Генри Гоббс, покоритель космоса - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Кейв, Крис Риддел cтр.№ 14

— Не правда ли, просто поразительно, что он нас, кажется, понимает! — говорит капитан. — Это у нас весьма разумная форма жизни, майор, что лишний раз доказывает: нельзя доверять первому впечатлению. В последний раз повторяю, майор, ПОЛОЖИТЕ пистолет! Вот и хорошо. А теперь приводите Джонса в чувство, а я доставлю инопланетянина в рубку и разверну корабль. С вашего позволения, пистолет я захвачу с собой — так, на всякий случай. Майор, не надо пинать Джонса, ему это не поможет, неужели вы забыли лекции по первой помощи? Идем, гуманоид. Я прослежу, чтобы тебя не обижали. Мы непременно подружимся.

План сработал! Капитан развернет корабль и полетит домой! Лучше пока останусь инопланетянином.

Это начало странного периода в моей жизни. Мне еще никогда не доводилось быть инопланетянином, только понарошку, когда мы с Артуром играли, а понарошку инопланетян в конце концов всегда убивают. Теперь я понимаю, что это несправедливо. Инопланетянин имеет право на жизнь, как и все остальные. Нравы и обычаи у них совсем не те, что у нас, как постоянно твердит капитан лейтенанту Джонсу, но ведь они в этом не виноваты, правда? Никто из нас не совершенен, особенно майор Разумофф, который постоянно возникает у меня за спиной и шипит «Пиф-паф, инопланетянин, ты убит!», а это, всякому ясно, не способ дать инопланетянину почувствовать себя желанным гостем Если я когда-нибудь натолкнусь на настоящего инопланетянина — в темном углу гаража, куда уже сто лет не ступала нога человека, или, может быть, под кроватью у Роло, когда полезу туда искать его бутсы для регби, — ни за что не буду так себя вести.

Трудно быть инопланетянином. И если я съежусь в углу и прикинусь мертвым, чтобы майор меня не застрелил, ничего хорошего из этого не выйдет. Если я окажусь чересчур скучным инопланетянином — вдруг они тогда решат не возвращаться на Омикрон, а поискать что-нибудь получше? Так что я изо всех сил стараюсь быть интересным. Я много размахиваю руками и говорю уже не «грюк», а «грик-грик», и когда мне куда-нибудь надо, иду туда задом наперед. Не сбиваться очень трудно, и я постоянно на все натыкаюсь, но если уж решил быть инопланетянином — старайся.

Только с майором Разумоффом все это пустая трата времени. Ему совершенно все равно, какой я интересный. Ведь это благодаря мне он останется в истории как первооткрыватель новой формы жизни, но он мне даже «спасибо» не говорит — наоборот, ведет себя так, словно хочет остаться в истории как человек, который меня уничтожил. Стоит капитану отвлечься, как Разумофф уже тут как тут — размахивает своим лазерным пистолетом и рычит:

— Ну, гуманоид, почему бы тебе не попробовать что-нибудь отмочить? Думаешь, тебе повезло, да?

— Грик-грюк. — Так говорят инопланетяне, когда им грустно, но говорят они это очень тихо, чтобы их не застрелили.

Лейтенант Джонс немногим лучше. Он глядит на меня и бормочет:

— Боже, Боже, какой ужас, только поглядите на его ласты, что может быть омерзительнее…

Они вовсе не омерзительные, и к тому же это не ласты. Это лапы, что очевидно любому сколько-нибудь здравомыслящему человеку. Я покачиваю ими, чтобы ему стало ясно.

ХЛЮП!

Комочек каши падает на ковер.

— А-а-а-а-а-о-о-о, он дезинтегрирует прямо у нас на глазах! — кричит лейтенант.

Вот дурак. Говорить так об инопланетянах оскорбительно, но о нем я сейчас не думаю. Думаю я о том, как поступить с отвалившимся комочком. Обратно он не пристанет, а оставлять его просто так лежать на ковре нельзя. Что ж, в конце концов, это просто каша. Можно ее взять и съесть — проголодался я страшно, а предложить мне поесть никто не догадался. На вкус комочек не так уж и плох.

— О-о-о-о-а-а-а-а, он пожирает сам себя, кошмар, кошмар! — ТУМ. Лейтенант снова валится на пол. Какой-то он слабонервный для звездолетчика.

Чем инопланетяне озабочены — так это пищей. Вот уж вы никогда бы не подумали, что об этом стоит говорить, правда? А ведь есть надо всем. Беда в том, что нельзя заявить об этом слишком прямо. Я не могу спросить: «А в котором часу тут обед?» или взять себе что-нибудь из кладовой. Нужно просить поесть по-инопланетянски. Так что, когда экипаж достает пластиковые миски, я качаю головой и говорю:

— Глаб-глаб.

— Только поглядите, майор, — говорит капитан, — какой это чудесный гуманоид. Можно только догадываться, что с ним, — приболел ли он, или у него чешется спина там, где не достать. Пожалуйста, передайте мне кашу, майор. Не правда ли, это словно открытая дверь в другой мир?

— Глаб-ГЛАБ! — Если я и дальше буду качать головой, у меня вообще все отвалится! Ну и что, что я чудесный? Хочу, чтобы меня накормили! Я пытаюсь для ясности указать на еду лапой.

— Хоть ластом коснешься моей миски — и от тебя одно воспоминание останется! Только попробуй! Ну, давай!

Я совсем не хочу становиться воспоминанием. Я осторожно протягиваю лапу в другую сторону и показываю на миску лейтенанта Джонса. С моей руки в его кашу падает крошечный комочек, совсем крошечный комочек.

— А-а-а-а-а-о-о-о-о, гнусно, отвратительно, тошнотворно, я отравлен, я не могу дышать, я задыхаюсь. — ТУМ.

Получилось очень неловко. С другой стороны, пока Джонса оттаскивают в каюту, у меня появляется возможность юркнуть в туалет. Видите ли, инопланетянам тоже иногда туда нужно, и если я потороплюсь, то успею обратно до возвращения капитана и майора.

— Это только кажется, что он хочет отведать нашей пищи, майор, — говорит капитан, возвращаясь в кают-компанию. — Его энергетическая система превосходит всякое наше понимание — магнитные поля, отрицательные ионы, все что угодно. Какие же тайны откроются, когда ученые, которых сейчас доставляют на Омикрон, смогут исследовать его поподробнее!

От голодного инопланетянина нельзя ожидать интереса к ученым, которых сейчас доставляют на Омикрон. Это все равно что попросить Гонзо за десять минут до обеда решить задачку по алгебре. Кстати, об обеде: на столе осталось полмиски каши лейтенанта Джонса. Я осторожно прокрадываюсь к ней — красться спиной вперед ужасно трудно, неудивительно, что нас, инопланетян, так мало. Там даже больше чем полмиски! Я медленно протягиваю руку, и беру миску, и медленно подношу ее ко рту…

— Пиф-паф, инопланетянин, ты убит!

Я медленно опускаю миску. Аппетит у меня пропал. Если меня не пристрелит майор Разумофф, то доконает голод. Увижу ли я родной Омикрон?

Несколько следующих дней проходят так, как будто время перестало существовать, словно на лабораторной по физике, только, в отличие от лабораторной по физике, я узнаю много нового и интересного. Я все вам расскажу, хотите вы этого или нет. Это тоже как на лабораторной.