Танки решают все! Битва за будущее - читать онлайн книгу. Автор: Константин Мзареулов cтр.№ 16

Аня добавила, что Сталин сильно гневался на кремлевском совещании. Танкостроители получили задание разработать усиленные машины с более толстой броней и мощной пушкой. Затем она сказала с улыбкой:

— И тут появляетесь вы с такими своевременными пожеланиями. Естественно, Самому это понравилось. Так что готовьтесь — вы включены в делегацию, которая поедет в Берлин смотреть немецкие танки. Там на месте оцените заграничную технику опытным глазом танкиста-практика.

Заполнение анкет и диктовка всевозможных подписок заняла много времени, после чего Светышева сказала, что Леху вызовут, когда придет время. Похоже, их встреча заканчивалась, и Часов, не желая расставаться с красивой девушкой, поинтересовался:

— Как получилось, что вы, чекистка, попали в Наркомат обороны?

— Чекисты работают везде, — назидательно сообщила она. — Особенно в тех наркоматах, которые посылают своих сотрудников на чужие военные заводы. Еще вопросы есть?

— Есть, — решительно заявил Часов. — Нельзя ли нам почаще встречаться?

Светышева возмутилась, долго выговаривала: мол, нельзя вести себя так легкомысленно. Однако Леха был красноречив и настойчив, так что в ближайшую субботу они пошли в кино — смотреть новый фильм «Мои университеты».

Танковый корпус Клейста занял Кембридж в прошлый четверг, отбросив англичан от окруженного плотным кольцом Лондона. Местные профессора и доценты преподнесли завоевателям приятный сюрприз: большая их часть не сбежала в армейских обозах, но осталась в оккупированном университетском городке. По такому поводу было решено устроить дружескую вечеринку нордических интеллектуалов. Разумеется, предварительно на месте поработали друзья из СС, вычистившие немало нежелательных лиц.

Гюнтер, зачисленный в состав германской делегации, выдержал долгий инструктаж со стороны офицеров по национал-социалистской работе. Последние нудно вдалбливали: о чем следует говорить, о чем не следует и как отвечать на каверзные вопросы.

Когда они наконец уселись в автобус, обер-лейтенант Адам Шмидт, отвечавший за пропаганду в их батальоне, сурово поинтересовался:

— Партайгеноссе, надеюсь, вы поняли?

— У меня вопрос, обер-лейтенант, — абсолютно серьезным голосом заявил Гюнтер. — Если я пересплю с англичанкой, это не будет расцениваться как расовое преступление?

Танкисты захихикали. «Фон Бутов в своем репертуаре», — громко прокомментировал кто-то в задних рядах. Укоризненно поглядев на развратного командира 2-й роты, Шмидт произнес:

— Гауптман, я много раз объяснял, что лишь эсэсовцам запрещены половые контакты с особями неполноценных рас. К тому же британцы — нордический народ, поэтому с ними можно. — Обер-лейтенант поспешил уточнить: — Разумеется, только с женщинами.

Последняя реплика вызвала новый спазм общего веселья.

Весь недолгий путь от расположения выведенного в тыл полка до Кембриджа они преодолели в обстановке громкого хохота и похабных реплик. Бедняга Шмидт был невероятно смущен и умолял сослуживцев вести себя пристойно. Впрочем, сильного криминала в их шутках не наблюдалось, поэтому обер-лейтенант не имел оснований для придирок.

Колонна автобусов, сопровождаемая бронетранспортерами с охраной, втянулась в тесные улочки древнего поселения. К удивлению Гюнтера и других офицеров, порядок в городе поддерживали вовсе не местные констебли и даже не армейские патрули Вермахта. Кембридж был буквально затоплен серыми мундирами войск СС.

Причину столь усиленных мер безопасности фронтовики поняли очень быстро. Они уже начали осваиваться в тесной, но уютной пивной, которую аборигены называли «паб». Пиво оказалось недурным, женщины были не слишком красивы, но хорошо одеты и чисто вымыты. Гюнтер уже собрался пригласить одну из них на танец, когда распахнулись двери и в зал стремительным шагом вошли сразу два генерала: командир танкового корпуса Эвальд Клейст и шеф имперской полиции безопасности Рейнхард Гейдрих.

По причине военного времени угощение было небогатым. Бекон, раки, сосиски, галеты, фруктовый сок. Хорошо, что меню утверждала тыловая служба группы армий, а не то англичане додумались бы поставить на столы пудинг и овсянку.

— У нас на Украине закусывали водку салом, — сообщил Гюнтер.

— У немцев научились, — понимающе покивал обер-лейтенант Пиль из 3-й роты.

Снисходительно покривившись, гауптман фон Бутов взял бутерброд и направился к заинтересовавшей его рыженькой даме, но тут Гюнтера окружили сравнительно молодые джентльмены, причем по меньшей мере двое из них имели явно педерастическую внешность. Вместе с танкистом в кольце оказался полковник Койтнер из штаба дивизии.

Англичане искренне радовались успехам германского оружия, так что даже неудобно было отказываться и пришлось выпить с ними за скорую победу Вермахта над прогнившей плутократией. Потом прозвучали тосты за всемирный триумф национал-социализма, за здоровье фюрера и дружбу северных наций. Аборигены были благожелательны и говорили только приятное, словно тоже прошли инструктаж у Адама Шмидта. Звали англичан Ким Филби, Йен Флемминг, Грэм Грин, Гай Берджесс и Дональд Маклин.

Койтнер, успевший накачаться шнапсом еще до начала мероприятия, быстро раскраснелся и охотно распустил язык. Полковник подтвердил, что Лондон надежно блокирован, то есть будет вскоре освобожден от банд незаконного короля Георга, а также, что откатившаяся на север британская армия не способна даже обороняться, поэтому нет причин беспокоиться о вражеских контратаках. Он также согласился с мистером Филби, что после капитуляции Британии — видимо, уже в начале весны — Вермахт обязательно двинется освобождать Россию от большевиков.

Филби, Грин и Берджесс восторженно поддакивали, но при том сочувственно вздыхали: дескать, нелегко будет нарушить заключенный в прошлом году германо-советский Пакт. Им возразил похожий на педераста Маклин, пренебрежительно бросив:

— Нет ничего зазорного в нашем арийском коварстве по отношению к азиатам. К тому же в договоре с Советами нет пунктов, жизненно важных для Рейха.

Услыхавший эти разговоры Гейдрих нахмурился и направился к ним, явно намереваясь прекратить опасную болтовню. Однако на полпути группенфюрера перехватила стайка нестарых преподавательниц, которых интересовало, почему арестован публицист Блэйр, известный под псевдонимом Джордж Оруэлл.

Мистер Грин поспешил на помощь шефу РСХА, напомнив взбудораженным соотечественницам, что Оруэлл был злостным большевиком-троцкистом и крепко виноват перед братскими нациями Рейха и Британии. Во-первых, оголтелый журналист читал по лондонскому радио гадкие антигерманские пасквили. Во-вторых, он мерзко клеветал на славных английских интеллектуалов: дескать, если бы от них что-нибудь зависело, Вермахт и СС давно бы маршировали по британским городам.

Англичане возмущенно заверещали на своем собачьем языке, а Гейдрих изложил собственные принципы справедливости, подчеркнув два главных критерия: принадлежность к высшей расе и наличие правильного мировоззрения. Те, у кого правильная раса и правильные мысли, составляют касту повелителей. Если и то, и другое неправильное — таким ублюдкам место в концлагере. Правильные мысли у особей нечистой крови открывают путь в туземную администрацию. Наконец, если особь высшей расы предалась вредной идеологии — это самый опасный случай, тут уж один выход — расстрел на месте.