Ход конем - читать онлайн книгу. Автор: Василий Горъ cтр.№ 45

— Сейчас я воспроизведу все то, о чем говорил, на нормальной скорости, — дав мне договорить, продолжил Вик. — А вы посмотрите, послушайте и попробуйте представить себя на моем месте…

— Ага! И представьте, каково будет вам рулить процессом, если вы банально не успеете отдать нужное подтверждение, и один из ваших близких друзей погибнет только потому, что слишком близко подлетел к вражескому кораблю. Или не смог воспользоваться противоракетами, так как они, видите ли, не подходят к выбранному «образу»!!!

— Насколько мы поняли техническое задание, основной задачей, поставленной перед нами, являлось создание системы, обеспечивающей сколь угодно долгое сохранение в тайне роли вооруженных сил НСЛ в межклановых конфликтах Циклопов… — еле слышно пробормотал генеральный конструктор. — Ибо любая утечка этой информации гарантированно подставляет Человечество под удар объединенной военной машины ВСЕХ кланов Одноглазых…

— И вы, конечно же, решили этого добиться любой ценой, — с издевкой констатировал Вик. — Что ж, вам это почти удалось. Дело за малым — найти того, кто готов платить за ваши ноу-хау своей жизнью.

После этой фразы в кают-компании установилась мертвая тишина. Спутники генерального конструктора поедали глазами то своего шефа, то Виктора, шеф, в свою очередь, не отрываясь смотрел на Волкова. А Вик… Вик ждал реакции генерала Харитонова. И, кажется, мысленно готовился к чему-то донельзя ужасному. Вроде разжалования до лейтенанта, перевода в подразделение космодромного обслуживания или увольнения в запас с какой-нибудь крайне гнусной формулировкой.

А я… я была готова выцарапать глаза тому, кто попробует вякнуть, что он неправ!

Харитонов подал голос минуты через полторы:

— Полковник Волков?

— Да, сэр?

— Огромное спасибо за качественный анализ недостатков этого проекта. Даю слово, что все ваши замечания будут учтены…

Генерал сделал паузу, потом виновато вздохнул и добавил. Уже в общий канал мыслесвязи:

— И… извините меня, пожалуйста: я увлекся безопасностью всего Человечества и… напрочь забыл о тех, из кого оно состоит.

Полное сканирование памяти психоаналитика тюремного комплекса в Даланге оказалось пустой тратой времени: человек, работавший с сознанием господина Горана Штикса, не оставил ни одной зацепки, которая позволила бы напасть на его след.

Единственное, что можно было сказать со всей определенностью, — так это то, что в процессе накладывания матрицы на сознание «донора» использовалась «Мозголомка». И что использованная методика здорово отдавала силовыми структурами.

О самой процедуре Горан Штикс не помнил абсолютно ничего. Выбрался из флаера, поднялся в квартиру своей любовницы, нежно поцеловал ее в щеку, потерял сознание… и пришел в себя в ее душе. Насвистывающим какую-то веселую мелодию и вспоминающим отдельные моменты только что завершившегося свидания…

Надо ли говорить, что все эти воспоминания были «липой»? В памяти мисс Эйприл Доде этого промежутка времени просто не было!

…Матрица, наложенная на психолога, была высочайшего качества: даже ассоциативно-логический блок АСК ПСПЗ [125] , постоянно анализирующий поведение сотрудников тюремного комплекса, не заметил в нем ничего необычного. Ни в этот день, ни на следующий.

Да что там АСК! По уверениям жены Горана, закатившей неслабый скандал «задержавшемуся» на работе супругу, «несмотря на то, что от него за километр несло бабой, этот мерзавец опять умудрился мне доказать, что мне это только кажется!!!».

Прилетев на работу, Горан привычно довел до белого каления своего «любимого» недруга — старшего смены охраны тюремного комплекса капитана Монтала, — потом «заправился» двумя чашками крепчайшего кофе, пофлиртовал с секретаршей начальника медслужбы и отправился к себе в кабинет. Правда, только тогда, когда получил нагоняй от своего непосредственного начальника. И начал работать…

Согласно логам системы безопасности ТК, подтверждение готовности психолога принять первого пациента «упало» во внутреннюю сеть комплекса в десять часов сорок одну минуту по локальному времени. То есть и тут господин Штикс, никогда не отличавшийся особой пунктуальностью, не изменил своим привычкам.

Сканирование его кабинета на предмет наличия вещей, запрещенных к проносу на территорию ТК, проведенное сразу же после этого, не выявило ничего запрещенного. Поэтому АЛБ СБ подтвердил готовность медблока к приему арестанта, проконтролировал доставку последнего, разблокировал двери внутреннего лифта и, закрыв их за его спиной, выключил аудио— и видеодатчики…

…Закон о сохранении врачебной тайны, поставленный во главу угла, сыграл с разработчиками алгоритма работы системы контроля за посетителями медблока злую шутку: поручив контроль за арестантами десятку разноплановых сканеров, фиксирующих более тридцати параметров состояния биологических объектов, они упустили главное — возможность вмешательства в мозг пациента самого психотерапевта…

Понять, что именно Штикс делал со своим пациентом, не представлялось возможным: на записях биосканера оба силуэта ни разу не сокращали предписанного внутренними инструкциями расстояния. И даже почти не жестикулировали. А через два часа десять минут после сеанса господин Бенджамин Эванс, экс-министр обороны КПС, вернулся в свою камеру, вывел на локалку комма графический редактор и принялся рисовать.

Трехмерная картина, рождающаяся под его виртуальным пером, корректировалась АЛБ коммуникатора, поэтому то, что получилось на выходе, можно было смело называть шедевром. Если бы, конечно, это творение не было компиляцией из визуальных блоков, имеющихся в памяти программы…

Прокаленная беспощадным солнцем и потрескавшаяся от зноя земля… Жалкие клочки травы, пытающиеся спрятаться под изломанными «боками» камней от ослепительно-белого светила… Спутанные грязно-серые «шары» перекати-поля, в панике убегающие от угольно-черной полосы песчаной бури, уже сожравшей добрую треть небосвода…

Цепочка следов от босых ног, на глазах засыпаемая песком. В самом первом — маленькое серебристое пятнышко, виднеющееся из-под кучки красно-коричневых крупинок. Чуть поодаль — второе, заметное только потому, что от его ребра отражается солнечный луч. Еще дальше — целая россыпь. Штук из пяти или шести.

Это монеты: если приглядеться повнимательнее, то на первом, самом крупном кружочке можно заметить какие-то символы…

Чуть поодаль, там, где цепочка следов истончается в едва заметную нить, — деревце. Невысокое, когда-то бывшее белоствольным, оно в страхе пытается прикрыться от надвигающейся непогоды изломанными руками-ветками. И сгибается все ниже и ниже. А пожухлые грязно-зеленые листики, все еще цепляющиеся за его ветви, вот-вот сорвутся вниз. И, подхваченные ураганным ветром, отправятся в последний полет…