Корсары Таврики - читать онлайн книгу. Автор: Александра Девиль cтр.№ 48

Сам Хорхе Риберо сейчас не мог путешествовать по морю ввиду ухудшения здоровья, но его более молодой помощник Фернандо Оливес был заинтересован в скором возвращении в Константинополь и охотно сел на корабль, пообещав капи­тану свое содействие в делах.

И вот «Вероника» приблизилась к константинопольской га­вани. Из тех, кто находился на борту галеры, не все бывали здесь раньше. По крайней мере двое — Вера и Эмилия — ви­дели знаменитую столицу впервые в жизни. Город, многое утративший за годы грабежей и осады, был все еще великоле­пен. За лесом корабельных мачт гавани возвышались стены и крыши дворцов, по холмам карабкалось вверх множество зданий, четко выделялась на фоне ясного неба древняя остро­верхая Галатская башня, издали просматривались арки старин­ного акведука. Но величественней всех был купол Святой Со­фии, царившей над городом, «словно корабль над волнами моря». Сияли в лучах солнца разноцветные мраморы и позо­лота. Город произвел на Веру впечатление еще до того, как она ступила на его землю.

Рядом с ней разговаривали Фернандо Оливес и Ринальдо. Девушка услышала, как испанец сказал капитану:

— Здесь, конечно, уже не те порядки, что были раньше. В городе бедность, власть слаба, а потому развелось много во­ров и мошенников, особенно в порту. Но со мной вам нече­го бояться, я знаком со многими важными людьми, и порто­вые стражники меня знают. Я вас сразу же отведу в дом купца Юлиана Кидониса, который купит ваше зерно. Здесь, несмотря на общий упадок, на базарах и причалах все еще полно товаров. Однако греческие, славянские и мусульман­ские купцы предпочитают вести дела в старом городе, неже­ли торговать с генуэзцами на северном берегу Золотого Рога, в Галате.

— Но я ведь тоже, между прочим, генуэзец, — невесело усмехнулся Ринальдо.

Оливес сделал вид, что не расслышал его слов, и продолжал рассказывать о своих связях в городе и порту, а также расхва­ливать Юлиана Кидониса, которого называл самым просве­щенным из местных купцов.

Вера покосилась на испанца с некоторым подозрением, считая, что путешественник просто набивает себе цену. При­щурив глаза, Оливес внимательно вглядывался в приближаю­щийся берег. Он был скорее среднего роста, чем маленького, но рядом с высоким плечистым Ринальдо казался низеньким и щуплым. Впрочем, лицо его не было лишено приятности, как и почтительно-сдержанная манера себя вести. Вера даже замечала, что испанец словно бы немного робеет перед ней — во всяком случае, его явно настораживала мужская одежда и независимый вид племянницы капитана. И девушка отме­тила про себя, что ей нравится производить именно такое впе­чатление на мужчин. Это казалось куда лучше, чем похотли­вые взгляды или двусмысленные комплименты.

Очутившись в порту, Вера была поражена его многолюдно­стью и неразберихой. Девушке еще не приходилось бывать в столь оживленных местах, и в первые минуты ей показалось, что в разношерстной толпе и бесконечной суете нет никакого порядка. Но потом она поняла, что все эти грузчики, торгов­цы, проводники, попрошайки, жулики и зеваки подчиняются неким определенным, хотя и негласным законам. Разумеется, помощь Фернандо Оливеса очень пригодилась экипажу «Ве­роники». В порту уже ждали заранее оповещенные люди от Юлиана Кидониса, портовые чиновники не придирались, и скоро началась разгрузка корабля.

Впрочем, Вера не слишком вникала в деловую сторону по­ездки, ее больше интересовал сам город и его обитатели.

Шагая по главной улице, называемой Меса, она беспрестан­но оглядывалась по сторонам, удивляясь размаху, непривыч­ному для жителей маленьких городков и селений. Старый императорский дворец хоть и был заброшен, но даже в таком виде привлекал внимание, и на его территории чудесно сохра­нились базилика Василия и церковь Фаросской Богоматери. Поблизости находился знаменитый Ипподром, постепенно разрушавшийся, напротив него — патриарший дворец, в ко­тором сам патриарх уже не осмеливался жить. Только собор Святой Софии был по-прежнему прекрасен — как последний символ былого величия города, на который уходили остатки оскудевшей казны.

Пройдя затем мимо колонны Константина и форума Фео­досия, приезжие под предводительством Фернандо Оливеса свернули к Золотому Рогу, вдоль которого тянулись наиболее заселенные и богатые купеческие кварталы. По пути иногда попадались роскошные дома и здания монастырей, встреча­лись и богато одетые горожане, передвигавшиеся верхом или на носилках. Но чаще можно было видеть полуразрушенные строения и пустыри, а также поля и сады на месте некогда гу­сто заселенных улиц. Впрочем, этих признаков упадка Вера почти не замечала; ей даже нравилось, что в городе так много зелени, что участки домов перемежаются целыми рощами, в которых поют соловьи, шелестят листвой платаны, кипари­сы, оливы, пальмы и другие южные деревья, восхищавшие сво­ей красотой. Но она слышала, как сетовали ее спутники на об­нищание города, похожего в отдельных районах на село, где жители разобрали брошенные дома, чтобы отапливать жилье. Разумеется, люди, бывавшие здесь раньше, могли с чем-то сравнивать, для Веры же все было в новинку, и она не замеча­ла руин.

Перед тем как направиться к дому Юлиана, Фернандо устро­ил Ринальдо, Карло, Тьери и Веру с Эмилией в гостиницу не­далеко от южной гавани. Остальным же матросам и гребцам предстояло ночевать на корабле.

Эмилия, жалуясь на плохое самочувствие после плавания, осталась в гостинице, а Вера, так и не сменив мужское платье на женское, пошла вместе с мужчинами к дому купца.

Они обогнули базарную площадь, проследовали вдоль бе­рега, мимо верфей и складских помещений, свернули к стене из дикого камня, отделявшей один квартал от другого и, нако­нец, оказались в нужном месте.

Дом Юлиана Кидониса находился недалеко от морского за­лива и представлял собой богатую усадьбу, окруженную пыш­но цветущим садом и огороженную забором с крепкими воротами.

Гости вошли в прихожую, затем проследовали в роскошный зал. Веру многое в этом доме удивляло: витражи, мебель, зер­кала, светильники, мрамор, но она не подавала виду, стараясь держаться гордо и независимо, как полагается потомку родо­витых, хоть и обедневших аристократов.

Купец Юлиан Кидонис оказался немолодым, грузным, но весьма подвижным и говорливым человеком. Он вышел к го­стям в сопровождении двух своих помощников и с порога ра­достно поприветствовал Фернандо, с которым был хорошо знаком, и Вера сделала вывод, что испанец часто привозит к Юлиану выгодных клиентов. Фернандо тут же представил купцу Ринальдо и Карло, затем, несколько озадаченный, по­вернулся к Вере и Тьери, не зная, что сказать о них. Но они из­бавили его от затруднений, скромно поклонившись и незамет­но усевшись в сторонке. Вере даже показалось, что греки не догадались о ее принадлежности к женскому полу, и девушку это немного позабавило. Купец, видимо, решил, что беседо­вать нужно только с Ринальдо и Карло, и пригласил их к сто­лу. Тут же были поданы вина и фрукты. Слуга также поднес угощение Вере и Тьери, но девушка отказалась от вина, а взя­ла лишь несколько невиданных ею раньше южных плодов.

Неожиданно деловая беседа Юлиана и Ринальдо была пре­рвана появлением еще одного лица. В гостиную вошел уже весьма пожилой, но статный мужчина в белой одежде, держав­шийся с большим достоинством. Юлиан с гордостью объявил, что это его родственник — знаменитый в Константинополе ученый и философ Дмитрий Кидонис. Вера насторожилась, опасаясь, что своего ученого родственника купец пригласил нарочно, дабы отвлечь гостей от важной сделки.