Генри Гоббс, покоритель космоса - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Кейв, Крис Риддел cтр.№ 15

Во-первых, я узнаю много нового о капитане. Я таскаюсь за ним хвостиком, чтобы майору было труднее меня пристрелить, Когда капитан идет в рубку, я иду за ним. Когда он патрулирует корабль, я ковыляю следом. Когда после обеда он удаляется в свою каюту отдохнуть, я бегу за ним по пятам.

— До встречи, инопланетянин, — говорит он, ныряя внутрь и быстренько захлопывая за собой дверь.

— Грюк! ГРЮК! ГРЮЮЮЮЮЮК!!!

— Что ж, если тебе так хочется, заходи, — говорит капитан, снова отворяя дверь, — только веди себя тихо и не дезинтегрируй на ковер.

Он садится на нижнюю койку и выуживает из-под нее комикс. Я люблю комиксы. И тоже беру себе книжицу.

— Инопланетянин, ты держишь его вверх ногами, — говорит капитан минуту спустя. — Вот погляди, как надо держать.

— Грюк. — Теперь, хитроумно убедив его в том, будто я не отличу комикса от озоновой дыры, я могу спокойно забраться на верхнюю койку и насладиться послеобеденным чтением. Так я думаю.

— Будь как дома, инопланетянин, так приятно, когда у тебя есть компания, — говорит капитан, резко поднимая голову, отчего я испытываю серьезное потрясение. — Нет, пожалуйста, не ешь комикс, от него у тебя заболит живот, к тому же я успел прочитать его только тысячу четыреста девяносто пять раз. Вот и хорошо. Если ты сделаешь из него шляпу, я не стану возражать. Вот, смотри, у меня тоже шляпа.

Капитан кладет свой комикс на голову, и мы глядим друг на друга. У меня чешется нос. Я чешу его сквозь кашу. Капитан тоже чешет себе нос.

— Интересно, инопланетянин, о чем ты думаешь, — говорит капитан. — Есть ли у тебя то, что мы называем сознанием? Мне бы хотелось считать, что есть. Есть ли у тебя мать, отец, братья, сестры, друзья? Есть ли у тебя дом, инопланетянин, и думают ли там, где ты, и ставят ли в микроволновку твой обед? Что-то ты сопишь, инопланетянин, интересно, что это значит.

Еще бы не сопеть — от всех этих разговоров о доме меня просто пополам скрутило. Но все равно надо крепиться, потому что инопланетяне не плачут — и потому что, если я заплачу, лицо у меня размокнет.

— Грюк, — тихо говорю я, сопя, — грик.

Я вытираю нос рукавом, а потом капитанским носовым платком, который становится весь зеленый и скользкий. Правда, могло быть хуже. Я мог лишиться носа.

— Ты ведешь себя так, словно понимаешь меня, — говорит капитан, с леденящей душу точностью попадая платком прямо в отверстие мусоропровода, — а это, разумеется, невозможно. Какая странная мысль: ведь для тебя я сам — инопланетянин. Впрочем, надеюсь, не настолько, насколько Разумофф. Не думаю, что нас можно сравнивать. Не грусти, инопланетянин, если ты грустишь. Сними комикс с головы, если это у тебя голова, и давай почитаем его вместе.

— Грюк. — Все что угодно, лишь бы не говорить о матерях, братьях и друзьях. И конечно, об обеде.

Так что мы смотрим комикс. Это вестерн, там есть хороший ковбой в белой шляпе, который называется шериф, и плохие ковбои в черных шляпах. Там есть индейцы, перестрелки и ограбления банков, а в конце шериф говорит «Руки вверх», и те, которые в черных шляпах, поднимают руки вверх. Хорошая история. Капитан растолковывает ее мне с начала до конца.

— И вот теперь плохие люди отправляются в тюрьму, и все счастливы. Шериф машет рукой и скачет прочь в лучах заката. А там, откуда ты родом, — бывают ли там лошади, шерифы, закаты? А рассказы? Ты не понимаешь ни слова из того, что я говорю, правда? Ничего страшного, это всего-навсего рассказ, так, пустяки. Рассказ — но почему жизнь не может быть больше похожа на такие рассказы, почему, инопланетянин? Вероятно, когда-нибудь она станет на них похожа. Вероятно, тогда будут хорошие люди и плохие и мы будем уверены, что хорошие всегда побеждают. Это было бы достойное будущее. Как ты думаешь, инопланетянин, мы этого дождемся? Я думаю, да.

— Грюк, — с сомнением говорю я. — Грюк? — Никогда не знаешь, что отвечать на такие вопросы.

Конечно, жить в таком мире было бы неплохо, но на Омикроне не носят шляп. Честно говоря, у нас и лошадей-то нет. Конечно, ускакать прочь в лучах заката шериф бы мог и на тушканчике, только надо поймать достаточно большого и еще подгадать, чтобы не было дождя, а дождь после половины четвертого у нас идет почти каждый день. Может получиться. Наверное.

Капитан снова показывает мне последнюю картинку.

— Смотри, инопланетянин, — говорит он, — это трава. Там, куда мы летим, есть трава. Трава, динозавры и летающие животные, которые называются птицы, и люди без лазерных пистолетов. Это очень славная планета. Пока я там не приземлился, я уже начал забывать, что такое планета. Двенадцать лет в среднем космосе, инопланетянин, девять в межзвездной разведке, три — курсантом на спутниковом челноке, десять в Орбитальной академии, пять в космическом детском саду… Мне сорок лет, инопланетянин. Сорок лет — а я ни разу не видел динозавра. Может быть, на этот раз я его увижу, может быть, мы оба увидим динозавра.

— Гркж-грюк?!

— Нет, инопланетянин, глядеть в иллюминатор бессмысленно. Там динозавров нет. Там ничего нет, совсем ничего. Стекло как зеркало, инопланетянин. Там видно только самого себя.

Когда я гляжу в черное стекло, происходит нечто удивительное. Внезапно я чувствую, что мое самое горячее желание — это поднести руки к лицу, отодрать эту корку и сказать: смотрите, я такой же инопланетянин, как и вы. Я Генри с Омикрона. Я хочу домой.

Не знаю, почему мне так хочется.

И ведь все равно нельзя.

Тем же вечером я сижу в коридоре на верхней палубе, откусывая кашную корку в незаметных местах и думая о том, что никогда не знаешь, как повернется жизнь, и это к лучшему, и тут относительную тишину нарушает знакомый звон.

КЛАЦ-БЛЯМС-КЛАЦ.

Звон очень громкий и доносится скорее из той части коридора, которую мне не видно, а не из раструба — а раструб при ближайшем рассмотрении оказывается забит носками. Носками! Думаю, что это самая загадочная из всех здешних неожиданностей. Вот интересно, это какие-то особые носки или годятся любые? И только я успеваю подумать, что, когда вернусь, спрошу об этом у мистера Томаса, и решаю, когда это лучше сделать — на физике или на домоводстве, — как звон раздается снова:

БЛЯМС-ТР-РАТАТАТА-ДЗЫННННЬ.

Так что я отправляюсь на разведку — и что же? За поворотом коридора сидит майор и, как сумасшедший, долбит долотом стенку возле надписи «АВАРИЙНЫЙ ЛЮК». Не знаю, зачем это он, но на полу рядом с ним лежит наготове лазерный пистолет, поэтому мешать майору было бы неразумно. Я начинаю подозревать, что он что-то затевает.