Тролль - читать онлайн книгу. Автор: Йоханна Синисало cтр.№ 11

— Да, это какая-то новинка. Они раздавали экспериментальные образцы у Стокмана. Не знаю, пойдет ли она в продажу.

Он так нервничает, что меня тошнит.

— Э, я, вообще-то, явился сюда не для того, чтобы наслаждаться твоим благоуханием. У меня есть для тебя работа.

Излагаю вкратце. Фирма по пошиву джинсов объявила конкурс, в котором участвуем мы и еще три других рекламных агентства. Новая модель называется «Сталкер», она должна стать ультрамодной и мгновенно разойтись. Нужно придумать что-то совершенно новое. Непременно.

— Ты всегда был одним из наших лучших фотографов. А в последнее время ты доказал, что умеешь прекрасно пользоваться компьютерной графикой. Подкинь нам какую-нибудь идею.

— Идею?

— Правда, мы с парой наших ребят трудились до седьмого пота и до потери сознания. Но теперь требуется запустить и левые, и правые полушария. О'кей, «Сталкер» должен завлечь публику, и все же мы не хотим использовать ничего похожего на эту идиотку Мадонну, нужно найти новый подход. Я хочу, чтобы ты что-нибудь придумал, какую-нибудь замечательную картинку. Например, обольем «Сталкеры» бензином и подожжем их в Праге на площади Яна Палеха, [7] а буквы напишем дымом — какой-нибудь слоган вроде «c'mon baby light my fire». [8] Короче говоря, беспредел.

АНГЕЛ

— Я хочу, чтобы получился крутняк, — говорит Мартес, а я не могу оторвать глаз от его рук, которые сжимаются так сексуально: они будто стискивают спинку кровати. — Что-нибудь сногсшибательное и ураганное.

Когда я поднимаю глаза, я вижу, что он заметил, как я смотрел на его руки и теперь, прищурившись, улыбается.

— У тебя больное воображение, я ведь знаю. Так дай ему волю, пусть порезвится.

MAPTEC

Микаэль вяло кивает, и я достаю из угла большую тяжелую спортивную сумку.

— Здесь восемь пар «Сталкеров» всевозможных размеров, если не хватит, принесу еще. Времени достаточно — месяца два. Крайний срок — в конце марта. Родишь идею — получишь хороший гонорар. Речь идет о десятках тысяч.

В случае выигрыша наш доход составит около полутора миллионов. Но этого я не говорю. Я кидаю сумку Микаэлю, она такая тяжелая, что чуть не сбивает его с ног, но отступив на пару шагов, он удерживает равновесие.

— Мы в тебя верим. Ты, наверное, знаешь, как мы тебя прозвали?

Микаэль держит сумку обеими руками и поднимает на меня вопросительный взгляд. Я понижаю голос почти до шепота.

— Микеланджело.

АНГЕЛ

Микеланджело.

Когда мы впервые встретились, я не был никаким Микеланджело, я был просто Хартикайненом и снимал студию.

Я и теперь всего лишь Хартикайнен, снимающий студию рекламный фотограф, который занимается компьютерной графикой и дизайном. А он — Мартти, Мартес, лучший специалист в самой известной рекламной фирме города.

Я помню.

Я прихожу в фирму, представляюсь, показываю свои работы, вступаю в разговор о звуковых фильтрах и базах видеоданных. Между мной и Мартесом сразу же возникает полное доверие.

Да, доверие и, конечно, то взаимное восхищение, которое один хороший специалист может испытывать по отношению к другому, если работает в достаточно близкой, но всего лишь смежной области, так что может радоваться чужим достижениям, не опасаясь, что у него отобьют клиентов.

Я помню, Мартес.

Я помню, с каким лукавством ты переглядывался со мной, спрятавшись за спину клиента, мол, мы-то с тобой все понимаем, а я еле сдерживал смех.

Я помню, как у нас перехватывало дыхание, когда, обсуждая какую-нибудь удачную работу, мы так сходились во мнениях, что стоило одному произнести полслова, как у другого начинали сиять глаза, он восклицал: «Йес! Я сказал бы точно то же самое!» Я помню, какое у тебя было тогда лицо и как ты расстегивал верхнюю пуговицу своей джинсовой рубашки.

Я помню, как по вечерам, когда мы оставались вдвоем, ты пристально смотрел на меня — так пристально, что я начинал задыхаться. Иной раз мы никак не могли отвести друг от друга глаз, и мне приходилось хриплым голосом заводить какой-нибудь разговор. Я читал в твоем взгляде, Мартес, в нем не было лжи. В нем не было притворства.

Я помню, как ты звал меня зайти, чтобы посоветоваться о чем-нибудь, хотя эти дела можно было обсудить и по телефону. Я помню, как время от времени ты приглашал меня выпить после работы, и мы говорили обо всем, что существовало между небом и землей, мы ценили друг друга, мы восхищались друг другом и смеялись над одним и тем же. О господи, ведь наши чувства совпадали до миллигерца. И каждый раз мы выпивали, пожалуй, на пару кружек больше, чем стоило.

Я помню твое тело в моих объятиях, помню, как почувствовал твою эрекцию, когда мы в ночной тьме прислонились к парапету на берегу Таммеркоски. Я и теперь еще чувствую на своих губах твои губы, Мартес, ощущаю их табачный привкус, твои усы щекочут меня, и голова моя идет кругом.

Мартес, я все помню и знаю, что это не игра моего воображения.

ПАЛОМИТА

Награда ждет меня на лестнице.

Сначала я только слышу шаги и надеюсь, надеюсь, надеюсь до боли в затылке. Потом вижу в глазок, что он поднимается по лестнице, похожий на маленькую куколку, которая движется на уровне моих глаз. На плече у него большая сумка. Я, как ящерица, проскальзываю в ванную. Банка с кошачьим кормом спрятана в корзину для грязного белья. Даже здесь слышно, как в спальне храпит Пентти — звук такой, будто кто-то, ломая ногти, рвет мешковину. Телефон я положила на диван и накрыла несколькими подушками, чтобы звонок не разбудил его. На третий раз у него никак не вставало, а я все боялась, как бы он не заметил, что я нарочно хочу его утомить. Время от времени он давал мне тумака, я ведь и правда была виновата в том, что у него не вставало, но теперь, к счастью, он уже храпит. Я его так выжала, что он точно проспит как мертвый следующие два часа.

Руки должны быть легкими как пух, чтобы дверь не хлопнула, закрываясь. Я взлетаю по лестнице. Его дверь как раз собирается его проглотить, когда я тихонько называю его имя.

АНГЕЛ

— Микаэль.

Я слышу, как кто-то на лестнице у меня за спиной выдыхает мое имя, и с удивлением оборачиваюсь. Это подружка живущего внизу почтальона. Размахивая чем-то сжатым в руке, она возникает в дверном проеме раньше, чем я успеваю среагировать. Я пугаюсь, но потом постепенно успокаиваюсь. День. Песси спит, к тому же он так ослаб, что хочется плакать. В иные дни только лакает воду, хотя я приношу ему то рыбок, то хомяка. Огонь в его глазах потух. Дверь в гостиную закрыта, поэтому я впускаю женщину в прихожую, она явно не хочет стоять на лестнице и почти силком протискивается мимо меня в квартиру.