Повелители времени. Лето длиною в ночь - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ленковская cтр.№ 3

Колокольный перезвон на лестничной площадке четвёртого этажа не утихает — дверной звонок в квартире на Итальянской то и дело возвещает о приходе очередного гостя.

В честь начала каникул и приезда близнецов здесь устроена грандиозная вечеринка! Оживлённые голоса, звон посуды, звуки рояля, восклицания, какие-то хлопки, визг, хохот и даже лай. Из кухни плывут ароматы ванили, имбиря, яблочного пирога с корицей, а из импровизированной гримёрной, устроенной в кабинете, доносятся пронзительные запахи лака для волос и акриловой краски.

Огромная старая квартира преобразилась, даже тёмный рассохшийся паркет не скрипит, а весело поёт. На радостную и слегка бестолковую кутерьму с высоких шкафов в прихожей благосклонно смотрят гипсовые головы. На полочке у зеркала красуется принесённая кем-то из гостей тыква, с уже вырезанными глазами, бесшабашной ухмылкой и зажжённой свечкой внутри. Бронзовая наяда, стоящая на табуретке в углу коридора, превратилась в модный манекен, завешанная шарфами, платками и детскими куртками — на старинной рогатой вешалке не хватает места…

Народу много — приглашены Тонины многочисленные друзья, их дети, даже их собаки!.. Гости суетятся, охорашиваются перед зеркалом, а прибывшие без маскарадных костюмов отправляются в «гримёрку» — подобрать себе что-нибудь эдакое.

* * *

Из гостиной на кухню и обратно снуёт Глеб Рублёв. Просто не человек — челнок какой-то, думает Луша. В самом деле, только что был здесь, оглянешься — нет на месте.

А как же грим! Мы ведь не закончили, вообще-то…

Вот он, снова здесь, при полном параде, в костюме Пьеро, тащит в гостиную табуретки. Рублёв всегда — на подхвате. Такой уж характер.

На нём чёрный плащ из старой подкладочной ткани, и чёрный, наспех склеенный из картона высокий круглый цилиндр. Лицо покрыто густым слоем белил, так что особенно заметны огромные серые Глебовы глаза и тёмные, густые, загнутые кверху ресницы. На щеке — нарисованная слеза. Это Лукерья постаралась, охотно взяв на себя обязанности гримёра.

* * *

…Сестру хлебом не корми, дай кого-нибудь накрасить!

Себя Раевский разрисовал сам. Круто получилось. Зелёный гоблин! Лицо, шея и кисти рук покрыты густым слоем театральных белил пополам с обычной зелёной гуашью. Тоня про гуашь пока не в курсе… А про лак для волос — знает. Пол флакона на голову ушло. Зато волосы — торчком!

…Лушка — тоже хороша. Русалка! Парик, потрёпанное жизнью боа из настоящих страусовых перьев и серебристая юбка до пола. На длинном, волочащемся по полу подоле-хвосте пришита блестящая бахрома. Ходить страсть как не удобно, и с ногами на диван не заберёшься, зато — феерично!

* * *

Наконец, все-все в сборе. Публика, шурша самодельными нарядами, рассаживается в гостиной. Близнецы сияют. Давненько в их жизни не случалось подобного. Втиснувшись вдвоём в широкое кожаное кресле, Раевские в весёлом нетерпении подпихивают друг друга локтями. Народ помладше, не теряя времени, устраивает на диване жизнерадостную возню.

Тише! Представление начинается!

* * *

— Индийский факир! Фокусы и смертельный номер в самом конце! — объявляет Тоня, облачённая в импровизированную «индийскую» хламиду. На лбу у неё фломастером нарисована жирная красная точка.

— Где же мой ассистент? — Тоня высматривает кого-то в толпе гостей. — Да где же он?

Смятение. На её лице — смятение. Но только на миг.

— Глеб, вот ты где! — восклицает Тоня с видимым облегчением. — Иди, будешь ассистировать!

Глеб выходит на середину комнаты, кланяется важно. Роль ассистента ему явно по душе. Ещё бы! Руслан тоже был бы не прочь поучаствовать в «смертельном» номере!

«Тоня, она — классная! — Раевский вздыхает. — Рублёв — везунчик, что теперь всегда с нею рядом, а они-то с Лушкой — эх, далеко…»

* * *

Когда Руся с Лушкой были маленькими, они всегда так ждали её прихода! Но Тоня переехала, и теперь видятся они редко. Так редко, что в этот раз Руська какое-то время стеснялся называть её не по имени-отчеству, а просто Тоней.

Правда, уже через пару часов, проведённых вместе, они снова перешли на ты, и всё встало на свои места.

Досадно другое — им нельзя теперь Тоне многое про себя рассказывать! А — хочется…

Про клуб хронодайверов, например. Они ведь с Лушей теперь умеют нырять в прошлое, а Тоня об этом даже и не догадывается!

Конечно, они с сестрой пока всего лишь нырки. Так хронодайверы называют детей, у которых есть способности к погружениям в прошлое, но пока мало опыта и мастерства. Но всё-таки и Русе, и Луше уже кое-что довелось повидать в Истории…

А Тоня даже не подозревает, что «её дорогие Раевские» аж в 1812-году побывали. И Наполеона видели, и с Михайло Ларионычем знакомы… Кутузовым, ага!

В другой раз, в 1805-м, Руся плавал по Атлантике и Тихому океану с экспедицией Крузенштерна. А Лушка — вместе с капитаном Беллинсгаузеном — Антарктиду искала… Нашли ведь они Антарктиду! Сестра — живой свидетель, была она там, на шлюпе «Восток», в 1820-м году.

Эх, столько всего произошло интересного! Вот бы Тоня удивилась…

С нею можно было бы посоветоваться о самых разных важных вещах. Наш она человек — Антонина Ковалёва!

Но — нельзя. Хронодайверы не должны выдавать свои хронодайверские секреты…

* * *

В гостиной тем временем звучат нетерпеливые аплодисменты.

Глеб уже сел на специально приготовленный стул, спиной к зрителям. Тоня несколько раз взмахивает большим цветастым покрывалом и накрывает им Глеба — вместе со стулом. И с головой.

Та-ак. Руся заинтригован. Глебова голова под покрывалом кажется непропорционально большой… А! Так вот оно что!

Руся уже обо всём догадался.

Ну-ну, не зря сегодня с утра на кухонном подоконнике огромный капустный кочан красовался. И Тоня салат из него резать не велела.

— Ой, самое главное забыли! — вдруг спохватывается «факир». — Луша, детка, принеси с кухни большой нож! Самый большой!

В гостиную прибывает внушительных размеров нож — с острым лезвием из блестящей нержавеющей стали.

Нож производит впечатление. Смех в рядах зрителей затихает, уступая место нетерпеливому, напряжённому ожиданию.

Что-то будет?

* * *

Луша втискивается обратно в кресло. Под мышкой у неё прихваченные с кухни китайские деревянные палочки для суши.

— Нервных просим удалиться! — объявляет «факир».

Луша бьёт палочками по деревянному подлокотнику кожаного кресла. По комнате горохом рассыпается устрашающе-трескучая дробь.

«Факир» с каменным лицом резко вкидывает руку. Над Глебовой головой, скрытой покрывалом, вспыхивает стальной клинок.