Ученик философа - читать онлайн книгу. Автор: Айрис Мердок cтр.№ 8

Страница

Следует еще кое-что добавить касательно Эннистонских палат. К несчастью для городка, Палаты перестали привлекать богатых приезжих больных, и надежды города на превращение в курорт с международной славой скоро увяли. Врачебный отчет, опубликованный в «Ланцете» и перепечатанный другими британскими газетами, сообщал, что эннистонские воды, хоть и безвредны, не обладают решительно никакими целебными свойствами. Отчет, возможно, и не был связан с переменой моды, в результате которой Эннистонская водолечебница быстро погрузилась в пучину относительного забвения. (Без сомнения, ложны также слухи, что тогдашний директор Института пытался воспрепятствовать распространению отчета.) Позже на многочисленных совещаниях назывались разные причины неудач — в частности, недостаточная или неправильная реклама, плохая пища, непривлекательные массажистки и тому подобное. Одна из бед проекта — его инициаторы так и не определились, что они хотят построить, больницу или гостиницу, и, как впоследствии утверждалось, не вышло ни то ни другое. Возможно, это и не имело бы никакого значения, если бы широкая публика верила в целебность воды. В любом случае, независимо от причин, армия высокооплачиваемых врачей, медсестер и физиотерапевтов, заправлявших Палатами на заре их существования, отбыла прочь, а у города осталось сильно потерявшее в цене владение, с которым, разумеется, надо было что-то делать. Решили сдавать Палаты по более скромной цене на короткие сроки, даже на сутки, местным жителям и туристам как простые гостиничные номера, где любители купания могли отмокать в ванне и спать, опять отмокать в ванне и снова спать. Больше никакого лечения не предлагалось, но дважды в неделю в Палатах принимал врач, готовый за вознаграждение побеседовать с постояльцами об их недугах. (Даже по этому поводу были споры — все, что касается Института, возбуждает споры.) Страдальцы-артритики, не испугавшиеся врачебного отчета (или, вероятнее, не слыхавшие о нем), приходили небольшими группами, но регулярно. Некоторых побуждали к этому местные эннистонские доктора. Ресторана при Палатах не было, но еду можно было заказать из буфета Променада. Паломники все прибывали к великому эннистонскому источнику, но основная клиентура Палат, к Удивлению и разочарованию комиссии, состояла из обычных местных жителей, у которых считалось забавой или даже шиком снять комнату на день-два и наслаждаться роскошным отдыхом в Палатах, все еще напоминающих экзотический отель. Цена была невысока. Приходили студенты с учебниками. Приходили писатели. Приходили худеющие. Приходили выздоравливающие. Некоторые врачи (в том числе Айвор Сефтон) рекомендовали это «лечение» людям, поправляющимся после нервных срывов. Следует добавить, что совместное проживание супружеских пар (и a fortiori [9] любых других пар) запрещалось. Все Палаты были одноместные и держались под строжайшим наблюдением с целью не допустить ничего неподобающего. Алкоголь в Палатах также запрещен, хотя этот запрет осуществить сложнее. Как, может быть, и следовало ожидать, популярность Палат провоцирует периодические нападки борцов с гедонизмом, считающих, что излишнее наслаждение водами вредит нравам, а горячие ванны в сочетании с постелями наводят людей на всякие мысли. Намекали даже, что некоторые граждане находятся до половины пятого у себя в конторе, потом плавают и отдыхают до шести, а потом направляются в ближайший паб. Я и сам знаю кое-кого из этих разложенцев.

Я изобразил наших горожан трезвыми пуританами, и таких действительно большинство. Однако среди них, причем не только среди молодежи, проявляется странное увлечение сенсационными, неправдоподобными слухами. Такое ощущение, что это происходит с неминуемой регулярностью. Несколько лет назад бродячий проповедник поразил публику до глубины души, возопив: «Вы сбросили Христа с престола и вместо него поклоняетесь воде!» Отдельные серьезные граждане завели манеру покачивать головой и бормотать о «серьезной опасности для души». Подобное нездоровое возбуждение, или «брожение умов», неопределенное, словно игра фантазии, настигает граждан довольно редко, но достаточно регулярно. Кое-кто уже пытался составить график этих «фаз». Возможно, никаких «фаз» на самом деле и нет, просто людей периодически охватывает заразительное желание произнести: «Мы опять взялись за свое» или: «Снова пошли причуды». Может быть, вести себя в соответствии с требованиями морали очень утомительно, и людям время от времени надо отдыхать от этого — пусть явочным порядком, по какому-то тайному общественному сговору. Этот «отдых» выливается в различные формы — иногда (по крайней мере, поначалу) принимает вид какого-нибудь распространенного поветрия, которое потом воспринимается, верно или ошибочно, как симптом глубокого психологического или морального непорядка. За несколько лет до описываемых событий все дружно помешались на толковании снов, потом — на экспериментах по чтению мыслей, спиритических сеансах, автоматическом письме, потом абсолютно вменяемым людям начали являться призраки, и так далее. В такую пору всегда возрождаются прежние слухи о том, что воды усиливают любовный пыл. (Я помню историю с совершенно безобидным католическим магазинчиком «Дева в вертепе». Он существовал некоторое время, и вдруг привлек интерес и даже навлек преследование людей, бормочущих про себя: «Что еще за дева и чем это она занимается в вертепе?» Магазин в конце концов сменил имя и теперь называется «Базар пятидесятницы». На этом примере видно, как проявляются наши припадки и насколько они иррациональны.)

Во времена, к которым относится мой рассказ, в городе опять разгулялись какие-то нездоровые настроения, особенно среди молодежи и среди старух, которым нечем себя занять и хочется посудачить о чем-нибудь причудливом или шокирующем. В «Эннистон газетт» пришло много писем (так много, что подозревали организованную кампанию, хотя доказать ничего не удалось) с призывами хорошенько перетряхнуть Институт ванн и втащить его в современность. Призывы были разные, но сходного характера: переименовать Институт (было предложено немало легкомысленных названий), держать его открытым до полуночи, подавать алкоголь, устраивать регулярные танцы в Променаде. В одном письме, подписанном «даровитой молодежью», предлагалось даже открыть казино. (Среди подписавшихся был юный Грегори Осмор, что несколько расстроило его родителей.) В письмах не было ничего особенно шокирующего, и кое-кто, в том числе иные Друзья (то есть квакеры), говорил, что в предложениях что-то есть: почему бы действительно не сделать Институт источником денег для города и на вырученные средства не улучшить жилищные условия беднейших горожан. Левацкое крыло городского совета воспользовалось случаем, чтобы потребовать изменений в управлении Институтом. Это тоже было вполне разумно. Однако отдельные, менее разумные граждане решили увидеть в этих дискуссиях признак очередных волнений и словно бы намеренно старались раздуть какое-то неловкое возбуждение и предвкушение скандала. Выяснилось, что уже упомянутая группа «даровитой молодежи» планирует постановку пьесы Гидеона Парка «Торжество Афродиты» в новом, более смелом варианте; его обнаружил в городских архивах скромный ученый, гость нашего города. Этот ученый, которого звали Гектор Гейнс, был сперва растерян, а затем польщен тем фактом, что местная jeunesse dorée [10] взяла его под свое крыло. По слухам, он обнаружил массу порнографических строк, вычеркнутых редактором в девятнадцатом веке.

Страница