Зеленый рыцарь - читать онлайн книгу. Автор: Айрис Мердок cтр.№ 70

— Лук, я тоже подумал об этом.

Лукас снял свои узкие очки без оправы. Он взглянул на Клемента щелочками темных глаз, втянул узкие губы и бледной миниатюрной рукой зачесал назад маслянисто-черные волосы.

— Ты тратишь мое время, — напомнил он, — Ты пришел, чтобы спросить о чем-то. О чем? Постарайся быть кратким.

— Я пришел рассказать о том, что произошло, и спросить, что мы будем делать дальше!

— Я не знаю. А почему, собственно, нам надо что-то делать? Пусть он предпринимает новые шаги.

— Но, Лук, разве ты не понимаешь, он ведь сказал, что теперь будет говорить с другими людьми, понимаешь, с другими людьми… хотя так он говорил и до того, как получил доступ в недра этой милой семьи. Но неужели ты действительно думаешь, что это может отвлечь его, что дружеское радушие настолько польстит его самолюбию, что он откажется от…

— Нам остается только ждать. Будущее может принести интересные сюрпризы. А теперь будь добр, очисти помещение.

— Ты думаешь, что ради них он так просто простит тебя?

— Какая отвратительная у тебя терминология. Нет, я так не думаю. В любом случае, взаимная привязанность бывает весьма мимолетной. Поначалу я принял его за клоуна. А теперь он представляется мне дьяволом.

— Значит, он обратится в газеты, в полицию…

— В общем, — задумчиво протянул Лукас, — мне кажется, что он этого делать не станет. На мой взгляд, в нем есть творческая жилка и… определенные джентльменские качества. Он считает, что должен разобраться со мной лично. Ему захочется действовать по-мужски… устроить что-то типа дуэли… или, вернее, ему захочется лично помучить меня. Полиция лишь испортила бы ему все удовольствие.

— Тесса спросила, почему он не сообщил обо всем в полицию. А он ответил, что хотел самостоятельно найти своего убийцу.

— Хороший ответ. А он остроумный парень.

— Но, Лук, ты же подвергнешься ужасной опасности… не лучше ли тебе переехать куда-нибудь или вообще уехать подальше, скажем, в Америку…

— И прятаться где-то, каждую ночь ожидая подосланного им убийцу? Нет, он подробно описал нам свои возможности, как ты помнишь. Он настроен серьезно. Я должен оставаться здесь и ждать его.

— А вдруг это шантаж?

— Ему не нужны деньги, ему нужна моя голова.

— Тебе следует подумать о защите. Нам надо составить план и просчитать все возможные шаги Мира, ведь есть проблемы, которые…

— Любые проблемы имеют решения. Исключительные проблемы имеют исключительные решения. Не переживай. Так или иначе, я не настолько сильно дорожу своей жизнью. Ладно, по-моему, я уже просил избавить меня от твоего присутствия.

Лукас решительно встал, а Клемент поднялся с неохотой. Ему хотелось продолжить разговор.

— Тебе нужен телохранитель…

— Это не твое амплуа, милый Клемент. Возвращайся в свой театральный мир. Тебе еще предлагают сыграть Гамлета?

— Нет. Лукас, пожалуйста, я хочу быть с тобой во время…

Раздался дверной звонок. Клемент тут же сказал:

— Это он. Давай затаимся. Мы не станем открывать.

Звонок прозвучал снова.

— Ступай; если это он, то впусти его, — велел Лукас.

— Но…

— Клемент, делай, что я сказал.

Клемент вышел из комнаты. Он нерешительно помедлил перед входной дверью… Звонок прозвучал в третий раз, и Клемент открыл дверь. На пороге стоял Беллами.

Пройдя мимо Клемента, Беллами решительно направился в гостиную и поставил на пол принесенный с собой чемодан. Лукас уже сидел, закрыв один из ящиков письменного стола. Клемент вошел следом за Беллами.

— Лукас, я должен сообщить тебе, что разговаривал с Питером. Я названивал тебе вчера целый день, и… — произнес с ходу Беллами на повышенных тонах.

— Пожалуйста, Беллами, присаживайся. На улице все еще льет? Ты можешь снять плащ. Итак, с кем же ты разговаривал? И будь добр, не кричи.

— Я разговаривал с Питером, Питером Миром…

— Неужели он послал тебя ко мне в качестве эмиссара?

— Нет-нет. Я полагаю, что он хочет убить тебя.

— Отлично, но что хочешь ты? Постарайся объяснить покороче.

— Я хочу, чтобы ты помирился с ним.

— Ну, я тоже предпочел бы, чтобы он помирился со мной…

— Пообщайся с ним, обсудите ситуацию, найдите точки соприкосновения, найдите возможные выходы. Не сидеть же просто так. Надо предпринимать решительные действия. Скажи ему, что ты сожалеешь…

— О чем?

— О том, что случилось…

— Ну, кто же знает, что там случилось. Ради бога, не будь ты таким напыщенным.

— Я ухожу, — сказал Клемент, стоявший у двери.

— Беллами, зачем ты притащил чемодан?

— Я хочу пожить в твоем доме, чтобы защитить тебя. Разреши мне, пожалуйста, умоляю…

Клемент повторил:

— Я ухожу! Я ухожу! О боже!

Выйдя из комнаты, он услышал тихий голос Лукаса, говорившего что-то Беллами.

Сидя на полу в спальне, Мой следила за мухой, ползающей по тыльной стороне ее ладони. Наблюдая, она чувствовала, как маленький мушиный язычок высасывает пищу из пор ее кожи. Потом муха задними лапками быстро почистила крылышки, а передними — умыла мордочку. Рука девочки чуть шевельнулась, муха улетела на окно и принялась ползать по верхнему краю стекла. Мой не стала открывать окно, чтобы эта глупая муха не вылетела на холод. Утро шло своим чередом. Анакс гулял в саду. Мой пришлось уговорить его спать по ночам в своей корзине, не залезая к ней в кровать, поскольку беспокойный сон пса несколько раз будил ее, а лапы запутывались в ее волосах. Анакс, видимо, воспринял это как изгнание, и Мой приходилось неоднократно успокаивать его, но иногда, лежа в темноте ночи, он все-таки тихо поскуливал. Наверное, видел какие-то страшные сны. Мой подумала, как, должно быть, переживает Господь, слыша бесконечные стоны страдающего человечества и понимая, что Он ничего не может с этим поделать. Мой ужасно огорчалась из-за того, что, имея такое большое влияние на Анакса, не могла утешить его.

Наступил день ее рождения. Она подумала, что обычно всегда грустит в этот день. Сегодня Мой стала шестнадцатилетней. Ей с трудом верилось в это, или она просто чувствовала, что окружающим с трудом верится, что малышка Мой вышла из детского возраста. Скоро ей предстояло сдавать экзамены. Готовилась она к ним плохо и вяло и полагала, что разочарует и даже потрясет всех своих близких, особенно Сефтон и Алеф, которые уже привыкли усердно заниматься и получать на экзаменах высшие баллы. В общем-то, Мой тоже усердно занималась, но у нее имелся свой собственный, оригинальный подход к занятиям. Лишь недавно ей довелось испытать новые, налетевшие, как порыв ледяного ветра, ощущения, породившие упадок духа и сомнения. Впервые в жизни войдя в художественную школу, Мой попала к мисс Фокс. Конечно, она могла бы пойти в любое другое подобное заведение, но что-то ее останавливало. Она откладывала это переживание, оберегала его как нечто божественное, воспринимая его как долгожданный доступ в некое священное место. Примерно с таким же настроем Мой ожидала когда-то и своей конфирмации, но очарование того ожидания давно рассеялось, и она больше не убегала тайком к церкви по утрам в воскресенье. У Мой имелись свои личные тайные праздники. Ее сердце отчаянно забилось, когда она вошла в эту художественную школу. Но после встречи с мисс Фокс все изменилось, и теперь Мой вдруг пришло в голову, что до сих пор она пребывала в некой счастливой уверенности, не имевшей под собой никаких оснований, кроме ее собственной детской пылкости и неизменных похвал матери и сестер. Она чувствовала себя художницей, они так и говорили, и мисс Фитцгерберт тоже так говорила, но, вероятно, мисс Фитцгерберт просто отдавала должное ученице, которой так явно нравились уроки своей учительницы. А что касалось мнения ее родных, то теперь Мой поняла, что они просто стремились — разумеется, сейчас это стало ясно — приободрить ее, в сущности потакая причудам смешного и странного ребенка.