Бессмертник - читать онлайн книгу. Автор: Белва Плейн cтр.№ 39

8 июня

С утра зарядил дождь; на палубе ветер прямо сбивает с ног. Никто и не высовывается. Джозеф нашел родственные души — картежников; их теперь за уши от карточного столика не оттащишь. Некоторые коротают время в кино. Меня же все тянет смотреть на море: оно такое изменчивое, ни мгновения упускать не хочется! Я все-таки вышла на палубу, совсем одна, и постояла, вцепившись в поручень. Брызги окатывали меня с головы до ног. Стихия! Никому не подвластная, необоримая стихия — Северная Атлантика. И это — летом! А каково здесь зимой?! Я даже вздрогнула, хотя на борту огромного современного корабля бояться, разумеется, нечего. Вечно я забиваю голову глупостями.

Говорят, послезавтра с утра покажутся берега Ирландии. Скоро туда поедут Малоуны. Дрогнут ли их сердца, когда они увидят родину предков?

11 июня

Похоже, я знаю все улицы в Лондоне! В первый же день мы пошли прогуляться. Гостиница наша расположена на Парк-Лейн. А задумали мы посмотреть смену караула возле Букингемского дворца, да потом Джозеф потребовал отвезти его в Гайд-парк, на то место, где выступают пустобрехи-радикалы. Когда я, не помню уж где, сказала, что сейчас надо свернуть налево, Джозеф ошарашенно на меня уставился и спросил: «Ты уверена, что прежде здесь не бывала?» Я ответила, что бывала: вместе с героями Диккенса, Теккерея и других писателей из тех, что когда-то мне посоветовала прочесть мисс Торн. Прошло восемнадцать лет, а я одолела весь список только в прошлом году. Ну, конечно, кое-что я читала и помимо списка, да еще на лекциях по истории живописи и музыки нам рекомендовали много книг.

Я часто вспоминаю мисс Мери Торн. Наверно, она уже на пенсии. Вероятно, вернулась в Бостон и пьет чай в маленькой, полной книг гостиной. Ни она, ни я даже представить себе не могли, сколько всего произойдет за эти годы.

13 июня

У Джозефа деловая встреча. Какие-то англичане решили вложить капитал в нью-йоркскую недвижимость. Я очень расстроилась, что вместо красот Лондона Джозефу надо опять заниматься делами, но он ничуть не возражает. По-моему, даже рад. Поэтому я поехала в Кью-Гарденс одна — на большой лодке с гребцами. «Доводилось ли вам бывать в этих садах, когда цветет сирень?..»

Моим соседом в лодке оказался очень приятный американец из Нью-Гемпшира. Он преподает историю в какой-то знаменитой школе, не помню в какой. Полгода назад скончалась его жена. Он рассказал, что они собирались в Европу много лет и жена перед смертью взяла с него обещание, что он непременно поедет — потом, когда ее не станет. Она сама наказала ему не затворничать, не предаваться скорби. Какая мудрая, любящая душа!

Он спросил, откуда я родом, предположив по акценту, что я француженка. И очень удивился, услышав, кто я на самом деле.

Мы разговорились, в основном — об Англии. Он уже объехал почти всю страну, исходил пешком Озерный край — места Уильяма Вордсворта. Я посетовала, что мы туда не попадем. Мне бы пришелся по душе такой отдых — в деревне, среди простых людей. Это куда лучше, чем в фешенебельных отелях, в скопище туристов. Мой сосед согласился. Мы очень мило беседовали и, добравшись наконец до Кью-Гарденс, решили составить друг другу компанию и на прогулке. Какое же восхитительное место! Как жаль, что Джозеф не смог поехать! Он, правда, сказал, что ему все это малоинтересно, но этого просто не может быть!

Фамилия моего спутника Джефферс. У них с женой не было детей, и это очень плохо — ведь у него теперь совсем, совсем никого не осталось. Я рассказала ему о моих детях, в основном — о Мори, рассказала, что он собирается поступить в Йель и увлечен литературой. Джефферс назвал несколько йельских профессоров, самых лучших и знаменитых: мол, неплохо бы у них поучиться. В общем, мы очень приятно провели время и болтали, словно знаем друг друга много лет. Мне редко, а может, и никогда не встречались мужчины, которым нравится разговаривать с женщинами. На меня такая беседа подействовала как-то умиротворяюще, на душе стало тепло. Нет, пожалуй, не умиротворяюще, а наоборот — вдохновляюще. Да, так точнее.

На обратном пути — мы уже готовились сойти на пристань — мистер Джефферс сказал, что провел неожиданно хороший день.

«Мне больно думать, что я вас никогда больше не увижу». Он сказал это, глядя мне прямо в глаза, и лицо его было серьезно и печально. Он совсем не был похож на бойкого ловеласа — этих-то я распознаю безошибочно. Просто он искренне сказал то, что думал, и я искренне ответила: «Мне тоже очень жаль. Я надеюсь, что когда-нибудь вы снова будете счастливы». Мне кажется, что разговор наш только начался. Так много еще хотелось бы сказать и услышать. Но — слишком много «бы»…

На пристани меня встретил Джозеф. Спросил, понравилась ли мне поездка, и — тут же: «Кто этот человек? Вы так оживленно беседовали, до последней секунды, я следил за твоим лицом!»

«Да, мы разговаривали. Он американец, преподает в школе. Дал мне много полезных советов насчет Мори». — «Так вы весь день говорили о Мори?» — «Джозеф, я вовсе не разговаривала с ним целый день!» — «Ты разве не знаешь, что я очень ревнив?» Но ревновать у него нет причин и никогда не будет. Он может доверять мне абсолютно, безраздельно. Клянусь жизнью.

26 июня

Мы в поезде, пересекаем границу Австрии. Через несколько часов я увижу Дана и Эли! Джозеф взволнован ничуть не меньше меня. Он всегда мне сочувствовал, всегда сожалел, что жизнь разлучила меня с братьями. «Семьи должны быть вместе», — говорит он, и это чистая правда. Но что поделаешь?

Пейзаж напоминает фильм «Принц-студент», мы смотрели его пару лет назад. Сначала показался замок на вершине горы над Зальцбургом, потом пошли озера — точно землю оросили большие голубые слезы. Потом монастырь, могучий, угрюмый, таинственный. В путеводителе написано «Мельк». А теперь за окном лес, и это наверняка Винервальд, Венский лес. Еще немного — и Вена, вокзал, где меня ждут братья.

Джозеф наблюдает за мной. «Неужели не надоело строчить?» — спрашивает он и с улыбкой берет меня за руку. Он знает, что внутри у меня все дрожит, и поглаживает мою ладонь, чтоб успокоить. Сейчас я уберу дневник.

26 июня, позже

Моего брата Эли теперь зовут Эдвард. Он и его жена Тесса встретили нас на вокзале. Честно признаюсь, я бы его не узнала! Прошло как-никак девятнадцать лет! Но волосы у него все еще рыжие. Мы оба не удержались и заплакали, Джозеф тоже был очень тронут, а Тесса, по-моему, смутилась — такая сцена на глазах у шофера! Она тем не менее поцеловала меня и была очень мила и приветлива. Она не особенно красива, но стройна и элегантна. На нее хочется смотреть, хотя Джозеф со мной не согласен. Ему она, судя по всему, не понравилась с первого взгляда, даже не похоже на него: он редко судит о людях, да еще так категорично.

Эли-Эдвард ожидал, что мы остановимся у них, и был очень огорчен, узнав, что мы зарезервировали номер в отеле «Захер». Но Джозеф непреклонен: две недели — чересчур долгий срок, мы не вправе так злоупотреблять гостеприимством родственников. Можно видеться с ними каждый день, но не мешать им при этом жить. Это в стиле Джозефа, он всегда думает об удобстве других. Или просто не любит от кого-то зависеть?