Бедный маленький мир - читать онлайн книгу. Автор: Марина Козлова cтр.№ 36

– А плачете зачем? – удивилась медсестра.

Иванна наконец выдернула платок и теперь вертела его в руках, а слезы высыхали на ветру.

– Не знаю, – сказала она. – Так. Цветов не купила. И вообще.

– Так купите еще. Тут рынок – две остановки на автобусе. Поедете и купите. Не плачьте. Вы на мою дочку похожи. Такая же высокая, темноволосая. Прямо казачка. У меня муж из Ростова, так она в мужа. А мы тут, в Поволжье, все белобрысые. Не плачьте, он тихо умер, от старости. Для такого пьющего человека у него был сильный организм. Почти девяносто лет протянул, обратите внимание, ведь не всякому такое под силу.

– Да, – кивнула Иванна.

– Да, – согласилась Нина Васильевна. – Каждому своя судьба. Его какая-то дурочка из переулочка к нам сдала. Сама алкоголичка, сплошной синяк, а не лицо. Ругалась, что брать не хотели. Кричала: я в исполкоме работала, в отделе культуры, буду жаловаться, мол. А наш главврач просто документы хотел увидеть, все же у нас не ночлежка какая-нибудь. Ну, она поехала куда-то и документы привезла. Паспорт, ветеранское удостоверение. Хорошо, что не потеряли.

– А сын? – спросила Иванна. – У него был сын.

– Сына не видела. Вроде квартиру продали, так он, наверное, и смылся, сын-то, с деньгами. Как вы думаете?

Иванна никак не думала. Смылся, не смылся. Теперь это не имело никакого значения. Она смотрела на лес за железной дорогой. В лесу отчетливо пели птицы. Лес как бы завис между весной и летом – уже зеленый, еще прохладный. И близко так – рукой подать.

– Я как-то зашла к нему капельницу поставить – гемодез капали, – продолжала Нина Васильевна, – а он меня за руку схватил и в руку какую-то бумажку сует. «Нина, – говорит, – вот адрес внучки. На всякий случай…» Я ему говорю: «Так вы ей сами напишите», а он: «Я босяк, Нина, так мне и надо». Повернулся к стене и уснул… Ой, а это еще что такое?

От интернатского корпуса к ним бежала девушка в больничном халате и в тапочках и размахивала руками.

– С голыми ногами! – закричала Нина Васильевна. – Таня! А ну марш назад! Кто тебя выпустил?

Таня, впрочем, проигнорировала команду и продолжала бежать к ним, увязая тапочками во влажной рыхлой земле. Губы ее шевелились.

Подбежала и сиплым шепотом сказала, обращаясь исключительно к медсестре, таким тоном, каким солдат отдает рапорт старшему по званию:

– Пришли и сидят, есть просят! Я сказала: ничего нет! Сидят, сидят. Я говорю – идите. Нет, сидят!

– Никого там нет, – возразила Нина Васильевна.

– Сидят!

– Ты врачу говорила?

– Врач сказал – никого нет.

– Вот видишь!

– Нет, – шепотом закричала Таня, – сидят!

– Иди назад, – устало уговаривала Нина Васильевна. – Иди, Танечка, я сейчас приду.

– Можно я у Светы посижу? – просила Таня. – А то сидят.

– Хорошо, детка. Помоги ей турундочки крутить.

– Что крутить? – рассеянно уточнила Иванна.

– Турундочки. Иди бегом.

Нина Васильевна проводила убегающую Таню взглядом.

– Беда, – покачала старушка головой. – Семнадцать лет, девчонка, а у нее паранойя и что-то еще.

Нина Васильевна вызвалась напоить Ивану чаем с пряниками, и уже в больничном корпусе, сидя на унылой клеенчатой кушетке в сестринской, Иванна поймала себя на мысли, что явление девушки Тани на интернатском кладбище смутно не дает ей покоя.

– А почему девушка у вас? – поинтересовалась она у Нины Васильевны. – У вас же только старики.

– Родственники договорились… – нехотя ответила медсестра. – По больницам прошло сокращение койко-мест, ну и персонал посокращали. Ухода как такового нормального нет, питание… В общем, предлагали вообще везти куда-то под Нижний Новгород, а ее мать с теткой говорят: нет, мы не согласны. Ну, им и присоветовали к нам обратиться. У нас больным неплохо, заботимся, всякая манка-овсянка, супчики. Курица бывает, рыба хек. И места у нас были. Вот так вышло.

Таню привезли из маленького села Старая Каменка Темниковского района. Привезли две женщины – тихие и напуганные. Дежурный психиатр Ляля Нагиева начала заполнять историю болезни и попросила родственниц рассказать о том, когда они заметили первые симптомы, что им казалось странным в поведении Танечки и все такое прочее, о чем обычно врачи спрашивают, если, конечно, есть кого спросить. Сам-то пациент в момент госпитализации – существо безответное и неадекватное.

Ответили женщины странно. Мать сказала:

– Мы боялись, что она убежит. Она все время хотела убежать, не выдерживала…

– Чего не выдерживала? – участливо спросила Ляля Нагиева.

– Истуканов, – пояснила тетка, а мать торопливо дернула ее за рукав.

– Чего? – не поняла Ляля.

– Ничего, – буркнула мать Тани. – Ну, то есть Таньке все время казалось, что приходят какие-то незнакомые люди и сидят в доме до вечера. Вечером уходят. Закрываешь все двери и окна, а толку-то… Как проснешься – они уже сидят. Люди. Женщины и дети. И есть просят.

– И едят? – спросила Ляля.

– Едят, все время едят, – мелко закивала тетка. – Но понемножку. И если угощают, конечно. Но все угощают.

Ляля с профессиональным интересом посмотрела на обеих. Мать Тани опустила голову и добавила:

– Девочке так казалось.

– Потом уже, – продолжала Нина Васильевна, – Танечка рассказала мне, что той зимой в их село стали приходить какие-то незнакомые люди. Точнее, они не то чтобы в село приходили, а появлялись прямо в домах. Во дворах, на улице их никто не видел. И говорила Таня, что это ей не казалось, а происходило на самом деле. То в одном доме появятся, то в другом. То вдруг перестанут приходить. Жители села только дух переведут, и все по новой начинается. Они тех людей прозвали истуканами, потому что они сидят неподвижно по хатам и только есть просят тихим голосом. Никому не делают ничего плохого. Утром появляются, вечером исчезают. И никто не замечает – как. А потом начали приходить и ночью, вот тогда стало совсем уж невыносимо. Таня сказала, что уже не могла их видеть и убегала в лес. Ее находили, возвращали домой, мать поила ее какими-то отварами, заговаривала. Короче, беда. Когда Лида, мать девушки так зовут, приезжала проведывать дочку, я спросила у нее, видят ли все жители и она сама то, что видела Таня. «Конечно», – сказала Лида. «А почему же вы тогда Таню в больницу сдали?» – удивилась я. «Понимаете, – объяснила она, – в отличие от нас, Таня видит их, даже когда их нет…»

– И ты поехала в Каменку. Ты решила устроить себе каникулы Бонифация.

Леша, скрестив ноги, сидел посреди избушки на стареньком вытертом ковре, на котором, наверное, танцевали последний раз лет тридцать назад, пил, наверное, третий литр кофе и внимательно слушал рассказ Иванны.