Имею скафандр - готов путешествовать! - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 15

Она с готовностью кивнула.

— …Надеюсь, что так. Я думала, папа что-нибудь придумает. Но… — она нахмурилась. — Мы о них очень мало знаем… а папа всегда советовал не рубить с плеча при недостатке информации. «Не вари суп из одной устрицы, Чибис» — так он всегда говорит.

— Но я могу поспорить, что мы правы. Слушай, а кто твой отец? И как тебя зовут по-настоящему?

— Ну, мой папа — профессор Райсфельд. А меня зовут Чичелина Беатрис Исабель. Вот имечко: Чичелина — кошмар, согласись? Лучше называй меня Чибис.

— Профессор Райсфельд… А что он преподает?

— Ты совсем тупой? Не слышал, что папа получил Нобелевскую премию?

— Ну извини, Чибис. Я из провинции.

— Заметно… Папа ничего не преподает. Он мыслит. Он мыслит лучше всех… кроме меня, быть может. Он синтезист. Все остальные — специалисты в своих областях. А папа знает все и делает обобщения.

Может, оно и так, но я никогда о таких не слышал. Идея сводить части в единое целое шикарна, но для этакого нужен какой-то аномально башковитый парень; мы же загибаемся под лавиной информации. Профессор Райсфельд, видимо, о трех головах. Или о пяти.

— Ты с ним еще познакомишься, — добавила Чибис, глянув на часы. — Кип, нам лучше закрепиться. Сейчас сядем… а на пассажиров ему плевать.

Мы снова втиснулись в угол, вцепились друг в друга и замерли в ожидании. Вскоре корабль тряхнуло, пол содрогнулся. Затихло. Я почувствовал странную легкость. Чибис вытащила из-под себя ноги и встала.

— Ну вот и Луна.

Когда я был маленьким, мы играли в первую высадку на Луну. Потом романтические бредни уступили место трезвым поискам способа достичь лунной поверхности. Но никогда мне в голову не могло прийти, что я попаду на Луну в клетке без окон, как мышь в обувной коробке.

Только мой вес свидетельствовал, что я на Луне. Увеличение веса можно смоделировать с помощью центрифуги. Но уменьшить вес — совсем другое дело; все, что доступно на Земле — несколько секунд полета с трамплина, затяжной прыжок с парашютом, «горка» на самолете.

А если уменьшение гравитации все длится и длится, то вы где угодно, только не на Земле. На Марсе я оказаться не мог; значит — Луна.

На Луне я должен весить чуть больше 25 фунтов. Примерно так я себя и чувствовал — мог бы пройтись по лужайке, не примяв травы.

Несколько минут я просто наслаждался этим, и, забыв о нем и наших бедах, с удовольствием вальсировал по комнате, слегка подпрыгивал, ударялся головой о потолок, и ощущал, как медленно, медленно, медленно опускаюсь на пол. Чибис уселась, пожала плечами и снизошла до улыбки. «Лунный старожил»! А ведь пробыла тут всего-то на две недели дольше моего.

У низкой гравитации немало минусов. Почти нет сцепления с опорой, ноги разъезжаются. Пришлось на собственной шкуре познать то, что я раньше знал только умом: вес уменьшается, но масса и инерция остаются. Чтобы сменить направление, даже при ходьбе, надо наклониться как на скейт-борде, но если нет трения (а у меня в носках на гладком полу его не было), ноги выскальзывают из-под тела.

Падать при одной шестой g не больно, но Чибис хихикала.

Я уселся и сказал:

— Смейся, смейся, интеллектуалка. Хорошо тебе, в кроссовках-то, хихикать.

— Извини. Но ты так забавно парил и хватался за воздух, как в замедленном кино.

— Не сомневаюсь. Очень смешно.

— Я уже извинилась. Слушай, возьми мои кроссовки.

Я смерил глазами наши ноги и хмыкнул:

— Спасибо, конечно!

— Ну… ты можешь распороть задники или еще что-нибудь придумать. Мне и так будет нормально. Мне всегда нормально. А где твоя обувь, Кип?

— Да рядышком, четверть миллиона миль отсюда — если только мы вышли на нужной остановке.

— А-а. Ну, здесь она тебе не особенно нужна.

— Ага, — я покусал губу, обдумывая это «здесь» и больше не интересуясь играми с гравитацией. — Чибис? Что теперь будем делать?

— Ты о чем?

— О нем.

— Да ничего. Что мы можем сделать?

— Ну а что тогда делать?

— Спать.

— Что??

— Спать. …Тот дал нам лучший из даров, кто сонный выдумал покров, что скроет плотной пеленой все мысли наши до одной…

— Хватить выпендриваться! Говори толком!

— Я и говорю толком. Сейчас мы беспомощны, как золотые рыбки в аквариуме. Мы просто хотим выжить. А первый принцип выживания — не застревать на том, что от тебя не зависит и сосредоточиться на том, что ты можешь сделать. Я хочу есть и пить, я себя неважно чувствую, очень устала… и все, что я могу с этим поделать, это лечь спать. Так что если ты будешь так любезен, что помолчишь, я этим и займусь.

— Намек понял. Не надо на меня огрызаться.

— Извини. Когда я устаю, я становлюсь злой, как собака. И папа говорит, что до завтрака ко мне подходить опасно. — Она свернулась калачиком и подоткнула свою растрепанную тряпичную куклу под подбородок. — Спокойной ночи, Кип.

— Спокойной ночи, Чибис.

Тут мне кое-что еще пришло в голову, я заикнулся было… и увидел, что она уже спит. Дыхание ее стихло, лицо разгладилось и больше не казалось настороженным и заумным. Верхняя губа оттопырилась сковородником, и она стала похожа на чумазого херувима. На щеках остались полоски высохших слез. А ведь я не заметил, когда она плакала.

Кип, сказал себе, ты влезаешь в скверную историю; это намного хуже, чем притащить домой брошенного щенка или котенка.

Я обязан позаботиться о ней… или сдохнуть за нее.

Может, так и получится. В смысле сдохнуть. Похоже, о себе-то я никогда не мог как следует позаботиться.

Я зевнул, потом еще раз. У креветки больше мозгов, чем у меня. Я измотался как никогда, хотел есть, пить и вообще мне было паршиво. Я подумал было побарабанить в дверную панель и вызвать толстого или худого. Но… разбужу Чибис, и да и он сочтет это сопротивлением.

Поэтому я растянулся на полу, как часто дремал дома на ковре в гостиной. Оказалось, что на Луне на жестком полу можно очень удобно устроиться; одна шестая земного притяжения — это матрас лучше всякого поролона — той взбалмошной принцессе в сказке Андерсена было бы не на что пожаловаться.

Заснул я мигом.

Снилась мне наиневероятнейшая космическая опера из всех, мною виденных. Теснились драконы, прекрасные девы с Арктура, рыцари в сверкающих скафандрах, действие перемещалось из дворца короля Артура на дно Мертвого моря Барсума. {18}

И все бы ничего, вот только у герольда-распорядителя было лицо пришельца и голос Туза Квиггла. Он высовывался из экрана и скалился шевелящимися червеобразными ресничками.