Посланник - читать онлайн книгу. Автор: Марина Александрова cтр.№ 39

Пару раз Никита устраивал в этом саду небольшие праздники для домашних и друзей. Научившись у императора всем чудесам фейерверка, он доводил своих сенных девок и прочих слуг до визга, когда неожиданно в том или ином месте загорались огни.

И вот как-то в один из таких прекрасных вечеров к Никите подошла Дуня и попросила его о разговоре.

— Совет надобно с тобой держать, Никита Антонович, — пряча глаза, тихо проговорила старая нянька.

Она уже давно не обращалась к Никите на «вы», но по отчеству величать не переставала. Именно здесь, в имении, Дуня поняла, почему не мил никто Глашке. Знала она, что влюблена Глашка в Никиту, но видела также, что не люба та Никите. И пока не случилось беды какой, хотела она Глашку замуж выдать, чтоб не страдала та от любви несчастной. Дуня подозревала, что не скоро еще барин девицу себе сыщет. Не было пока в его сердце места для любви.

«Интересно, что это она удумала? Никак другой дом нашла? Чем мой-то не угодил?» — думал встревоженно Никита, следуя за неторопливой Дуней в глубь сада.

Они присели на скамейку, и тогда она сказала:

— Не спрашивай, Никита, и не осуждай никого, как прознала я про шашни Глашкины с тобой, дело это молодое и понятное. Однако покамест не было тебя тут, к ней многие свататься хотели. Всем от ворот поворот дала, настырная девка! — Дуня даже в отчаяньи сломала ветку, которую держала в руке.

Никита задумался.

— Мы таперча почитай как родители ей, — продолжала Дуня. — Я тебя очень прошу, благослаови ее, хоть и жалко, может, тебе, но ведь сам ты ее не любишь, а ежели и нравится она тебе, так не женишься ведь. Ты не серчай на меня, я ведь перво-наперво о тебе заботу держу, кто тебя еще на путь-то истинный наставит? — она посмотрела прямо в глаза Никиты.

Никита нахмурился — правду ведь говорила нянька. Хорошо тешиться с молодухой, но это тоже до времени. Всему свой черед приходит.

— Кто же жених ее названный? Если не передумал он, завтра же предупрежу, чтоб сватов слал! — приказал Никита.

— Димитрий Усачев, видал, наверное, на балу у Апраксина, — Дуня по-молодому засмеялась и рассказала Никите, отчего Глаша нос от него воротит.

Никита после разговора с нянькой рассказал об этом Сашке.

— Везет тебе, — воскликнул Сашка, — да и ей тоже — натешилась с любимым, а замуж идет за нужного!

— Ну что, сыграем ей свадьбу такую, какую еще город не видывал? — спросил Никита.

— Я не против! — и они ударили по рукам. — А пока восполню-ка я все ее будущие денечки без меня, чтоб всю жизнь помнила.

Никита так заворожил сердце бедной Глашки, что не страшно ей было даже умереть в его объятиях. Дуня лишь покачивала головой, видя, как Никита пытается до конца жизни поселить в сердце бедной девушки любовь и страдание.

Глашка была самой счастливой, пока Никита находился рядом. Сашка же, по характеру своему не будучи искателем приключений, все же не желал развлекаться только с прислугой и постоянно подбивал Никиту на более интересные и захватывающие «подвиги».

* * *

Остерман когда-то пообещал Преонскому хороший чин при дворе, с дальнейшими продвижениями. Императорские военачальники знали и ценили своих солдат, и потому дали Никите и многим отличившимся воинам немного времени для отдыха, после чего они должны были вступить в роту кавалергардов, состоявшую из самых высокорослых и здоровых дворян, отобранных из всего русского войска.

Солдаты русские всегда отличались стойкостью и смелостью. И это всегда в первую очередь учитывалось врагами Русской державы. Уж они-то знали, как непросто воевать с простыми солдатами, намного легче вести переговоры с послами из России, основу которых составляли иноземцы. Но и среди тех были такие, которых трудно было просто так обвести вокруг пальца. И именно таковым считался Остерман, который увидел в Никите немалый талант военачальника и храброго солдата. После непродолжительной беседы с Остерманом Никита понял, что тот дает ему временную передышку.

— У тебя еще много дел впереди! И ты нужен России, — торжественно произнес Остерман, провожая Никиту, — но ежели надумаешь в ближайшем будущем покинуть страну по своим делам — предупреди!

— Слушаюсь!

«Но сейчас мне нужно отдохнуть», — думал Никита.

Он уже твердо решил съездить в Швецию, где были похоронены Егор Брянцев и Сергей Шустров.

Прослышал Никита, что Петр очень настойчиво справляется о нем, и решил сам попросить аудиенции у императора, тем более что надо было поставить в известность Петра относительно своих поездок.

В Тронном зале Зимнего дворца Никита поведал о них императору.

— Одобряю пожелание твое к могилам друзей покойных наведаться! — громко говорил Петр. — Но надежду имею, что не зазнобу оставил ты там, а? — хитро подмигнув, спросил император, а после добавил: — Знаешь ведь сам, как затуманил головы молодкам нашим! Так что не разочаруй!

— Я стараюсь первым делом Отечеству быть верным и вам, ваше величество! — с жаром произнес Никита.

— Вот в этом-то я и не сомневаюсь! Знаю, что много моих подданных согласны были бы волю мою исполнять, и потому именно тебе, Никита, я доверяю довезти до герцога Голштинского бумагу важную. Касается она строительства судов и верфей на Васильевском острове.

Будущий зять императора, герцог Голштинский, славился почтительным отношением к Петру и потому тот всячески старался помогать и не обделять герцога. Любя этого принца как сына, император желал, чтобы шведы не забыли о правах его, и они, уважая посредничество Петра, исполнили все, чего желал он: дали двадцать пять тысяч талеров в год на содержание герцога и, кроме того, обещали содействовать ему при избрании наследника шведского престола.

Осенью 1723 года двое молодых людей отправились в Швецию, чтобы исполнить волю императора и посетить могилы друзей.

Итак, Преонский со своим другом Сашкой Брянцевым в полдень выехали из Петербурга в сторону Эстляндии. Ехалось друзьям легко — на недавно отвоеванных территориях был наведен порядок и дороги стали безопасными.

Никита с Сашкой беспрепятственно приближались к намеченной цели.

Наконец они прибыли в Ревель Здесь по поручению русского императора их встретил Айве Гроске — шестидесятилетний комендант Ревельского гарнизона. Айве должен был переправить молодых людей через Балтийское море из портового городка Палдиски в сопровождении вооруженной охраны.

Айве был мужчина высокого роста с седыми, вьющимися волосами. Вся его внешность выдавала в нем человека мужественного и преданного своему делу. Во рту его непременно торчала трубка. Она была с ним не только в самые трудные моменты, но и тогда, когда он сидел в своем уютном кресле с внуками-близнецами. Зеленые глаза, казалось, пронизывали насквозь и заглядывали в самые потаенные глубины души собеседника, а его медленная и размеренная речь заставляла умолкать самых разговорчивых его сослуживцев.