Повеса в моих объятиях - читать онлайн книгу. Автор: Селеста Брэдли cтр.№ 19

Пруденс приподнялась. «Браунс». Знаменитые джентльмены. Лорд Бартл.

— Клуб знаменитых джентльменов «Браунс», — медленно выговорила она. В Брайтоне было много туристов из Лондона. И если внимательно слушать, то можно многое услышать, Она слышала и о «Будлзе», и об «Уайтсе»… и о «Браунсе». — Это ведь в Лондоне, верно?

— Ага.

— Мелоди, настоящие леди не говорят «ага», — рассеянно поправила девочку Пруденс, мысли ее были заняты совершенно другим. Получалось, что Мелоди живет в мужском клубе. Неслыханно! — Леди просто говорят «да».

Мелоди хихикнула.

— Вы так забавно говорите, Пруденс. Прямо как Мэдди.

Ой-ой-ой. Пруденс окончательно села и потрясла головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей.

— Значит, надо слушаться эту твою Мэдди, Мелоди. Она говорит как настоящая леди.

— Так и есть. Она ведь леди Бланкеншип.

Пруденс уставилась на Мелоди в немом недоумении. Что же это за девочка такая, если живет при мужском клубе и при этом на короткой ноге с такими светскими женщинами, как леди Бланкеншип, которую она зовет Мэдди?

Более того, кто же на самом деле мистер Ламберт, если таскает по всей Англии маленькую девочку в поисках какой-то там актриски Шанталь?

А что до Шанталь, то Пруденс было совершенно непонятно, как можно бросить мистера Ламберта, если хоть раз увидеть его обнаженным…

Пруденс решительно встала.

— Пора спать, мисс Мелоди.

Колин опустил наконец кувалду и бросил взгляд на проделанную работу. Пока он заколачивал палки в землю вокруг раненого Кама, остальные, используя вбитые палки и ближайшие деревья, натянули кольцом сложную конструкцию из веревок. Колин не мог понять назначения кольца из веревок, пока не вкатили еще одну телегу и не стали сгружать с нее рулоны полотна.

Когда они натянули на веревки полотно, то получился, купол, под который вошла самая большая повозка, и осталось достаточно места для… зрителей?

— Тут все просто, мистер Ламберт, — сказал Кам, отвечая на вопрос Колина, — чтобы заработать деньги на тех, кто хочет зрелищ, надо устроить настоящее представление. А то знаете, на открытых площадках ходишь потом и сшибаешь с деревьев тех, кто хочет бесплатно поразвлечься. — Кам покачал головой. — Люди ведь думают, что мы занимаемся этим от нечего делать, ради удовольствия, так сказать.

Впрочем, и удовольствие они явно получали. Колин видел, что труппа как большая семья, в которой есть все: и личные драмы, и конфликты, но еще больше чувства локтя и привязанности.

Только он не вписывался в их семью.

— Вы недурно потрудились, мистер Ламберт, — сказал Кам, расплываясь в улыбке. — Но петь вам все равно придется.

Двум мальчишкам дал и по фартингу [1] на нос, чтобы они поработали билетерами, а любопытные горожане уже заполняли белый, колышущийся на ветру шатер. Нетерпеливый гам донесся до слуха Колина, который ждал в повозке, служившей сценой.

О Боже!

Колин постарался сфокусировать взгляд на сложной конструкции повозки. В передней части была устроена сцена, за ней занавес, за которым сейчас стоял он сам.

Мистер Пом подошел из глубины повозки, где он ждал своего выхода, и хлопнул Колина по плечу:

— Не дрейфь, парень, это всего лишь песня.

«Но я не пою!»

Впрочем, что толку говорить это вслух; ведь один раз он уже пытался, и все тщетно. Пом вышел на сцену и громогласно объявил: «Благородный менестрель!», после чего чья-то сильная рука — вероятнее всего, это был Кам, будь он неладен! — толкнула его в спину, и он практически вылетел на середину сцены.

После чего Кам цыкнул Пруденс, привлекая ее внимание. Пруденс в этот момент расставляла на месте костюм женщины на сносях, который никак не налезал на толстого мальчугана из труппы. Кам махнул ей рукой, подзывая к себе.

— Вон он, ваш, гляньте-ка на него!

Пруденс бросила косой взгляд на злорадную ухмылку Кама и наклонилась, чтобы посмотреть в щелочку занавеса, за которой открывалась отгороженная куполом поляна, заполненная зрителями. Мистер Ламберт неподвижно стоял лицом к нетерпеливой публике.

«Ну, пой же! Пой!»

Пруденс наблюдала эту немую сцену, закусив нижнюю губу. Мелоди занималась тем, что выкапывала в земле воображаемую могилку и хоронила там Горди Еву, которую, очевидно, постигло какое-то ужасное несчастье. Девочка почувствовала, что происходит что-то интересное, посмотрела на Пруденс, а потом и вовсе оставила свое занятие и подошла к занавесу.

Она тоже припала к щелке в ткани.

— А что делает дядя Колин?

— Он сейчас будет петь для нас. — «Боже правый, мистер Ламберт, да пойте же, умоляю!..»

Мелоди нахмурилась:

— Но дядя Колин никогда не поет.

Пруденс уже начинала в это верить.

— Ну должен же он хоть иногда петь, — в отчаянии прошептала Пруденс. — Разве он не поет тебе перед сном, чтобы ты уснула поскорее?

Мелоди посмотрела на Пруденс так, будто та спрашивала, умеют ли слоны летать.

— Нет.

— Нет? — Пруденс стало нехорошо. — Никогда?

— Совсем никогда.

А тем временем на сцене мистер Ламберт открыл рот. Раздался звук, похожий на лягушачье кваканье. Он сглотнул, кашлянул и попытался снова:

— Любовь моя… уж коль… терзаешь ты меня…

Пом, который стоял рядом с Пруденс, поежился.

— Будто гусак с ишаком спелись, — выдохнул он. — В жизни такого кошмара не слышал.

Очевидно, никто из зрителей такого тоже не слышал. Смятение было написано на каждом лице, будь то мясник или банкир.

— Хотя бы… будь верна… — продолжил свое мистер Ламберт, не попадая ни в одну ноту, после чего замолчал вовсе. Он стоял на сцене, не в силах пошевелиться.

— Боже милосердный! — Пом говорил с искренней жалостью в голосе. — Если бы у меня сейчас в руках был настоящий пистолет, а не эта бутафория, клянусь, я бы избавил его от мучений.

Пруденс стало совсем плохо. Что же она наделала?

И как ей теперь исправить положение?

Прежде чем Пруденс поняла что происходит, Мелоди проскользнула мимо нее и прошла на сцену. Засунув палец в рот, Мелоди смотрела на публику с откровенным любопытством и без намека на робость или смущение. Она приблизилась к мистеру Ламберту и дернула его за штанину:

— Дядя Колин, расскажи мне историю.

Краем глаза он заметил, как Мелоди встала перед ним лицом к недовольной публике. Если он еще считает себя мужчиной, то не дело прятаться за спину маленькой девочки, и если эта толпа решит с ним поквитаться за такое представление, то они дорого за это заплатят.