Война темной славы - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Стэкпол cтр.№ 64

Эльфы не хотели иметь никаких дел с гиркимами и отказались бы участвовать, если бы не понимали, что это вопрос жизни и смерти. Принц Кирилл придумал, как выйти с честью из этой ситуации: он объяснил эльфам, что в их задачу входит лишь добраться до башни и захватить ее. Задача же гиркимов — просто улететь с фрагментом, так что действия тех и других ни в коей мере не пересекаются. Этой шитой белой ниткой хитрости оказалось вполне достаточно, чтобы убедить эльфов.

До сих пор я никогда не видел живого гиркима. Внешне они походили на эльфов — заостренными ушами, резкими чертами лица и длинными, жилистыми телами. Они были целиком покрыты пухом, и на них почти ничего не было надето — кроме изящного ювелирного украшения или пристегнутого к руке или бедру кинжала. Более длинные перья у них росли на крыльях, спине, голове и шее, причем на голове перья часто образовывали гребень, который встает дыбом, когда гирким возбужден. Складные крылья раскрываются над головой гиркима и имеют в размахе двадцать восемь футов. Окрас их различен: некоторые совершенно белые, другие черны, как вороны, а их вождь Прейнозери окрашен, как птица пустельга, — спина коричневая, лицо и живот белые, только вокруг глаз и ниже, у носа, отчетливый темный окрас.

У гиркимов всего по четыре пальца на руках и на ногах. Их ступня похожа на человеческую, только пальцы длиннее и ими можно цепляться. Каждый палец на ноге заканчивается загнутым когтем; я даже подумал, что они ничем не отличаются по убийственной силе от когтей темериксов. На пальцах рук тоже имеются когти, но гиркимы подстригают их на большом и указательном пальцах, и они тогда имеют вид маленьких наростов. Лучники подстригают коготь и на втором пальце, чтобы натягивать и отпускать тетиву, иначе они когтем перережут ее пополам.

Голова Прейнозери повернулась, как на шарнирах, когда я вошел в штаб принца Кирилла с посланием от лорда Норрингтона, и он стал рассматривать меня большими янтарными глазами. Он ничего не сказал, но один раз медленно моргнул и снова развернул голову в сторону Кирилла. Принц улыбнулся и перевел взгляд с него на меня.

— Пора?

— Скоро начнем.

Принц кивнул и опять стал созерцать вертящийся на его руках сверток.

— Хокинс, ты знаком с моей дочерью?

— Нет, ваше высочество.

Он посадил ее на свою левую руку, правой рукой поддерживая ей головку и спинку.

— Это Алексия, моя дочь и наследница. — Младенец дергал браслет, сплетенный из белокурых волос, на правом запястье принца. — Волосы у нее от матери — храни Господь ее душу. Она — счастливое дитя. Она — мое сердце.

Как трудно судить о будущей форме дерева по его семечку, так мне трудно было прочитать будущее этого ребенка по лицу. Я сравнил Алексию со своими племянниками и племянницами и прикинул, что ей, наверное, от силы полгода. Волосики у нее были очень светлые, почти белые, в косичку на левом виске были вплетены два пера гиркимов. Таких светящихся фиолетовых глаз, как у нее, я до сих пор не встречал; у нее была широкая улыбка, она хихикала и агукала.

— Понятно, почему вы ею гордитесь.

— Она — это все, что у меня есть, — Кирилл снова покачал ее на руках, позволив ей маленькой ручкой потаскать его за бородку. Он рассмеялся, потом поцеловал ее в лобик и передал Прейнозери: — Пора доверить ее тебе.

— Для этого будет время позже, друг Кирилл. — Голос гиркима удивил меня — я ожидал услышать высокий и резкий звук, а услышал глубокий звучный голос. — Я вместе с тобой сяду на корабль, и мы вместе уплывем.

Кирилл покачал головой:

— Нет, друг мой, я хочу, чтобы ты и вся стая улетели отсюда, как только начнется бой. Тогда у вас будет больше шансов уцелеть. Отвези Алексию к себе домой. Я туда за ней приеду.

Гирким взял ребенка на руки, а Кирилл потянулся погладить ее по головке:

— Бедное дитя. У тебя еще при рождении украли мать, а когда тебе и года не исполнилось — украли твой город. Твой жизненный путь начинается у подножия могучей горы, но ты на нее поднимешься.

Он снова ее поцеловал и отвернулся.

— Отправляйся, друг Прейнозери. Теперь она твоя дочь. Иди, пока Сварская в наших руках. Всегда напоминай ей, что это ее город.

Прейнозери встряхнул головой, глядя на спину принца, и выскользнул из комнаты. Кирилл не смотрел, ушел ли его друг, он прицепил к поясу меч, взял в руки шлем и с улыбкой обернулся ко мне:

— Пойдем, друг Хокинс. Кайтрин желает получить мой город. Цена все растет, и нам пора получить с нее кровавую плату.

Все члены группы похищения были верхом, кроме Фариа-Це Кимп. Она просто превратила свои ноги в задние лапы темерикса. От этого ее походка стала таинственной — какой-то подпрыгивающей и позволяла ей делать огромные прыжки. Я повидал темериксов в бою и поэтому не усомнился, что она может двигаться очень быстро, но сам ее вид был настолько странным, что враг, прежде чем напасть на нее, неизбежно оцепенеет.

С запада до нас донесся звук наконец-то открывшихся ворот. После сильного треска раздался победоносный клич. Звук этот заглушали стены зданий, но нетрудно было вообразить себе, как в ворота вливается поток вилейнов и бормокинов. Они попадут в узкий проход, тянущийся вдоль широкого бульвара, потому что непроходимые развалины перегораживали вход в переулки и поперечные улицы, но башня Короны будет прямо перед ними, так что на свои фланги они вряд ли станут обращать внимание.

Теперь поднялись лучники на стене над южными воротами и начали выпускать стрелу за стрелой в авангард шествия врагов. Воины притащили массивную балку, служившую для запирания ворот, и ею выбили ворота. Мы галопом рванули туда, мечи наголо, нас вели Кирилл и лорд Норрингтон; слева ехал Ли, мы с Неем — справа, вместе с Сит. Фариа-Це была в середине, она подпрыгивала и скакала, а остальные наши всадники замыкали образованный нами клин.

Не следует недооценивать бросок всадников против пехоты, он все сметает на своем пути. Кое-кто, например барды, участие которых в сражениях ограничивается периодическими драками в салоне бара, считают, что конь и всадник весьма уязвимы перед пехотинцем. Конечно, если пехотинец сделает быстрый финт в сторону щита всадника, то удар меча всадника пойдет вкось, пехотинец же может мечом нанести рану коню, и тот рухнет. Всадник скатится наземь, и пехотинец сможет разделаться с ним, пока тот не очнулся.

Однако уклониться от стены скачущих в атаку всадников невозможно. Более того, сам по себе вес коня в момент скачки таков, что если он зацепит пехотинца даже боком, тому раздробит все кости. В лучшем для пехотинца случае его просто подбросит в воздух — если не убьет сразу. А поскольку упавший человек становится препятствием, которое любой конь лучше перепрыгнет, чем наступит на него, то сбитый пехотинец никак не может преследовать кавалерию. Если он вообще поднимется на ноги, то скорее всего станет мишенью для следующей атаки.

Ли и Ней полагались соответственно на Теммера и на булаву, я же вооружился конным луком и выпускал стрелу, как только видел цель. Я попал стрелой в одного бормокина за миг до того, как заряжающий лорда Норрингтона попал зверю в плечо. Бормокин с обмякшими конечностями волчком завертелся в воздухе и шлепнулся спиной об угол здания.