Фамильный оберег. Камень любви - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова cтр.№ 13

Он помолчал и заговорил снова с тем же угрюмым выражением лица:

— Золото во все времена притягивало людей. А могильное — особенно. Скифы использовали его для своих поделок, а над погребениями насыпали курганы. По сути, найти древние некрополи несложно. Русские, когда пришли в Сибирь, быстро это дело расчухали. И началась охота за могильным золотом. В семнадцатом-девятнадцатом веках людей, которые зарабатывали на жизнь «зачисткой» древних захоронений, называли «бугровщиками». Опасное было занятие, но, если повезет, то выгодное. Кочевники частенько нападали на осквернителей могильников, поэтому приходилось биться не на жизнь, а на смерть за погребальные сокровища. Большинство бугровщиков просто погибали на тех буграх. Впрочем, результаты раскопок иной раз оказывались плачевными. Грабители захоронений существовали всегда, в любые времена. Сейчас найти не разграбленный курган с золотыми изделиями — большая редкость.

Анатолий тяжело вздохнул.

— Раскопали мы как-то погребение, а оно потревоженное. Кости в кучу, ни бронзы тебе, ни золота, кости перемешаны, в изголовье следы от стоявшего там горшка, но грабители и его прихватили. Кто позарился на вещи умершего — неизвестно. То ли современники, то ли уже потомки подсуетились. Обнаружили мы в могиле осколки керамики более позднего происхождения. Возможно, лет через пятьсот этот могильник раскопали. То ли целенаправленно искали, то ли случайно обнаружили, сейчас даже гадать не стоит. В Сибири до недавнего времени черные копатели были редкостью, но теперь и у нас объявились. Прошлым летом подобные твари разворотили в степи неизвестное захоронение. По сути, уничтожили его. И теперь торгуют найденными серебряными и бронзовыми изделиями в Интернете. А в европейской части им вообще полная свобода. Смутные времена, восстания, войны, революции… Всегда находились те, которые прятали свои сбережения, драгоценности, деньги в земле, в домах, в подземельях, колодцах… А оружие прошлых войн? Сколько народа за ним охотится! Клады находят с завидной регулярностью. Слышала о недавно найденном тайнике в доме Нарышкиных?

— Слышала! — кивнула Татьяна. — Очень интересная находка. Говорят, вовремя воров поймали. Они будто бы хотели вынести часть клада.

Анатолий с досадой махнул рукой.

— Никто не знает, сколько они успели вынести. По заключению специалистов, украли многие драгоценности рода Нарышкиных: ожерелья, диадемы, кольца, серьги и кучу бриллиантов; три тысячи золотых и серебряных монет, посуду, столовые приборы — тоже из золота и серебра, а еще бра, канделябры, подсвечники и массу других вещей, включая старинные книги. Грабителей поймали за руку, когда большая часть клада была уже похищена. Понимаешь? Об этом помалкивают, потому что даже оставшееся поражает воображение. Вот такие находки и подогревают интерес черных копателей.

— И как же с ними бороться?

— А кто как сообразит, тот так и борется, — усмехнулся Анатолий. — Мой учитель, профессор Ларионов раскапывал древнее городище в Новгородской области и позже рассказывал, что от черных археологов просто отбоя не было. Вели себя крайне нагло. Стоило археологам покинуть раскоп, как эти копатели тут как тут. Шныряли по раскопу с металлоискателями. Чуть где-то звякнуло, мигом начинали копать. Причем варварски: уничтожали бровки, затаптывали слои… Словом, уничтожали памятник на глазах. А задержать их невозможно. У нас ведь ни оружия, ни охраны. А связываться с этой бандой, не имея оружия, сама понимаешь — опасно. Тогда Ларионов знаешь что придумал? Стали разбрасывать на раскопе гвозди, скрепки, кнопки. Искатель звенит как заведенный, и толку от него, как от козла молока.

— А в полицию не обращались за помощью?

— Какое там! Чтобы серьезно разобраться с этими варварами, надо сначала добраться до полиции, а до ближайшего населенного пункта, где есть отдел или участковый, обычно не один десяток километров. А дороги — вообще отдельная песня. В лучшем случае — грунтовка, в худшем — только на танке проедешь. Но, допустим, доедешь ты все-таки с горем пополам до полиции, убьешь на это день, а то и два, у тебя даже примут заявление о незаконных археологических раскопках, и оперативники, опять же по счастливой случайности, завернут в лагерь. И что дальше? Копателей уже как ветром сдуло. Но вдруг повезет, они не успеют снять лагерь и смыться от правоохранителей. Хотя, какой там лагерь? Они товарищи мобильные, всегда под рукой машина. Но представим, что повезло, и опера застали их рядом с раскопом. А предъявить нечего. Мало ли зевак болтается вокруг? Не пойман — не вор. Умысел кражи ценных артефактов просто невозможно доказать. Разве что с лопатой на раскопе застать, и то вывернутся, дескать, червей для рыбалки копали. Словом, бороться с черными археологами сегодня практически невозможно!

Анатолий замолчал, обвел взглядом поляну и снова перевел его на Татьяну.

— Толпы сволочей с миноискателями наперевес шакалят на археологических памятниках, разоряют их напропалую ради продажи древностей падальщикам-коллекционерам, археологи пытаются хоть что-то уберечь для неблагодарной нации — но их мало, гораздо меньше, чем коллекционеров. Вон недавно в Греции приговорили двух черных археологов к пожизненному заключению. Они пытались присвоить античные сокровища почти на десять миллионов евро. Добыли их на древнем кладбище возле Салоник. А двое подельников получили лет этак по двадцать тюрьмы.

— Сурово, но справедливо! — вздохнула Татьяна. — Но то в Греции… Там древности на каждом шагу! Не уследишь — мигом растащат по всему свету или на сувениры, или в частные коллекции.

— В том-то и дело, — кивнул Анатолий. — Греция, на самом деле, сущая мечта археолога. Там ведь почти каждый день находят уникальные артефакты. И на раскопках, и даже тогда, когда люди просто работают на своем участке. Представляешь, после сильного дождя размыло землю в огородике, и вот оно — сокровище, которому цены нет! А тому, кто нашел клад, непременно полагается вознаграждение. Бывало, государство выплачивало до пятисот тысяч евро. Но кое-кому всегда хочется получить еще больше, а жадность, как известно, частенько ведет к крупным неприятностям.

— Любое зло непременно аукнется, как бы ни старались его скрыть, — сказала Татьяна. — Не зря говорят: «Тайное всегда становится явным!»

— К сожалению, не всегда, — усмехнулся Анатолий, — порой, и через века невозможно разобраться. Часто люди приносят нам свои находки, обычно говорят, что случайно нашли. Шел, споткнулся, глядь, а под ногами серебряная монета, или две, или три… Или наконечник стрелы, или бронзовые бляшки из кургана, которые точно просто так под ногами не валяются. Самое главное, многие думают, что приносят пользу науке, и не подозревают, какой огромный урон наносят истории на самом деле. Для археологии в первую очередь важно, как и на какой глубине лежит в земле артефакт, какой у него контекст. При обычном вскапывании научная информация теряется навсегда. Находит, допустим, человек наконечник стрелы и, радостный, несет свою находку продавать. И не понимает, что лишил ее глубокого контекста, и потому ценность наконечника падает до копейки. А, возможно, мог бы привести к значимому открытию. Вдруг он торчал в чьем-либо черепе или указал бы на древний культовый объект, к примеру, трехтысячелетней давности, но мы этого уже не узнаем никогда.