Имею скафандр - готов путешествовать! - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 24

— Перестань строить из себя галантного дурака, Кип! Ты прешь на себе четыре баллона и Мамми, а я козой прыгаю…

Я умолк.

Спустившись, она прикоснулась к моему шлему.

— Кип, — сказала она с беспокойством. — Я не знаю, что делать.

— В смысле?

— Я держалась немного к югу от следа вездехода. Я не хотела идти прямо по его колее. Но теперь мне кажется, что другого пути нет.

— Надо было раньше мне сказать.

— Но я хотела, чтобы они нас не нашли. Они в первую очередь будут искать нас по колее.

— М-м… да, — я глянул на гряду, которая нас остановила. На фотографиях лунные горы выглядят высокими, острыми и неровными; сквозь гермошлем они предстают невозможными.

Я снова прикоснулся к ее шлему.

— Мы могли бы поискать другой путь, — будь у нас время, воздух и ресурсы крупной экспедиции. Но нам придется идти прежним маршрутом. Куда?

— Чуть севернее… кажется.

Мы попытались пройти севернее вдоль подножий холмов, но путь оказался трудным и долгим. В конце концов мы вернулись на край равнины. Пришлось попрыгать, но мы не могли рисковать. Мы шли проворно, но не бежали, боялись пропустить следы вездехода. Я считал шаги и, когда дошел до тысячи, потянул за веревку. Когда Чибис остановилась, я сказал ей через шлем:

— Мы прошли уже полмили. Сколько еще осталось, как ты думаешь? Мы не могли пропустить колею?

Чибис посмотрела на горы.

— Не знаю, — призналась она. — Все другое.

— Заблудились?

— Ох… колея должна быть где-то впереди. Но мы уже далеко зашли. Хочешь повернуть?

— Чибис, я даже не знаю, где здесь почта.

— Что же нам делать?

— Думаю, надо идти вперед, пока ты не уверишься, что уткнулась в тупик. Высматривай проход, а я буду искать колею. Когда ты скажешь, что мы точно зашли слишком далеко, повернем назад. Мы не можем позволить себе метаться, как собака за кроликом.

— Ладно.

Я насчитал еще две тысячи шагов, то есть еще одну милю, когда Чибис остановилась.

— Кип? Дальше колеи быть не может. Горы здесь более высокие и ровные.

— Уверена? Подумай хорошенько. Лучше пройти лишние пять миль, чем чуть-чуть не дойти.

Она колебалась. Лицо ее было прижато к гермошлему, и я видел, что она хмурится. Наконец она сказала:

— Колеи впереди нет, Кип.

— Это решает дело. Назад, шагом марш! «Макдуф, начнем, кто первым крикнет: „Стой!“ — тот проклят будет!» {27}

— «Король Лир».

— «Макбет». Что, спорим?

Колея была позади всего в полумиле — в первый раз я пропустил ее. Солнце светило мне в спину, и следы гусениц на голой скале с тончайшим слоем пыли были почти не видны — я и во второй раз чуть не прошел мимо.

Они повели нас прочь с равнины прямо в горы.

Без этих следов мы ни за что бы не перешли горы; Чибис была оптимистична, как ребенок. Дороги там не было; только гусеничный вездеход мог бы пройти. В некоторых местах путь был бы непосилен даже вездеходу, если бы кто-то еще раньше не взорвал куски скалы, перегораживавшие проход. Сомневаюсь, что Жирный и Тощий пробивали эту козью тропу; они, кажется, не любители тяжелой работы. Возможно, это была одна из исследовательских партий. Если бы мы с Чибис попытались пробить другую дорогу, мы бы там так и остались, как реликвии для будущих поколений туристов.

Однако где пройдет гусеничный транспорт, там и человек проползет. Это не прогулка, конечно; это тяжелый путь, все вверх, вверх и вверх — высматривай неустойчивые камни и следи, куда ставишь ногу. Иногда приходилось страховаться веревкой. Нудное и скучное занятие.

Когда Чибис израсходовала свой кислород, мы остановились, и я снова выровнял давление в баллонах, отдав на этот раз только четверть заправки — точно как Ахиллес и черепаха. {28} Мы могли бы до бесконечности так делиться половинками, лишь бы пластырь выдержал. Он уже чуть держался, но давление было теперь вдвое меньше и мне удалось сдержать шланги, пока мы закрывали клапаны.

Должен сказать, что я переносил переход довольно легко. У меня была вода, пища, таблетки, декседрин. Последний очень помогал; как только я выдыхался, спасала живительная таблетка. У бедняжки Чибис не было ничего, кроме воздуха и отваги.

У нее не было даже системы охлаждения, как у меня. Поскольку она пользовалась дыхательной смесью с большим содержанием кислорода, вентиляция была меньшей, и ее не хватало для охлаждения тела; я напомнил Чибис, что надо беречь воздух для дыхания.

— Я знаю, Кип, — отозвалась она с обидой. — Стрелка как раз на красной отметке. Ты меня за дурочку держишь?

— О твоей жизни забочусь.

— Только не надо обращаться со мной как с ребенком. Ты, главное, ноги переставляй. Об остальном я сама позабочусь.

— Не сомневаюсь.

Мамми тоже все время уверяла, что все в порядке. Воздух у нее был тот же, что и у меня, но я не знал, что для нее представляло трудность. Подвесь человека за ноги — и он умрет через сутки, но для летучей мыши это приятный отдых; а ведь мы с летучими мышами двоюродные братья.

Пока мы карабкались, я все разговаривал с ней. Неважно, о чем; ее щебет действовал на меня как подбадривающие крики болельщиков. У бедной Чибис даже этого преимущества не было, только когда мы останавливались и разговаривали через шлемы — мы все еще не пользовались радио; даже в горах мы боялись привлечь внимание.

Мы снова остановились, и я отдал Чибис одну восьмую заправки. Липкая лента совсем испортилась; я сомневался, послужит ли она еще раз. Я сказал:

— Чибис, может быть, ты используешь свою кислородно-гелиевую смесь до конца, а я пока понесу этот баллон? Сбережешь силы.

— Я не устала.

— И воздуха будешь тратить меньше, если несешь меньше груза.

— У тебя руки должны быть свободными. Вдруг поскользнешься?

— Чибис, да я не в руках его понесу. Правый баллон у меня пустой; я его выброшу. Просто поменяемся баллонами, и у меня их будет по-прежнему четыре, да еще лучше уравновешенные.

— Хорошо. Только я понесу два баллона. Честно, Кип, вес ничего не значит. А если я истрачу всю кислородно-гелиевую смесь, чем буду дышать, пока мы заправляем баллон?

Я промолчал, что не был уверен, сумеем ли мы заправить то мизерное количество, что еще оставалось.

— Ну ладно, Чибис.

Мы поменяли баллоны, выкинули пустой в глубокую черную яму и продолжили путь. Не знаю, как далеко мы залезли, и сколько это продолжалось. Казалось, мы ползем несколько дней — хотя этого не могло быть с нашим запасом. Миля за милей, следуя вдоль колеи, мы вскарабкались по меньшей мере на 8 тысяч футов. За точность не ручаюсь, но я видел горы, высота которых мне известна. Можете сами посмотреть в справочнике — первая гряда к востоку от станции Томбо.