Тибо, или Потерянный Крест - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 76

В это время они проходили мимо дыры, проделанной в стене, и Тибо поинтересовался:

— Это что — вход в другое подземелье?

— Да. И одно из самых главных. Во всяком случае, так было в прошлом: именно в его недрах рыцари Гуго де Пейна нашли Ковчег Завета, в замурованной выемке под тем местом, где находилась в те времена Святая Святых.

— И Скрижалей в то время там уже не было?

— Нет, именно поэтому я теперь нахожусь здесь и пытаюсь их разыскать.

— Но, в конце концов, зачем? Ведь любому христианину известно, какие слова начертала там невидимая рука Всемогущего огненными буквами.

— Нам известно не все. Господь дал людям закон, это несомненно, но есть еще и другое. В Книге Бытия Всевышний говорит: «Я сотворил мир мерою, числом и весом» [67] , и это означает, что существует другой закон, управляющий движением и составными частями мира, и этот закон спрятан, зашифрован под текстом нравственного закона. Брат Гондемар был в этом убежден, а он был одним из самых знающих людей на земле. Тот, кто сумел бы это прочесть, приобрел бы огромное знание, а значит — и огромную власть. Вот потому в те давние времена Первосвященник и его левиты, после того как с величайшим тщанием спрятали Ковчег, сочли, что этого тоже недостаточно, подменили Скрижали псалмом и спрятали их... одному Богу известно где!

— Может быть, вне стен Иерусалима? В другом священном месте, возможно, затерянном где-то в глубине пустыни?

— Я бы очень удивился, если бы оказалось, что им хватило на это времени. Брат Гондемар также считал, что Скрижали должны находиться где-то в недрах горы Мориа, на которой стоял храм Соломона, великого и мудрого царя. Остается узнать — где, и именно этим я и занимаюсь с тех пор, как вынужден был покинуть дворец. Я уже столько ночей провел в этих подземельях! И ничуть не сомневаюсь в том, что провести их здесь придется еще немало... А теперь я покажу вам, как выбраться отсюда, а потом мы поднимемся наверх, чтобы колокол, звонящий к заутрене, не застал нас врасплох. Волей-неволей Тибо пришлось этим удовольствоваться. В любом случае выбора у него все равно не было, да и Адам обещал, что днем они пойдут к прокаженным. Оставалось подождать всего каких-то несколько часов, и два друга вернулись в свои кельи так же тихо и незаметно, как и покинули их...

На следующий день Адам и Тибо действительно выехали из монастыря — на этот раз верхом и без сержантов. Как раз был день Святого Лазаря — воскрешенного, — и им без всякого труда удалось получить у командора Иерусалима разрешение отправиться помолиться об упокоении души прокаженного короля в маленькой монастырской церкви у потерны [68] Сен-Ладр. За городскими стенами и окружавшими город глубокими пересохшими рвами, на небольшом возвышении, виднелись почти разрушенные здания бывшего монастыря, огороженные живой терновой изгородью. Здесь обитали те, кого из-за отвратительной болезни выбросили из города и предоставили здесь медленно гнить заживо. Они имели право выходить из лепрозория и побираться, при условии, что никогда не выйдут за крепостные стены, и потому их часто можно было увидеть у потерны или чуть выше — у ворот Святого Стефана, или же чуть ниже — у ворот Давида, расположенных примерно на одинаковом расстоянии от их убогого приюта. Прокаженные выпрашивали милостыню у прохожих, тщательно заботясь о том, чтобы никогда не оказываться с подветренной стороны. Одни протягивали изуродованные руки, другие трясли трещотками. Третьи же, если пальцев на руках уже не осталось, без умолку кричали и стонали: «Amé!.. Amé!..», что означало «нечистый». Прохожие бросали несколько мелких монет в стоявшие рядом с ними деревянные плошки, и это подаяние давало прокаженным возможность хоть как-то улучшить свой скудный рацион. Каждый раз, когда Тибо проходил мимо этого проклятого места, у него сжималось сердце, потому что он представлял под лохмотьями этих несчастных образ своего короля. Сегодня он каменел от ужаса при мысли об Ариане. Братья из находившегося совсем рядом монастыря Святого Лазаря, как могли, заботились о больных. Они приходили, сменяясь, по двое или по трое, доставали для них воду из колодца, кормили их и по мере сил лечили, — но что они могли сделать? Запах, стоявший в этом месте, был невыносим...

Адам был знаком с настоятелем монастыря, уже немолодым человеком, во взгляде которого отражалась, казалось, вся печаль мира. Как и все остальные монахи, брат Жюстен знал, что рано или поздно болезнь завладеет и им, что, возможно, она уже поселилась в нем, пока еще никак себя не проявляя. Он встретил друзей и с благодарностью принял корзины с приношениями. Настоятель проводил гостей в часовню, где они долго и усердно молились и, только закончив молитвы, задали вопрос, который и привел их туда. Впрочем, ответ они получили совсем не тот, на какой рассчитывали.

— Молодая женщина, приведенная сенешалем в день похорон короля? Могу вас заверить, что такой не было. Никто здесь не появлялся ни в тот день, ни в последующие. И уж тем более никого не приводил господин сенешаль. Этот человек не может остаться незамеченным, — едва приметно улыбнувшись, добавил он. — Какая она из себя, эта молодая женщина?

Выслушав описание Арианы, он покачал головой:

— Здесь всего тридцать прокаженных, у нескольких из них есть дети, у которых не замедлят проявиться предвестники болезни. Мои братья и я сам знаем всех их наперечет, и если вы думаете, будто кто-то мог тайно явиться ночью, помните, что, хотя здания и обветшали, но дверь крепка и запирается наглухо с заходом солнца. Хотите взглянуть?

Поняв, что согласиться означало бы подвергнуть сомнению слова этого монаха, и зная, насколько честным он был человеком, гости отказались, поблагодарили брата Жюстена, забрали пустые корзины и, снова оседлав коней, повернули к своей обители.

— Куда он мог ее увести? — проговорил, наконец, Тибо, обращаясь скорее к самому себе, чем к спутнику. — И почему ему понадобилась такая охрана, чтобы отвести беззащитную молодую женщину в лепрозорий, до которого она так и не добралась?

— Я тоже об этом думаю, — отозвался Адам. — К несчастью, если не считать стражи, чьей помощью воспользовался сенешаль, только он сам может ответить нам на наши вопросы...

— Стало быть, выход есть, — проворчал Тибо, неспособный дольше сдерживать гнев и тревогу, и развернул коня, чтобы сменить направление. — Надо пойти к нему и спросить!

И он во весь опор поскакал к дому сенешаля. Адам последовал за ним, нахлестывая коня, чтобы догнать друга.

— Вы забыли про устав, который приняли? — прокричал он, стараясь быть услышанным сквозь вихрь скачки. — Тамплиер, если только он не участвует в битве, не может никому причинить вреда ни действием, ни словом. Удары и оскорбления для нас запрещены. Вы должны поговорить с ним... вежливо!