Минимальные потери - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Евтушенко cтр.№ 30

Врач первой категории Мария Александрова, пилот Михаил Ничипоренко

Сознание возвращалось плавными рывками. Только-только вроде бы появилось и сразу выключилось. Снова возникло. Вместе с тошнотой и головной болью. И опять уплыло в обволакивающую уютную темноту. Появилось.

«Родное, – сказала Маша своему сознанию, – хватит. Давай уже останемся вместе. К тому же, видишь, и тошнота почти прошла, и голова болит не так сильно. Вполне можно потерпеть. Как считаешь?»

Сознание не ответило, но, судя по тому, что вновь не угасло, согласилось с Машиными аргументами.

Вот и хорошо. Теперь можно открыть глаза. Осторожненько.

Она так и сделала. Глаза открылись.

Ага, кабина «Бекаса». Выглядит несколько странновато и даже тревожно, но это в порядке вещей – освещение аварийное. Слабенькое такое, желтоватое.

Отчего-то вспомнилось, как однажды в юности, после выпивки и бурного секса, они с другом-однокурсником уснули прямо в уютной костюмерной маленького студенческого театра, где, собственно, их и застала страсть. Застала, когда было еще светло, а проснулась Маша уже в ночной темноте. Только из высокого и узкого французского – от самого пола до потолка – окна проникал в костюмерную слабый и далекий свет других городских окон и уличных фонарей. Тогда все вокруг точно так же казалось тревожным и таинственным. За одним существенным исключением: теперь еще и страшно.

Она сделала несколько коротких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться (помогло), и пошевелилась в кресле, проверяя, как чувствует себя организм в целом. Вроде все нормально. Голова еще слегка побаливает после перегрузки, но это, надо понимать, пройдет. Хорошо. А что у нас с пилотом Мишей?

Малый исследовательский планетолет «Бекас-2» потому и называется малым, что в нем всего два места. Одно пилотское, а второе предназначено для исследователя и расположено традиционно справа. Это потому, что «Бекас-2» спроектирован и сделан в России. Ну, большей частью. А был бы вместо него тот же английский «Хантер», пришлось бы сидеть слева от пилота. В космосе, понятно, движение не делится на право– и левостороннее, но традиции для англичан – это святое. Так привыкли за века, так и делают. Говорят, «Хантеры» лучше управляются и просторнее. Зато «Бекасы» дешевле и надежнее в эксплуатации… Боже мой, о чем я думаю вместо того, чтобы просто взять и посмотреть влево?

Она собралась с духом и мужественно посмотрела.

Кресло пилота оказалось пустым.

Мамочка, где же он?!

– Миша! Миша, ты где?! – Маша сама не заметила, как обратилась к пилоту на «ты», поскольку все внимание было занято тем, чтобы не допустить в голос панических ноток. Но те, кажется, все-таки вырвались наружу. И тут же она вспомнила, что перед тем, как началась вся эта кутерьма, Миша покинул кресло пилота и вроде бы даже рубку. Потому что двигатель «Бекаса» отказал. Вроде бы.

Боже ж ты мой! Потом сразу навалилась перегрузка. Но она-то, Маша, была в кресле, а Миша – нет. Сейчас лежит где-то там, сзади, на углеритовом полу. Возможно, с переломанными руками и ногами, разбитой головой…

Инстинкт врача сработал незамедлительно, и Машина рука дернулась к ременному замку, дабы отстегнуться и кинуться на помощь тому, кто в ней нуждается.

– Я здесь, – послышался голос пилота откуда-то из-за спинки кресла. – Сейчас. Вы… ты как себя чувствуешь?

Уф-ф.

– Нормально, – ответила она. – Что ты там делаешь? Что случилось? Можно я отстегнусь?

– Сколько вопросов сразу, – ей показалось, что Ничипоренко улыбается. – Отвечаю по порядку. Проверяю и беру оружие. Нас, кажется, захватили. Думаю, отстегиваться пока не стоит.

– А если мне хочется в туалет? – с вызовом осведомилась Маша.

– Тогда можно, – Миша протиснулся на свое место сбоку и сел. В руках он держал ремень с кобурой, из которой выглядывала рукоятка пистолета. Голова пилота была красиво перевязана свежим, ослепительно оранжевым биобинтом.

– Ну-ка, дай сюда голову, – Маша решительно отстегнулась, встала и нависла грудью над Ничипоренко.

– Да нормально все…

– Тихо, я сказала! Кто здесь врач?

Миша послушно умолк, глядя на нее широко раскрытыми, полными восхищения глазами. Маша сняла повязку, осмотрела рану на лбу – кожа рассечена глубоко, однако ничего страшного. К тому же рана уже обработана медицинским клеем.

– Молодец, – похвалила она, ловко возвращая бинт на место. – Все правильно сделал.

– Говорю ж, ерунда.

– Герой, – Маша села на место. – И что это у тебя, герой?

– Старый добрый «вальтер», – объяснил Ничипоренко, перехватив Машин взгляд. – Девять миллиметров, шестнадцать патронов в обойме. Сто пятьдесят лет без изменений, не считая дизайна и мелких доработок. Круто, а?

– Я и не знала, что на «Бекасе» есть оружие, – сказала Маша.

– Обовьязково. На случай непредвиденных ситуаций доступ к зброе есть у любого командира космического корабля, – Миша путал русские слова с украинскими. – Наш «Бекас» хоть и малесенький, но справжний космический корабль. И я его командир. А ситуация у нас, Машенька, самая непредбаченая.

– Так что произошло, ты можешь толком рассказать?

– Говорю же, нас захопили.

– Кто?

– Холера его знает. Певно, инопланетяне. Бильше никому.

– Миша, ты можешь по-русски объясняться? Я не такой знаток мовы, как тебе кажется. Скажем прямо, совсем не знаток.

– Пробачь. То есть извини. Это от волнения.

– Я помню, был шар. Такой… светло-фиолетовый с черной полосой посередине. По ней еще искры бегали. И наши переговоры с базой. Нам приказали немедленно уходить.

– Да. Но мы не успели. Двигатель отказал, словно умер. Я полез назад, проверить контрольную панель, и тут шарахнула перегрузка. Думаю, мы теперь внутри этого самого шара.

– Диаметром одна тысяча шестьсот двадцать девять метров, – неожиданно для самой себя вспомнила Маша.

– Точно. Именно эти параметры «бортач» и доложил.

– А что он сейчас докладывает?

– Я еще не спрашивал, – признался Миша. – Не успел. Сейчас попробуем.

Руки пилота с привычной легкостью запорхали над панелью управления.

– Бортовой компьютер, голосовая связь, – приказал он через секунду.

– Есть голосовая связь, – откликнулся «бортач».

– Живой, – улыбнулся Миша. – Уже хорошо. Доложи о состоянии систем корабля.

– Системы в норме. Связь с реактором восстановлена. Но в данный момент двигатель отключен.

– Нетрудно догадаться, – буркнул Ничипоренко. – Покажи нам, что снаружи.

Мягким привычным светом засветился обзорный экран.