– Может, тайный ход? – предположила девочка.
Светлан покачал головой. Стены здесь были честные, без подвохов, – это он видел даже от входа. Их можно разве проломить…
– Чары мы б ощутили, – продолжила она. – То есть усыпить охранничков… А если вампир?
Оглянувшись, нашла глазами Ле Сана, как и всегда, затаившегося в тени.
– Нет, – коротко ответил тот, имея в виду, что ни сам, ни его собратья не причастны к этому трюку.
– И тут пролет, – вздохнула Мишка, не усомнившись в слове Древнего. – Классическое преступление, а? То есть оно еще станет классикой… Но если так пойдет, самыми опасными местами станут как раз такие: запертые и охраняемые. Тенденция, однако!
Пес вкрадчиво двинулся вдоль стены, обнюхивая каждый камень. Мешать ему сейчас не стоило, а пары минут вполне хватит, чтобы он обследовал комнатку досконально. Вот тогда и ввалимся всей гурьбой.
– Ничего не чувствуешь? – спросил Светлан у ведьмы. – Я не про запахи, даже не про чары…
Поглядев теперь на Синдбада, тоже державшегося в сторонке, она пробормотала:
– Вроде тут на пару градусов студеней, чем должно быть. Где бы разжиться тепловым сканером?
– В себе нужно иметь, – сказал богатырь. – Мы ж не инвалиды – зачем нам костыли?
– Все в сравнении, родной, – осклабилась Мишка.
Прищурив глаза, он впрямь различил неровности температуры, будто совсем недавно по комнате слонялся снеговик и воздух еще не успел перемешаться.
– Это называется «могильный холод», – сообщил Светлан. – И вовсе не потому, что могила под землей. Уж такие в ней происходят процессы.
– Научный подход – это здорово, – откликнулась девочка. – Но давай без вводной лекции.
– Похоже, холоднее всего вон в том углу, – показал он. – Значит, туда наша тень и слиняла.
– Ихняя, – поправила Мишка. – Нам чужого не надо.
– А меня чего приволок? – пробурчал Пес, уже завершив свои изыскания. – Раз и сам все просек.
– Для верности. А если б твой нос оказался полезней моего зрения? И теперь мы уверены, что это провернули не люди.
– И не ведьмы, – прибавила кроха. – И не богатыри.
– И не собаки, – хмыкнул зверь. – Всех будем поминать?
– Короче, живых можно вывести за скобки, – резюмировал Светлан. – Уже легче.
Освободив наконец проход, он неспешно двинулся через комнату, добирая впечатлений, – пока не уперся в угол, выбранный призраком для своего исхода. В общем, все понятно… кроме главного: как же удалось протащить сквозь стену вполне вещественный и довольно массивный труп злосчастного де Крамма? Ну, времена: теперь не тени следуют за телами, а наоборот. И куда направилась эта веселая пара?
В каморку уже вступали один за другим остальные расследователи – дамы, как водится, первыми. Это если исключить де Круста, спешившего получить хоть какие-то ответы. Но только он подошел к богатырю, как нарвался на встречный вопрос.
– А как у нас с покойниками? – спросил Светлан. – Растет поголовье?
Несколько опешив от таких фраз, барон после паузы сообщил:
– Как мне доложили только что, маркиз де Брог обнаружен у себя в спальне – и тоже со свернутой шеей.
– Следующее звено в цепочке, – отметила Мишка. – Интересно, сколько их там?
– Цепочек?
– Звеньев, – машинально ответила она. Но тут же схватила: – То есть ты думаешь, что у этого мстителя могут появиться коллеги?
– А с чего он раздухарился лишь сейчас, после двадцати лет дремы? – сказал богатырь. – Видимо, нынешняя среда способствует.
– Ну, если на волю вырвутся все здешние Монте-Кристы – станет весело!
– Особенно тем, за кого они примутся. Кстати, предыдущую троицу прикончил явно не наш призрак – то есть этих ребят уже двое как минимум.
– Но если такой бурный старт…
Ведьма осеклась, покосившись на Изабель, с любопытством озиравшую каморку. Хотя на что здесь глазеть? Главный-то экспонат умыкнули.
– Похоже, у вас уже есть подозреваемый, – заметил барон, державший уши на макушке. – А вот я, признаться, топчусь на месте.
– Шекспира надо читать, – буркнула Мишка. – Презентовать томик?
– Это давняя история, – пояснил Светлан. – К тому же выстроенная на догадках и замешенная на мистике. Если мы правы, де Крамм поплатился за старые грехи. А вот кто еще тут замешан и на кой дьявол сдался призраку его труп… То есть понятно, что это нужно убийце для большей свободы маневра, но почему он так привязан к покойнику?
– Некрофилия, – молвила девочка, любившая мудреные слова. – Впрочем, это их внутренние дела – нам, живым, в такое трудно въехать.
– И что делать теперь? – спросил полицейский, предпочитавший конкретику.
– Поспешить, – ответила она. – Чем меньше будет фора у мстителя…
– Да, лучше не терять время, – поддержал Светлан. – Только давайте в обход толпы. Где у вас черный ход?
Конечно, обходной путь нашелся, так что отрядец смог добраться к месту новой трагедии, не увлекая за собой зевак и не производя лишнего шума. А проводником для него сделался де Круст, знавший в этом дворце каждый закуток. Но хотя они двигались скорым маршем, нашлись ухари, которые сумели их обставить. И когда перед Светланом открылись последние двери, он не удержал вздоха разочарования: по комнатам роскошного номера сновали люди, одетые в одинаковые плащи, и вроде как искали что-то, переворачивая вверх дном обстановку. Суетни было много, но толку в ней… Или здесь главное: создавать видимость?
Навстречу помрачневшему де Крусту неспешно двинулся рослый красавец, выряженный будто на королевском приеме. Был он немолод, но за лицом следил тщательно, прочее скрывая под пышными одеждами, а рядом с бароном гляделся как павлин в компании серого гуся.
– Что за чучело? – с детской непринужденностью спросила Мишка.
– Граф де Ларе, – ответил Светлан. – Как бы эталон здешнего дворянства.
– Ничего себе!
– А еще он возглавляет у канцлера службу расследования.
– Ха, это уже третья команда, – отметила она. – А у семи нянек, как известно…
Щеголь остановился перед ними, с важностью озирая отрядец.
– Какого дьявола вас занесло сюда? – без обиняков спросил де Круст. – Это дело в моем ведении.
– Но маркиз занимал видный пост в нашем учреждении, – возразил де Ларе. – Так что и нас это касается.
– В первую очередь это касается государя. Вы не забыли, что служите ему?
– Безопасность и благополучие его величества – наша общая цель, – успокаивающе промолвил граф. – Вот и давайте друг другу не мешать.