– Ну, может, и не любые, – проворчал богатырь.
В глазах нордийца вновь блеснуло любопытство.
– Как же, как же, – промолвил он. – Я заметил, в каких латах вы с Артуром явились на пир и какими клинками владеете. И впрямь дивные доспехи – можно подумать, их сработали эльфы!..
– А ведь вы угадали, маркиз.
– Что, вы не шутите? Но откуда они здесь?
– Кто: эльфы?
– Доспехи. Или вы наткнулись на древний арсенал?
– Ну, можно сказать и так.
– А может, у вас тоже открылась…
Тут посол оборвал себя и – видимо, затем, чтобы отвлечь внимание от своего «тоже», – спросил:
– А не позволите ли, милейший граф, взглянуть ближе на ваш меч?
– Отчего же нет, – пожал плечами Светлан. – Чай, мы не самураи.
Привычным рывком он вымахнул мерцающий клинок из ножен и нацелился было вонзить в пол. Но пожалел богатый ковёр, просто положил меч на край стола – разумеется, рукоятью к хозяину. Тот поднял оружие почти с благоговейной почтительностью. Хотя меч был вовсе не такой весомый, каким выглядел, маркиз ворочал им с явной натугой.
– Не пораньтесь, – предупредил Светлан. – Он лишь прикидывается игрушкой.
– Мне знакома сия обманчивая парадность, – успокоил маркиз. – К тому ж, если помните, я видел его в деле.
Затем со вздохом вернул меч.
– Замечательное оружие, – оценил он. – Стало бы украшением моей коллекции. Но годится лишь для богатырской руки – даже здешние силачи вряд ли способны его укротить. Впрочем, как и прославленный Драконобой, с коим вы одолели грозного огневика.
– Ишь, – пробормотал Светлан, – уже и прозвищем наделили.
– А разве не вы дали имя своему мечу?
– Да зачем, господи!.. Его ж не требуется подзывать, как пса или жену. Хватаешься за рукоять и – руби-коли.
– Действительно, – засмеялся хозяин. – К чему украшательства?
Он щёлкнул пальцами, и от дальней стены полилась приятная мелодия, словно бы включился проигрыватель или за перегородкой прятался целый оркестр. Хотя скорее тут потрудился чародей, поскольку вместе со звуками по комнате разлился аромат магии. И Жанна чуть заметно кивнула, подтверждая догадку Светлана.
– Мило, мило, – небрежно признал он. – Но мы ж пришли сюда не за этим?
– Да, я помню: «время поджимает», – молвил де Гронде.
– А вы хотели «сразу прояснить позиции» – так вперёд!.. Кстати, нам-то скрывать нечего. Мы добиваемся двух вещей: единства в стране и мира с соседями. Любые распри ныне губительны. Нужно объяснять, почему?
– Нам ведомо про грядущее нашествие Пропащих Душ, – кивнул маркиз. – Разумеется, опасность нешуточная, глупо ею пренебрегать. Но и с полным доверием отнестись к пророчеству, исходящему невесть от кого…
Скосив глаза, Светлан переглянулся с Жанной. Вообще, из этого не делали секрета – какой смысл? Разве подпустили чуточку тумана, чтобы к предсказанию отнеслись с большим доверием. Но сроки, сроки!.. Когда через считанные дни нордийскому послу делаются известны все детали… На службе Луи не состоят драконы, с ведьмами он не дружит. Уж не разжился ли де Гронде собственным магом?
– Да отчего ж «невесть»? – возразил Светлан. – Мы с Артуром своими ушами слышали пророка. Вы вольны не верить мне, но усомниться в словах короля!..
– Упаси Бог, – поспешно согласился маркиз. – Но можно ли доверять источнику?
– Ведь мы богатыри, – напомнил Светлан. – И чувствуем фальшь – не только в людях. Вдобавок, я и сам немножко прорицаю, а интуиция меня подводит редко.
– В самом деле, – задумчиво подтвердил де Гронде, – мне сообщали о ваших дарованиях.
– К тому ж, я не из тех, кто станет рисковать головой ради химер. А если берусь за дело, то лишь уверившись, что оно правое. И уж тогда меня трудно свернуть.
Покивав, посол неожиданно спросил:
– А вы хорошо представляете, что творится во владениях де Бифа?
– Ещё нет, – признался Светлан. – Но за сутки разворошу тут всё, будьте покойны.
– Хочу предостеречь, – сказал маркиз. – Кто докапывается до здешних тайн, долго не живёт. Чаще всего он даже не успевает ими поделиться.
– Может, среди этих копателей не было богатырей?
– Возможно, и не было, – улыбнулся хозяин. – Но несколько славных имён я могу назвать.
– А что ж вы сами? – спросил Светлан. – Неужто не пытались проникнуть?
– Видите ли, милостивый сударь, – произнёс де Гронде. – Я слишком крупная фигура на здешнем поле, чтобы подставляться, и слишком хорошо знаю границы, за которые не следует заступать.
– Похоже, шахматами балуетесь?
Слегка подняв брови, маркиз наклонил голову, показывая, что изумлён такой эрудированностью гостя, и ответил:
– Шахматами нет – слишком просто. Вот го – иное дело, игра мудрецов. Ей больше трёх тысяч лет, знаете? Правда, там нет фигур, – вновь улыбнулся он, – что, согласитесь, несколько снижает интерес. Восток, знаете ли, общая унификация. Наверное, там и богатырей нет.
– Выходит, то немногое, что отыскивают ваши агенты, минуя вас, отправляется в Нордию и лишь затем, получив достаточное распространение, возвращается к вам, – резюмировал Светлан. – Иначе бы вы не протянули долго.
– Увы, дорогой граф, так и есть, – вздохнул де Гронде. – И даже там, в нашей столице, за сотни лье отсюда, приходится отступать от обычных правил, предельно расширяя круг осведомлённых, чтобы не лишиться их вовсе. У хранителей междуреченских секретов, кто бы они ни были, руки столь длинные, что и самого Луи стараются в это не посвящать, а в ведомстве, кое разведывает Междуречье, мало кто задерживается дольше года. И убывают, как вы понимаете, не в отставку – на кладбище… если от них находят достаточно, чтобы похоронить.
– Хотите напугать меня? – поинтересовался Светлан. – Или, наоборот, заинтриговать? К чему-то ж вы завели этот разговор!..
– Напугать – вас? После всего, что я слышал про ваши подвиги. – Маркиз покачал головой. – Скорее, пытаюсь предостеречь.
– Вас настолько заботит моя судьба?
– Скажу откровенно: вы мне симпатичны. Более того, я восторгаюсь вашей силой и доблестью. Но, увы, слугам короля приходится забывать о личных пристрастиях.
– За что и не люблю службу, – усмехнулся Светлан.
– А разве вы не служите своей королеве?
– Вот ещё!.. Я с ней дружу. («Помимо прочего», – следовало бы добавить.) Как и Артур, к слову сказать. И эти узы много прочней, чем меж хозяином и слугой.
– Но друзья тоже могут ударить в спину…
– Да какие ж это друзья? – удивился богатырь. – Друг может лишь заслонить – собой. Впрочем, это уже выходит за рамки «деловой беседы».