Рожденная чародейкой - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Фарланд cтр.№ 90

– Поехали быстрей, – шепнула она.

Как раз перед закатом Миррима и заметила какого-то одинокого всадника позади и поняла, что их преследуют.

Скача галопом, они спустились с холма к уже сотому, наверное, по счету болоту. Здесь остановились, дали лошадям несколько минут попастись и, проехав далее еще с полмили, обнаружили, что дорога затоплена.

Лес кончился. Из зловонной воды кое-где торчали серые, похожие на скелеты деревца, но на четверть мили вперед не видно было никакого укрытия. К середине зимы болото, должно быть, превращалось в озеро.

Миррима придержала коня и позволила ему самому выбирать дорогу вброд через болото. Местами встречались заводи, где вода достигала коню до холки. С каждым шагом над растревоженной топью все усиливался запах гнили. Плеск воды под копытами заглушал все остальные звуки. Мирриме, чтобы не промочить припасы, пришлось вскинуть поклажу на плечо. Над головой звенели голодные комары.

Раз она оглянулась на оставленную позади дорогу и вот тут-то увидела на холме всадника.

Таясь поддеревьями, он всматривался в их сторону – темный, сгорбленный силуэт верхом на лошади. В сумеречном свете Миррима не могла разглядеть масть коня. Да и про самого всадника подумала сначала, что он ей мерещится со страху, что это просто игра света и тени среди сплетенных ветвей.

Но, отмахнувшись от комаров и присмотревшись повнимательнее, она убедилась в обратном.

Среди деревьев у дороги прятался человек.

Миррима сглотнула комок в горле. Кто же это – наемный убийца? Или призрак какого-нибудь давно умершего охотника?

Здесь все было возможно. С равным успехом это мог оказаться и одинокий путник, который, заслышав стук копыт сильных лошадей, испугался и решил переждать в укрытии.

Немного поколебавшись, она помахала ему рукой. Но всадник не шелохнулся. Стоял неподвижно, как олень, принюхивающийся к запаху гончих.

– Кому ты машешь? – прошипел Боринсон.

– Там, поддеревьями, человек, – сказала Миррима.

– Ты уверена, что это человек?

Она вдруг вспомнила, что в последние полмили не видела на дороге свежих следов. И не чуяла запаха конского пота. Стало быть, навстречу им этот всадник ехать никак не мог.

Если он не скакал через болото без дороги – а поступить так мог только сумасшедший, – значит, он ехал за ними.

Догнать же их сумел бы только человек на сильной лошади.

На сильных лошадях ездили убийцы из Муйатина.

Миррима остановила коня, повернулась и, не обращая внимания на комаров, открыто уставилась на всадника. Тот наконец зашевелился, развернул лошадь и поскакал в обратную сторону, на север. Вскоре он скрылся из виду.

Топота копыт при этом слышно не было.

– Человек, – шепнул Боринсон. – Не знаю только, живой или мертвый.

«Призрак, – решила Миррима, – которого мы не интересуем. Хотя еще светло, он может вернуться, когда стемнеет».

Сердце у нее забилось сильнее. Она вдруг вспомнила, что ей рассказывали про муйаттинских убийц – они обвязывают копыта своих коней овечьей шерстью, чтобы передвигаться бесшумно.

– Призрака можно отпугнуть водой и холодным железом, – тихо сказал Боринсон. – Но если этот парень живой, ему хватит и холодного железа.

Миррима порылась в сумке, достала железный наконечник копья. И, как показывал ей Хосвелл, привернула его на один из концов своего стального лука. Затем пришпорила коня.

Еще пять миль они пробирались по зловонному болоту. Затем оно кончилось. К тому времени уже стемнело. И ехать верхом стало опасно, ибо дорогу тут и там пересекали огромные древесные корни, о которые спотыкались лошади.

Небо было затянуто облаками. Боринсон решил остановиться ненадолго и подождать восхода луны.

Они доскакали до рощи на холме, где корней попадалось особенно много, и там свернули с дороги. В темноте под деревьями спешились. За последние два часа лошадей они не кормили, и конь Мирримы, нагнув голову, принялся в поисках травы обнюхивать заплесневелую листву под ногами. Потом вдруг испуганно заржал.

– Тихо, – шепнула Миррима. Обученный жеребец, имевший еще и дары ума, повиновался. Замер, как статуя, не реагируя даже на комаров, облепивших его крестец.

Потянулись долгие минуты ожидания.

Молчание мучило Мирриму, ей хотелось говорить с мужем. От нечего делать она уставилась в небо. В тот же миг по нему пронеслись три падающие звезды. Одна оказалась болидом, и за ней тянулся светящийся хвост. Такое Мирриме приходилось видеть нечасто.

В ночи не слышалось ни пения сверчков, ни кваканья лягушек. В лесу стояла абсолютная тишина.

И вдруг послышался жуткий стон, в котором не было ничего человеческого. Руки Мирримы мгновенно покрылись мурашками, по спине пробежал холодок. Конь ее взволнованно ударил копытом в землю, кобыла Боринсона метнулась вперед.

Меньше, чем в миле от них, на открытом склоне холма она увидела призрака – серое, мерцающее, неправдоподобно тощее и высокое существо. С первого взгляда его можно было принять за человека, но такого, какого не увидишь ни в одном страшном сне. У него были длинные, тонкие, как ветки, руки призрачно-белого цвета с изогнутыми острыми когтями. И четыре ноги, тоже нечеловечески длинные и тонкие. Средние суставы задних ног были вывернуты в обратную сторону, как у кузнечика. Но бедра их отстояли от бедер передних ног всего на два фута, и потому на земле это существо стояло очень странным образом. Узкая голова еще больше сужалась к носу, и морда напоминала своей формой клюв. На затылке же, казалось, вместо черепной кости были одни щупальца.

И хотя издали это существо и можно было принять за человека, на самом деле оно гораздо больше походило на опустошителя.

Это был тот.

У Мирримы отчаянно застучало сердце. На лбу выступила испарина. Она боялась шевельнуться и тем привлечь его внимание.

От чародеев-тотов, приплывших из-за моря Кэррол, ныне остались лишь легенды, и даже призраки их почти все давно истаяли. Уцелели лишь бесплотные духи самых могущественных колдунов.

От такого призрака не спасешься водой и холодным железом. Прогнать его мог только не менее могучий чародей.

Призрак стоял на склоне холма, высоко подняв голову и по-собачьи принюхиваясь. Щупальца его, свисавшие с нижней челюсти подобно бороде, при этом трепетали. Затем он с невероятной грацией переступил с места на место на своих длинных ногах и решительно двинулся на северо-запад.

«Учуял чей-то запах, – поняла Миррима. – Вполне возможно, что и мой, поскольку я приехала с севера».

Она собиралась уже вскочить в седло, но Боринсон ее удержал.

Сразу вслед за тем она услышала стук копыт. По дороге, догоняя их, мчался галопом всадник, отчаянно нахлестывая лошадь.