умение вызывать крокодилов. И ежели даже примешивается к этому чувству некая толика корысти, то не так уж это страшно.

— Спорим, что нет у тебя власти над крокодилами? На брусок соли, а?

— Спорим! — звонко шлепнул себя ладонями по бедрам юноша. — Нынче же вечером пойдем на Змеиную голову, и ты убедишься в моем могуществе! Да не забудь прихватить брусок соли, ибо без него владычное слово может не сработать.

— Не забуду, — пообещал Эврих, который за пять проведенных на Торжище дней сделался, по здешним меркам, настоящим богатеем. Большинство из тех, кому он сумел оказать помощь, считали своим долгом отблагодарить чужеземного лекаря за избавление от хворей и недугов и присылали кто соль, кто наконечник для копья, кто плащ или искусно сплетенную циновку. Скотоводы, разумеется, предпочли бы одарить своего благодетеля какой-нибудь живностью, поскольку только она в их глазах являлась подлинной ценностью, но, зная, что пришедшим с Газахларом людям предстоит путь к подножию Слоновьих гор, вынуждены были ограничивать свою признательность более удобными для перевозки предметами.

Договорившись с Джинлыком встретиться перед заходом солнца у гигантского, наполовину погруженного в воду камня, прозванного за треугольную форму Змеиной головой, аррант направился к своему шатру, но при выходе из селения озерников был остановлен двумя приятелями Гурьяма, посланными за несравненным лекарем его отцом.

В первое мгновение Эврих не понял, чего надобно от него рослым молодым людям, и едва не принял их за приспешников Гитаго, из-за которого у него произошел не слишком приятный разговор с Газахларом. Опасения его оказались напрасными: озерники просили чужеземного лекаря пожаловать на свадьбу в качестве почетного гостя. Местный кузнец, коему аррант якобы спас зрение, приходился дядей невесты, да и вообще жители поселка желали видеть на празднике заморского врачевателя, о котором на Торжище уже слагают легенды.

Побывать на свадьбе равранталуков было заманчиво, и Эврих с радостью принял приглашение, хотя и испытывал некоторые угрызения совести. Причина их была в том, что помощь, оказанная им купцу, здорово смахивала на шарлатанство и уж во всяком случае проделанный им фокус был по плечу любому здешнему знахарю.

К кузне Абшана он пришел вместе с Афаргой, надеясь, что тот сумеет снять с неё злополучный ошейник. И тут выяснилось, что кузнец сам нуждается в помощи: в глаз ему при ковке попал крошечный осколок железа и вот уже больше суток не выходит, причиняя сильную боль. Осмотрев пострадавшего, аррант припомнил способ, практикуемый в селах Верхней Аррантиады. Заключался он в том, что попавшую в глаз соринку вымывали свежей кровью, пущенной из шейной жилы свиньи, овцы или коровы. Эвриху никогда прежде не приходилось им пользоваться, и он давно искал случая проверить, действительно ли от него может быть какая-то польза.

После первого промывания осколок железа зашевелился в глазу, а после третьего вышел из него, и Абшан заявил, что различает смутные очертания предметов. Но даже окончательно прозрев, он не сумел снять с Афарги ошейник, избавиться от коего ей, по его глубокому убеждению, не удастся до самой смерти.