Ход конем - читать онлайн книгу. Автор: Василий Горъ cтр.№ 4

Увидев, что боты поворачиваются ко мне, Линда обиженно надулась. И прошипела мне в ПКМ:

— Слово дали МНЕ! Может, дашь договорить?

— Не вопрос… — слегка ускорив восприятие, ответил я. — Но только в том случае, если ты перейдешь на нормальный язык.

— А я что, говорю на ненормальном? — возмутилась Горобец. — Что тебе конкретно не нравится?

— Лично мне нравится все. А вот Гномы не понимают! Благодаря тебе их транслятор сдох. — Я взглядом показал ей на алую полоску состояния, мигающую под голоэкранами сектора Гномов, и, заметив, что Дэн Гиллеспи медленно поворачивается ко мне, изобразил радушную улыбку и вернулся к нормальной скорости восприятия.

— Господин полковник! Не могли бы вы ответить на пару вопросов наших зрителей?

— А как же госпожа Горобец? Она еще не закончила…

— Ну, хотя бы на один!!! — взмолилась звезда. И, непонятно с чего решив, что я согласен, засиял: — Спасибо, сэр! Итак, вопрос, который интересует почти восемьдесят процентов нашей аудитории: скажите, почему ни на вашем парадном мундире, ни на мундирах ваших подчиненных нет ни одной награды?

Я покосился на генерала Харитонова и, увидев в его глазах ожидание, мысленно вздохнул:

— Ответ на него вы знаете не хуже меня. Ибо что такое награда? — я вопросительно приподнял бровь, выждал рекомендованную аналитиками паузу, а потом… подключил комм к искину студии: — Награда — это материальный эквивалент благодарности. Согласны?

Гиллеспи кивнул:

— Безусловно.

— А нам такая благодарность… не нужна!

Ведущий непонимающе вытаращил глаза, а потом, заметив пиктограмму подключения, возникшую на сервисном экране, видимом только ему, неуверенно шевельнул пальцами. На большом голоэкране студии сразу же появилась заставка с логотипом нашего подразделения: ухмыляющаяся морда демона с глазами, покрытыми поволокой безумия.

В двухминутной нарезке, «склеенной» подчиненными Пашки Забродина, не было ничего особенного. Самые обычные люди, стоящие на улице и с надеждой глядящие в ночное небо, расчерченное сполохами далеких взрывов. Стайка детей, с гиканьем несущихся от здания школы к флотской «Капле», зависшей над стоянкой. Мальчишка, сидящий на пластобетоне прямо под дюзами линкора законников [32] и с ненавистью глядящий куда-то вверх…

Ничего особенного. На первый взгляд. Но все время, пока демонстрировались эти файлы, и в студии, и на голоэкранах было тихо. Зато, как только ролик закончился, из динамиков акустической системы раздался многоголосый гул одобрения.

Оторвавшись от текста, демонстрируемого ему «репетитором», Гиллеспи пошевелил пальцами — и в центре студии возникла голограмма рыжей девчушки лет эдак пятнадцати.

Растерянно вглядевшись куда-то вдаль — видимо, в экран собственного головизора, — она ненадолго «зависла», а потом, услышав подсказку искина, издала торжествующий вопль:

— Вау-у-у!!!

— Это все, что вы хотели нам сказать? — усмехнулся я.

Девчушка забавно сморщила носик, отрицательно помотала головой, а потом… послала мне воздушный поцелуй:

— Неа! Я хотела сказать, что вы правы: ну какая награда может сравниться с нашей любовью?!

— Никакая… — предельно серьезно ответил я. И добавил, но уже в ПКМ генерала Харитонова: — Удовлетворены, сэр?

— Мама Ира, я бы на твоем месте напрягся… — съехидничал Шварц в ОКМ. — Девочка-то строит глазки… Как бы у них с Виком чего не срослось.

Ответ моей ненаглядной я слушать не стал, ибо в ожидании ответа начальства прибавил громкость персонального канала.

— Спасибо.

С ума сойти — в одно-единственное слово Харитонов умудрился вложить столько смысла, что я опять почувствовал себя виноватым.

— Хмуришься? А почему? — Владимир Семенович свернул экран в трей и повернулся ко мне.

— Не люблю пафоса, сэр, — буркнул я. Потом подумал и добавил: — Может, ну их, все эти ваши «врезки»?

Генерал криво усмехнулся:

— А я, значит, люблю, да? Просыпаюсь по утрам — и давай думать, где бы толкнуть речь подлиннее да попафоснее. И если не нахожу подходящий вариант — весь день хожу как неприкаянный.

— Я этого не говорил, сэр!

Харитонов нахмурился:

— Не перебивай! Вы, Демоны, — плоть от плоти человечества. И в то же время — другая раса. Вы намного сильнее, быстрее, выносливее и жизнеспособнее, чем те, кто вас создал. Запас прочности, вложенный в вас биоинженерами, настолько велик, что вы не выродитесь, даже если будете заключать только близкородственные браки. Впрочем, пока идет война, обычным людям на эту разницу наплевать: они искренне радуются тому, что вы есть, и так же искренне верят в то, что их благодарность будет вечной.

Генерал сделал небольшую паузу, отпил воды из стакана и угрюмо продолжил:

— Увы, эта вера — мираж: как только война закончится, вам начнут ЗАВИДОВАТЬ! Сначала самые слабые и немощные, а потом и те, кто посильнее. В самом начале процесс будет медленным и незаметным. Но в какой-то момент вопрос «Почему им — все, а нам ничего?» начнут задавать себе даже дети. Что будет дальше, представляешь?

Я кивнул:

— Охота на ведьм [33] …

— Именно! Вас начнут травить, как бешеных собак, причем те же самые люди, которые сейчас готовы носить вас на руках.

— Не все…

— Не все, — согласился генерал. — Но БОЛЬШИНСТВО! Поэтому пока у нас есть внешний враг, который отвлекает их внимание на себя, мы должны сделать все, чтобы этот процесс начался как можно позднее. Или не начался совсем.

— Вы считаете, что такой вот ролик способен что-то изменить?

Харитонов посмотрел на меня, как на умалишенного:

— Сам по себе — конечно, нет. Но мы им не ограничиваемся. И подходим к решению вопроса системно: скорректировали программу начального образования таким образом, чтобы дети не только привыкали к существованию других рас, но и относились к их представителям с уважением. Заказали десятки документальных и художественных голофильмов, основная задача которых — приучить зрителей к тому, что иные могут быть не только врагами, но и друзьями. Провели безумную по своему объему «воспитательную» работу с владельцами информационных агентств и заручились их поддержкой. А еще в самое ближайшее время заработает программа обмена, и эдак через год-полтора население Лагоса начнет осознавать себя частью нового социума.