Тролль - читать онлайн книгу. Автор: Йоханна Синисало cтр.№ 7

Искать тролля в зимней пещере, чтобы обложить, как медведя, тоже было бессмысленно, потому что тролль выбирает для зимовки неприступные скалы, в которых трудно обнаружить хотя бы щель, через которую проходит воздух. Кроме всего прочего, охота на троллей только провоцировала их к тому, что они начинали соперничать с людьми, пытаясь утвердить собственную власть в охотничьих угодьях. В зимнее время они совсем выбывали из игры, а летом больше интересовались леммингами, чем оленями. В течение нескольких лет за убийство тролля выплачивалась премия, поскольку лопари плакались, что росомахи и стаало бесчинствуют в оленьих стадах, принося больше убытков, чем налоговая инспекция. Но потом в дело вмешались защитники природы и прав животных.

Я все глубже погружаюсь в научные исследования. Некоторые ганзейские купцы торговали шкурой троллей — таким же редким, дорогим и мифическим предметом, как мумифицированные русалки и единороги. В самом начале XX века русским удалось поймать в капкан нескольких троллей. Содранная с большого зверя абсолютно черная шкура выглядела замечательно. На дачах некоторых членов Политбюро стену гостиной украшала шкура с головой тролля.

Перечитываю описание троллей у Кокко. Если не брать во внимание пропорции, неточностей не так уж и много. Правда, шерсть не коричневая, она, в сущности, совсем черная, на ушах кисточек нет, а «веселый хвостик» (ох, как все преуменьшено) — просто змея с кисточкой, которая то взмывает, как плетка, то дрожит, как антенна. Нос кажется крупным, наверное, только тогда, когда лицо звереет и превращается в морду; рот вообще не слишком велик. Когда он «растягивается в радостной улыбке», действительно обнажаются ряды снежно-белых зубов, но при всей своей красоте они острые, как зубья пилы, а клыки подобны турецким кинжалам. Руки — передние лапы — и ноги и в самом деле велики несоразмерно туловищу, они напоминают лапы рыси. Шерсть кажется спутанной, а с макушки спадает не прядь, а громадная черная грива, глядя на которую можно подумать, что в лесу живет тот самый стилист, который создал имидж Тины Тернер.

Я продолжаю листать книжку «Песси и Иллю». Животные и растения мирно беседуют друг с другом, потом появляется приторное изображение маленькой девочки с большими голубыми, удивительно яркими глазами и светлыми вьющимися волосами, которые напоминают белое облако в погожий день. Эльф.

Тролль и эльф представляются друг другу, это Песси и Иллю, как нетрудно было догадаться по названию книги. Один из них пессимист, другой живет в стране иллюзий. Имена обоих сокращены, оба малы ростом, поэтому Иллю объясняет, что они товарищи по судьбе.

Я закрываю книгу. В голове у меня целый рой мыслей.

Кто он для меня?

Случайный пациент, вроде птички, сломавшей крыло? Экзотический любимый зверек? Или задержавшийся в доме несколько странный, но от этого не менее приятный гость, который в один прекрасный день уйдет, потому что так ему захочется?

Или кто?

Я задаю себе вопросы, но отвечать не тороплюсь.

Вместо этого протягиваю руку и хватаюсь за следующую книгу.

БРЮС ЧЕТВИН.

НЕВИДИМЫЕ ПУТИ.

ПЕР. НА ФИНСК. ЛЕНЫ ТАММИНЕН. 1987

Предки людей, как правило, были активными изобретательными существами, они легко приспосабливались к изменениям окружающей среды, которые не вызывали коренных мутаций. К заметным изменениям могло привести только какое-то сильное внешнее воздействие.

Со времен миоцена произошло, в сущности, только два значительных «шага вперед», отделенных друг от друга четырьмя миллионами лет: первый связывают с появлением австралопитека, второй — с появлением человека.

1. Строение тела и ног изменилось таким образом, что лесная обезьяна, передвигавшаяся на четырех конечностях, превратилась в прямоходящее существо: четырехногое стало двуногим, передние конечности перестали обслуживать движение и освободились для других дел.

2. Объем мозга быстро увеличился.

АНГЕЛ

Словно тающее грозовое облако, он стоит в витрине музея, расположенного на нижнем этаже библиотеки. За годы, проведенные за стеклом, его шерсть утратила замечательный черный блеск. Ради компании и для антуража его окружили разными ветками, мхом и камнями. Он стоит, слегка наклонившись, длинные гибкие пальцы передних конечностей тянутся к стеклу так выразительно, что всякий подходящий к витрине невольно отшатывается, морда искажена гримасой, впечатляюще крупные зубы пожелтели — вероятно, от времени. Я замечаю, что у того, кто изготавливал чучело, было ложное представление о глазах троллей. Из смелого хищника, излучающего опасность, сделали трогательного и какого-то растерянного зверя с глазками-пуговками. Они отлично подошли бы медведю, но совсем не похожи на глаза троллей — глубоко посаженные большие раскосые горящие глаза. Я прижимаюсь руками, носом и губами к стеклу. Я шепчу: «Помоги мне», и стекло запотевает от моего дыхания.

БРЮС ЧЕТВИН.

НЕВИДИМЫЕ ПУТИ.

ПЕР. НА ФИНСК ЛЕНЫ ТАММИНЕН. 1987

Примерно десять миллионов лет назад наши предполагаемые предки, обезьяны периода миоцена, по-видимому, коротали дни в высоких тропических лесах, которые в ту пору покрывали большую часть Африки.

Подобно шимпанзе и гориллам, они, очевидно, проводили каждую ночь на новом месте, но ограничивали свои передвижения несколькими надежными квадратными километрами, где всегда было достаточно пищи, где дождь ручьями стекал по стволам деревьев, а потом солнце пятнало листья, где можно было раскачиваться на лианах, убаюкивая себя и забывая лесные ужасы.

В конце миоцена деревья начали уменьшаться в размерах. Соль стала концентрироваться в соляных бассейнах, произошло глобальное уменьшение ее процентного содержания в мировом океане. Вследствие этого антарктические моря начали покрываться льдом. Ледниковый покров увеличился вдвое. Уровень воды в морях понизился по всему миру, и Средиземное море, отделенное сухопутным мостом на месте Гибралтара, превратилось в огромный резервуар соли.

В Африке площадь тропических лесов сократилась до небольших островков, там и сейчас встречаются обитающие на деревьях обезьяны. Восточная часть континента превратилась в мозаичную саванну, где лес перемежался лугами, периоды засухи и дождей сменяли друг друга, избыток влаги переходил в ее острую нехватку, и там, где текли потоки воды, обнажалось то высохшее русло, то потрескавшееся дно озера. Таков был дом австралопитека.

Сходной была и судьба его дальнего родича — жившего в зарослях Юго-Восточной Азии лемура фелипитека. Ему тоже пришлось покинуть верхушки деревьев и привыкать к изменившимся обстоятельствам. В поисках пищи это существо вынуждено было искать новую родину на равнинах Западной Азии, а позднее двинуться в сторону сибирских лесов.

Австралопитек и фелипитек были животными, но они ходили на двух ногах и, вероятно, носили тяжести — добычу и детей, которых перетаскивали с места на место. Это привело к развитию плечевых мышц. Судя по ширине плеч, длине передних конечностей и цепкости пальцев на задних, можно предположить, что они, по крайней мере на раннем этапе развития, жили на деревьях или использовали их как убежища.