Конан и демоны степей - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Брайан cтр.№ 73

— Немногие, — неожиданно поддержала Азанию Элиза. — Мне не раз приходилось в этом убеждаться.

— А я думаю, — сказал Гарольд, — что внутри у каждого человека должен жить голос совести. И этот голос всегда подсказывает, какое решение является истинным, а какое — ложным.

— Попробуй еще услышать этот голос! — задорно произнесла Элиза. — Жить-то хочется!

— Честь дороже, — высокомерно молвила Элленхарда. Гарольд решил немного сменить тему:

— В таком случае, открой нам, Элленхарда: что ты намерена делать дальше твоей правой рукой?

— Моя правая рука — Тассилон, — сказала гирканка, — у него и спрашивайте.

Она коснулась его локтем. Он поднял глаза:

— Думаю, нам стоит навестить моего брата Эйке. Когда сегодня я назвал его имя, мне вдруг показалось, что я ему нужен.

Конан увел Инаэро в комнаты, которые занимали наемники, устроил там поудобнее, дал выпить вина и велел перестать лязгать зубами, трястись и быть невнятным. — Если ты желаешь добра нашему нанимателю, то бояться тебе нечего. Ты — среди друзей, — заверил его киммериец.

Вульфила ухмылялся с устрашающим добродушием, натирая гигантские бицепсы маслом. Он собирался поупражняться в саду с большой дубиной — своим любимым оружием. Арригон лежал в полумраке и скучно глядел на потолочную балку, расписанную синими цветами. Он делал вид, что ему неинтересно, хотя на самом деле гирканец слушал разговор чрезвычайно внимательно.

Инаэро смотрел на Конана так, словно видел в киммерийце якорь своего спасения. В конце концов Конана это стало раздражать.

— Где Бертен? — обернувшись к своим спутникам, спросил варвар.

— Созерцает струи фонтана, — ответил Арригон после короткого молчания. — Сказал, что ему хочется наполниться видом прекрасного. Или что-то в таком роде. Должно быть, слагает стихи о бренности всего сущего.

— Вульфила, приведи его сюда, — сказал варвар.

Огромный асгардец уставился на Конана, чуть приподняв бровь.

— Приведи его, — повторил Арригон.

— С-снюхались, — вздохнул Вульфила. — 3-заике н-не быть к-командиром отряда!

— Как хорошо, что ты это сам понимаешь, — сказал Арригон. — Приведи, пожалуйста, Бертена.

Вульфила, шумно топая и сопя, вышел и вскоре вернулся с принцем. Тот имел крайне недовольный вид и хмурился. Вульфила тащил его за собой почти насильно.

— В чем дело? — осведомился Бертен. — Я согласился на ваш план и притворяюсь тупым и грубым наемником, чтобы меня не узнали раньше времени, но не думаете же вы, что я действительно отправлюсь с вами в Кхитай, охраняя этот глупый торговый караван…

— Разумеется, нет, — сказал Конан с насмешливым поклоном, — но дело, по которому мы призвали вас на совещание, ваше высочество, имеет государственное значение.

Инаэро моргал, не зная, как относиться к происходящему. Что означает обращение «ваше высочество»? Инаэро не видел никакого «высочества» — перед ним был юноша в потрепанной одежде, и выглядел он так, словно несколько месяцев назад перенес тяжелую болезнь и только теперь начал оправляться.

— Так, — не без удовольствия проговорил Конан и устроился поудобнее в углу, на подушках, набитых соломой. — А теперь, дружок Инаэро, рассказывай.

И Инаэро, беспокойно водя глазами с одного лица на другое, рассказал все, о чем слышал. Он вдруг разом сдался. Терять ему было уже нечего.

— Орден Павлина? — удивился юноша, которого называли Бертеном. — И Арифин его возглавляет?

— Ты знаешь Арифина? — удивился в свою очередь Инаэро.

Бертен посмотрел на него высокомерно и вместе с тем задумчиво.

— Да. Мелкая сошка, торговец. Он поставляет моему брату наркотики. Они оба делают вид, будто речь идет о женщинах и благовониях, но весь дворец знает: это черный лотос.

— Дворец? — глупо брякнул Инаэро и замолчал, прикусив язык.

— Тебе же сказали, — напомнил Конан, — перед тобой наследный принц Бертен. Разве ты еще не понял этого?

Инаэро упал на колени. Не из почтительности перед высоким саном потрепанного юнца, а просто оттого, что ноги больше не держали его. Слишком много потрясений за один день.

Арригон со своего места проговорил отчетливо и внятно:

— Картина получается отвратительная. Арифин кормит старшего сына наркотиками и постепенно превращает его в идиота. Тот же Арифин содержит огромную шпионскую сеть по всему Хоарезму. Одна из его задач — разорить нашего хозяина. Мне почему-то кажется, что эта задача — так, мелочь, а настоящая цель Арифина в другом.

Конан кивнул.

— Не готовит ли он покушение на самого правителя Хоарезма? Как бы это узнать?

— Мой отец почти не покидает дворец, — сказал Бертен. — Он нечасто выезжает на охоту.

— Отравить человека можно и в его постели, — сказал Арригон тоном заправского дворцового заговорщика.

— Вряд ли. Яд сразу обнаружат, и первое подозрение падет на того, кто снабжал принца Хейто наркотиками, — сказал Бертен.

— Почему? — удивился Инаэро. Теперь он уселся и старательно делал вид, что является полноправным участником разговора.

— Иди умойся, — бросил ему Конан.

— Но я должен вернуться в школу каллиграфов и доложить, что все прошло успешно, — возразил Инаэро.

Конан безнадежно махнул рукой, а Бертен снизошел до объяснений:

— Арифина заподозрят потому, что он имел дело с запретными зельями. Это проще простого.

— Смерть властителя должна иметь вид естественный, — продолжал свою мысль Арригон. — Подумай хорошенько, принц, не представится ли убийцам удобный случай подстроить несчастье с правителем?

— Может быть, жертвоприношение коней… — растерянно проговорил Бертен. — Мой отец должен будет принести в жертву коней… Лошадь — животное опасное.

— Подходит, — кивнул Конан. — Скоро ли это должно случиться?

— Да.

— Поспешим, — решил Конан. — Я думаю, настало время представить принца Бертена его отцу. Инаэро останется здесь. Возвращаться ему опасно. Отправим в школу раба с сообщением о том, что у Инаэро слишком много работы, и он задержится в доме Эйке до темноты.

Инаэро попытался что-то возражать, но его даже не слушали, и он неожиданно для себя обмяк и успокоился. Эти двое, гирканец и киммериец, знали, что делают. Похоже было, что оба не раз уже ворочали государственными делами. Инаэро почувствовал себя в надежных руках. «Хорошо бы, чтобы и Хоарезм испытывал то же самое», — подумал молодой человек, забиваясь в угол и стараясь не обращать внимания на насмешливые взгляды могучего Вульфилы.

— Идем, черномазый, — добродушно пророкотал великан, — я т-тебе п-покажу, где м-можно умыться… А то г-глядеть на теб-бя срамно…