Предначертание - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Давыдов cтр.№ 88

— На свете много есть такого, дружище доктор. Несите вашу выпивку, — вижу, вам без неё никак не обойтись.

Врач вернулся через несколько минут с бутылкой и двумя стаканами. Наливая себе и Гурьеву, он вздохнул:

— Я был в Мурманске, вместе с десантом, мистер Гур. Вы знаете, где это – Мурманск?

— Да. Знаю.

— Ужасное место. Невозможно представить себе, какой там дьявольский холод и ветер. Русские врачи научили меня пить спирт. Чистый спирт, которым дезинфицируют хирургические инструменты. Представляете? После него я могу выпить пинту виски, не поморщившись, — врач протянул Гурьеву на две трети наполненный стакан. — За скорейшее выздоровление графини. Надеюсь, вы когда-нибудь захотите рассказать мне, как вам удалось сотворить это чудо.

— Если вы доживёте, доктор, — усмехнулся Гурьев и двумя глотками выцедил содержимое своей посудины.

— Что?! — врач закашлялся. — Что вы хотите этим сказать?!

— Кроме меня и юного графа Роуэрика вы единственный, кому на данный момент известно о прогрессе. Если вы проболтаетесь – или каким-либо другим способом допустите утечку сведений о том, что в состоянии миледи наблюдается улучшение, — вы покойник. Вы ведь понимаете, что я не шучу, доктор, не так ли?

— П-понимаю.

— Это радует. А теперь слушайте внимательно. Если сумеете сохранить увиденное втайне на ближайшие полторы-две недели – то потом, когда всё немного утрясётся, я покажу вам пару нехитрых фокусов, которые вас озолотят в самом прямом смысле этого слова. Договорились?

— Не думаю, что у меня есть выбор, — дрожащим голосом посетовал доктор Хадсон, с опаской пожимая протянутую руку того, кто всего за несколько минут сумел перевернуть все его представления о цене жизни и смерти – и как врача, и как человека.

* * *

Гурьев устроился на татами, которые велел доставить из своей студии. Близнецы, придерживаемые ладонью, покоились у него под правой рукой. Нет, Гурьев не спал, — но и не бодрствовал, находясь на границе между сном и явью. Сегодня у меня выдался весёлый денёк, подумал он. Бог ты мой, мне просто необходимо время и немного покоя, чтобы остановиться и всё обдумать. Хорошо, хорошо, — не всё. Многое. Я мчусь, словно белка в колесе, словно кто-то или что-то дышит мне в спину, в то время как нужно просто остановиться. Успокоиться. Что же такое творится со мной?!

Зато Рэйчел спала, дыша при этом спокойно и ровно. Впрочем, расслабляться Гурьев не торопился, хотя от подобной идиллии недолго и размякнуть.

Гурьев чувствовал себя разбитым. Выжатым, словно лимон. Уставшим. На настоящее восстановление требовалось больше сил и времени, чем у него сейчас имелось. Да, он слишком устал. Это была совсем не та нормальная, привычная усталость, хорошо знакомая ему по тренировкам. Да и не удивительно, подумал Гурьев. Я перекачал ей столько сил. Господи. Рэйчел. Утром… Он почти не сомневался в том, что несчастный случай вовсе не был случаем. Прикинув план мероприятий на ближайшие пару дней, пока Рэйчел нельзя трогать с места, Гурьев шевельнулся, устраиваясь и расслабляясь, и прикрыл глаза.

Ночь окончательно вступила в свои права. И когда, казалось, уже ничто не потревожит находящихся в больничной палате до самого утра, Гурьев очнулся, ощутив едва уловимую вибрацию рукояти меча.

Мгновение спустя он был уже на ногах. Темнота в комнате не мешала ему видеть. Близнецы привычно и надёжно сомкнулись с руками, сделавшись их продолжением. Гурьев ждал.

То, что заставило его изготовиться к бою, находилось в северном углу помещения. Гурьев видел это как столб живого, аспидно-чёрного, жидкого пламени, плотного, прорезаемого ещё более чёрными, даже на фоне собственной черноты столба, сполохами, щетинящееся протуберанцами тьмы. Страха не было. Наверное, Учитель Накадзима прав, подумал Гурьев, и с воображением у меня туговато. Иначе это выглядело бы по-другому. Но я же не верю во всю эту дребедень! Или – всё-таки верю?!

— Я пришёл за своим, — тусклый, ничего не выражающий голос заполнил собой, кажется, всё пространство мозга, дробясь в закоулках сознания множественным эхом, перекатываясь и растекаясь. — Отдай мне моё.

Это же чертовщина, подумал Гурьев. Этого просто не может быть. Со мной – точно. Вот совершенно. Однако он не спал – в этом не было ни малейших сомнений. Рассуждать было некогда. Время рассуждений наступит позже. А сейчас – бой. Что ж, решил он. Попробуй взять.

Щупалец рванулся в сторону кровати, на которой лежала Рэйчел. Гурьев, впрочем, оказался быстрее, «осенним листом» поведя Близнецов. Гурьеву показалось странным, что сам «столб» не двинулся с места, словно не рискуя приближаться к нему. Протуберанец, рассечённый клинками, растаял, а обрубок мгновенно втянулся в столб.

— Твоё железо, — голос в голове теперь звенел от ярости, изумления, — и от страха. Гурьев ощущал этот страх, его душные волны. — Больно.

— Это не железо, — чётко подумал Гурьев в ответ, продолжая «рассматривать» незваного гостя. Я должен, кажется, испугаться? Нет. Я слишком устал. К тому же, как сказано, у меня чертовски плохо с воображением. Он и в самом деле не чувствовал ничего, кроме раздражения. — Это Близнецы. Исчезни.

Убирайся, подумал Гурьев. Здесь нет ничего твоего. Тот, кто вызвал тебя, не умеет видеть, потому что не увидел меня. Это мой мир, и здесь тебе не место. Тебе – и таким, как ты.

— Ты знаешь, кто Я?

Странно, подумал Гурьев. Оно явно думает о себе как о чём-то – или ком-то – значительном. Ишь, как, — «Я» с прописной буквы. Не много ли чести для нежити?

— Мне всё равно. И почему меня должно это интересовать?! — ничуть не притворяясь, удивился Гурьев, ощущая явную, но ничуть не мешающую ему вибрацию рукоятей. — Меня интересует только одно. Умеешь ли ты подыхать, нежить.

— Я сущий. Ты, человек, ничего не знаешь.

— Да?! — Гурьеву сделалось весело. Он понял уже, что «гость», не ожидавший даже сопротивления – не говоря уж об организованном вооружённом отпоре – не просто боится. Он боится Пустоты. Отлично. — Ну-ну.

Близнецы снова чуть заметно дрогнули, словно живые, словно умоляя Гурьева разрешить им ринуться в бой. И это тоже было странно. Впрочем, о таких мелочах сейчас как-то не думалось. Сознание просто регистрировало эти странности, хотя их было, безусловно, слишком много для одного раза.

— Ты не похож на Замыкающего Врата, — снова раздался голос.

— Я ни на кого не похож, — усмехнулся Гурьев. — И меня это радует.

— Кто ты? Назови своё имя!

— Имя тебе?! Сейчас.

И Гурьев отпустил Близнецов в долгожданный полёт. Тело следовало за мечем – мечами, — повинуясь собственной памяти.

Жуткий визг, — нет, это нельзя было назвать визгом, это был не звук, а как будто нота, звучащая прямо в мозгу, настолько чужая, что поневоле морозная волна прокатилась по коже, — этот незвук взвился, метнулся загнанным зверем и прекратился. Клочья чёрного «пламени», явственно различимые во тьме, растаяли – кажется, даже без следа. Хищно и довольно клацнув замком, сомкнулись рукояти Близнецов. И только теперь Гурьев разрешил себе перевести дух.