Фамильный оберег. Камень любви - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 15

— У меня хороший почерк. Четкий! — пролепетала она смущенно.

Ольга Львовна смерила ее взглядом из-под очков и перевела его на Анатолия.

— Перстень принес?

— Уже знаете? — усмехнулся Анатолий. — Какая сорока на хвосте доставила?

— Много сорок! И все горластые! — буркнула Ольга Львовна и протянула руку. — Показывай!

Анатолий подал ей пакетик с перстнем. Ольга Львовна осторожно вытряхнула его на ладонь и некоторое время сосредоточенно рассматривала, затем произнесла.

— Занятная вещица! Что ж, зарисуйте! — и посмотрела на Татьяну. — Не тушуйтесь! У завхоза есть раскладушка. Можете поселиться в этой же палатке. Все веселее будет!

— Правда? Я бы хотела… — Татьяна посмотрела на Анатолия. — Бабушка Таис не обидится?

— Главное, чтобы тебе удобно было, — улыбнулся Анатолий. — А вещи твои к вечеру привезут. Правда, — он почесал в затылке, — комаров здесь много, особенно вечером.

— Ничего, с комарами справимся, — пообещала Ольга Львовна. — Есть у меня, чем их отпугивать! Не бойся!

— Тогда я побежал?

— Беги, — позволила Ольга Львовна и, когда Анатолий ушел, долгим взглядом посмотрела на Татьяну. — Чай пить будем?

— Я только что пила чай, — растерялась Татьяна.

— Ну и славно, пила так пила! — Ее отказ, похоже, совсем не огорчил Ольгу Львовну. — Тогда за работу! Устраивайтесь за столом. Не стану вам мешать. Пойду к своим черепкам.

Она направилась к выходу, но на пороге палатки остановилась.

— Бойчее надо быть, бойчее. Чего вы смущаетесь по каждому поводу?

— Я — бойкая! — Татьяна неловко улыбнулась в ответ. — Просто не привыкла еще. Здесь столько всего необычного, интересного!

Ольга Львовна хмыкнула.

— Ну, это на первых порах все интересно. На самом деле — сплошная рутина, серые будни, пыль и грязь. Пока не пройдем слой золы на раскопе, вряд ли найдется что-то значительное. Этот перстень — исключение, конечно. Скучно находить одни глиняные черепки и гвозди. Только сумасшедшим археологам важен каждый артефакт, даже его фрагмент. А простой землекоп рассуждает по-другому. Находка перстня не просто возродит интерес. Ребята теперь с удвоенным тщанием будут копать и перебирать грунт. А вдруг кому-то повезет еще больше? Они из кожи вон лезут, чтобы друг перед другом отличиться! Такое вот негласное соревнование между квадратами!

— Я видела, как сбежался весь раскоп, когда обнаружили перстень, — улыбнулась Татьяна. — Столько восторга было, столько восхищения, любопытства! Вдобавок Анатолий замечательную историю о нем рассказал!

— Этого у него не отнимешь, — согласилась Ольга Львовна. — Ходячая энциклопедия! И человек очень порядочный, отзывчивый, оттого и работаю с ним десять лет. Другой такую грымзу, как я, давно бы пнул под зад. А он терпит!

Она натянула на руки резиновые перчатки и улыбнулась уже приветливо, как давней знакомой.

— Работайте, Танюша! Не буду вас больше отвлекать!

И вышла. Татьяна вздохнула и снова огляделась по сторонам. Затем села на скамейку, тяжелую, неуклюжую: вместо ножек — березовые чурки, достала из папки бумагу, несколько аккуратно заточенных карандашей. Долго и пристально разглядывала перстень. Вот еще один подарок из прошлого. Придет время, когда она все расскажет Анатолию. А там уж пусть верит или не верит, это его дело. Надо только собраться с мыслями. И с силами, конечно. А сейчас рано! Слишком плохо он ее знает.

Она задумалась. А что она знает об Анатолии? О его жизни, работе, увлечениях? О его отношениях с женой и сыном? Ведь их переписка, по сути, была игрой в одни ворота. Он больше расспрашивал о ее здоровье, занятиях, она отвечала, когда откровенно, когда не очень. Он же писал о себе скупо, больше отшучивался, иронизировал по поводу уймы дел, в которых погряз с головой. Конечно, она предполагала, что это связано с археологией, преподаванием в университете, но все это было слишком общо́, хотя на расстоянии воспринималось вполне закономерно. Он сетовал иногда, что дела идут не так, как хотелось бы. Поиски Абасугского острога затягивались, отнимали много сил и времени. И тогда она робко предложила ему поискать в Барсучьем логу, дескать, слышала об этом месте от тети Аси, но ничего больше не помнит, так что никакой конкретики.

Анатолий неожиданно загорелся и даже объяснений не потребовал, откуда Анастасия Евгеньевна могла знать об остроге. Видно, так велико было его желание отыскать таинственное городище, что он беспрекословно поверил ее намекам. И когда поиски увенчались успехом, она получила от него восторженное письмо, полное благодарности… и любви. Нет, он не признавался в своих чувствах, но каждое слово было настолько пропитано теплотой и нежностью, что она долго не могла прийти в себя от неожиданности. Несколько дней ходила под впечатлением, а затем распечатала письмо и носила всегда при себе, в кармане рубахи или куртки.

Потом на смену восторгу пришло удивление, а чуть позже — сомнение. Написал бы Анатолий это письмо, если бы ее совет оказался пшиком и он напрасно потратил бы свое время? А вдруг разочаровался бы, счел за полоумную девицу, пожелавшую таким образом привлечь внимание к своей персоне? И вообще… Может, она все придумала?

Копание в себе привело к всплеску депрессии. Она хандрила, плохо спала, несколько раз всплакнула в ожидании нового письма, которое неожиданно задержалось. Татьяна даже решила, что все кончено, теперь у Анатолия появилась новая любовь — острог, главная в его жизни, а о ней он забудет, потому что нельзя раздвоиться и уделять равноценное внимание той и другой любви одновременно. Впрочем, она уже и в искренности его чувств сомневалась, а позже и вовсе твердо решила, что все ее робкие догадки — лишь плод непомерной фантазии.

Но вскоре пришло новое письмо, которое просто лучилось нежностью. Она обрадовалась как сумасшедшая, и если бы ноги слушались, то пошла бы, наверное, в пляс от радости. И упрекать его, оказывается, было не в чем. Все эти дни, которые она с трудом пережила, Анатолию пришлось много что доказывать, убеждать начальников и коллег в целесообразности раскопок, оформлять кучу документов, писать пояснительные записки… Да она в любом случае не стала бы его упрекать только за ту пару слов, с которых начиналось письмо. «Родная моя…» — писал Анатолий. Ох! Знал бы он, как эти слова встряхнули ее душу!

Татьяна ожила и повеселела. Благо, что за окном сквозь серый сумрак вновь проглянуло солнце. Сырую питерскую зиму вытеснила весна, а весной у нее всегда улучшалось настроение. Как хорошо ей работалось в те дни, напоенные счастьем и светом новой любви…

Работалось? Она с недоумением взглянула на лист бумаги, лежавший перед ней. Надо же, увлекшись воспоминаниями, она продолжала рисовать. И перстень вышел что надо. Анатолию понравится. Она удовлетворенно вздохнула, затем подумала и скопировала рядом надпись с внутренней стороны ободка. Еще подумала и на отдельном листе бумаги нарисовала худую кисть с тонкими длинными пальцами, набухшими венами, узловатыми суставами. И снова перстень — на указательном пальце.