Компаньон ее сиятельства - читать онлайн книгу. Автор: Эванджелина Коллинз cтр.№ 45

— О, Гидеон. — Леди Девлин приподнялась на цыпочки и попыталась завладеть его губами.

Слегка сжав ее запястья, он отклонил верхнюю половину тела назад, избегая этих ищущих губ. Она запрокинула голову, и он покрыл легкими, покусывающими поцелуями открывшуюся шею, переместившись к другому уху.

Струйка пота, щекоча, сбежала между лопатками. Галстук казался удавкой. Ему надо убраться из этой комнаты. Пока она позволяет ему просто покусывать ей шею, но скоро начнет озвучивать свои требования.

Секунды тикали у него в голове. Неотложность давила на него. Хоть убей, он не мог придумать, как ему уйти, не оскорбив женщину. Ему не хотелось задеть ее чувства, но он ничего не мог с собой поделать.

И казалось таким неправильным находиться здесь, вкус предательства стоял в горле. Как же ему убраться из этого дома? Соврать, что у него еще одна встреча, — не выход. Леди Девлин стояла у него в календаре целый месяц. Лорд Девлин планировал поездку в имение после закрытия парламента на лето, и леди Девлин решила развлечься в его отсутствие. Ей даже удалось отослать из дома всех слуг.

Может, сослаться на головную боль или тошноту? Он определенно чувствует себя больным. С каждым мяуканьем, слетающим с ее губ, его начинает мутить, словно там полно живых угрей.

Да, вот оно. Съеденный обед явно желал вернуться назад. И мысль о нем, блюющем в умывальной комнате, уж точно должна погасить ее страсть.

На следующий день Гидеон мерил шагами кабинет Рубикон, дожидаясь своей работодательницы. Игнорируя бар с большим выбором спиртного, он шагал решительно, сосредоточив мысли на своей цели. Больше нельзя избегать неизбежного. Но странно: не само дело пугало его, а скорее нечто, напоминавшее облегчение.

Спустя десять минут, показавшихся вечностью, дверь, скрытая в панельной стене, открылась. Рубикон проскользнула в комнату и села за стол. Ее белокурые волосы были уложены в обычную искусную прическу, а накрашенное лицо представляло собой стандартную для мадам маску. Он, должно быть, прервал ее туалет, ибо вместо обтягивающего фигуру алого платья на ней был отороченный кружевом халат из розового шелка.

— Добрый день, Роуздейл. Хорошо, что ты пришел. Я так долго не получала от тебя известий, что уже забеспокоилась.

Он оставил без внимания ее не слишком тонко завуалированное напоминание, что он не платил ей несколько месяцев, и подошел к столу, бросив на него блокнот в черной кожаной обложке.

— Я пришел, чтобы подать тебе заявление об уходе. Можешь связаться с моими клиентками и, если они не станут возражать, послать им кого-то другого вместо меня.

Выражение ее лица не изменилось, когда она взяла его книжку с записями встреч, в которой стояли имена и адреса всех до единой женщин, которых он навещал за последние десять лет, кроме Беллы. Послышался тихий шелест бумаги, когда она переворачивала страницы. В конце концов она закрыла блокнот.

— Садись.

— Нет, спасибо, я постою.

— Сядь.

Он хотел возразить, но передумал. Это последний ее приказ, которому он подчинится.

Уголки ее губ удовлетворенно изогнулись. Взгляд опустился на кожаный блокнот.

— А я и не знала, что ты такой дисциплинированный, Роуздейл. Редкая черта в нашем деле. — Она постучала себя пальцем по подбородку. Он почти слышал, как крутятся колесики у нее в голове. Подведенные черной краской глаза встретились с его глазами, и их жесткий блеск сразу же насторожил его. — Я не принимаю твоего увольнения.

Он заморгал.

— Прошу прощения?

— Ты слишком ценен для меня. Завтра ты поедешь в Хэмпшир и оставишь ее милость с широкой улыбкой на лице.

— Рубикон, ты не понимаешь. Я больше не буду на тебя работать.

— Нет, Гидеон, это ты не понимаешь, — сказала она. — Я не отпущу тебя. Не позволю тебе самому находить себе клиенток или работать на какое-то другое заведение и лишить меня законных прибылей. Ты останешься работать на меня.

Глупая алчная женщина. Она думает, что он собирается уйти на вольные хлеба.

— Я бросаю это дело. Совсем. Я больше не буду спать с женщинами за деньги.

— У тебя проснулась совесть? — насмешливо спросила она.

— У меня проснулась сильнейшая неприязнь к моему роду занятий.

— Значит, тебе придется снова полюбить его.

Гидеон покачал головой:

— Я больше никогда это не полюблю и больше никогда не буду этим заниматься.

— Любишь ты это или нет, меня мало заботит. Ты будешь исполнять мои желания.

— Я не могу, — холодно проговорил он, получая извращенное удовольствие от своего ответа. Она может толкать его в объятия женщин сколько хочет. Это не принесет ей ни шиллинга.

— Не можешь или не хочешь? — помолчав, спросила она.

— И то и другое. Я теперь бесполезен для тебя. Спроси леди Девлин, если сомневаешься.

Она взяла книгу с записями встреч, пролистала несколько страниц и прочла. От медленной, понимающей улыбки, расплывающейся по ее лицу, ему сделалось совсем не по себе.

— Не смог? Надеюсь, ты проявил должный такт и не возложил вину на леди.

— Это не имело никакого отношения к леди Девлин. Это мог быть кто угодно. — Ну, не кто угодно. Есть одна, но он вряд ли когда-нибудь ее увидит. Прошло два месяца, а она так и не написала ему.

— Не волнуйся, Роуздейл. Это случается со всеми мужчинами по крайней мере однажды. Чрезмерное использование. Чрезмерная стимуляция. Отдых — вот что тебе нужно. Я пошлю Альберта на замену тебе в течение следующего месяца, а ты оставайся в городе и восстанавливайся. Месяц без женщин и безо всякой стимуляции, и ты снова будешь таким твердым, что даже трехсотфутовая матрона не отвратит тебя.

Роуздейл поморщился.

— Рубикон, отдых тут ни при чем. Я просто больше не могу. Ничто не поможет. Я устал. Поверь мне. Я совершенно бесполезен для тебя. — Он действительно устал. Делал все, что только мог придумать, даже брал себя в руку. Но все тщетно. Он не мог этого отрицать. Он погиб, сломлен, он больше не «само совершенство». И уже никогда им не будет.

Глаза ее сузились до щелок. Положив ладони на стол, она наполовину приподнялась из кресла. Грудь грозила вывалиться из глубокого выреза халата.

— Это та шотландская шлюха, да? Та, что заказывала тебя на две недели. Ты втюрился в нее, не так ли?

Ярость вскипела в нем, горячая и сильная. Гидеон закусил щеку в попытке сдержать неблагоразумную резкость и стиснул подлокотники кресла, чтобы не схватить Рубикон за горло. Как она посмела назвать Беллу шлюхой?!

— Ты дурак! — зло бросила она. — Она что, призналась тебе в вечной любви? И ты ей поверил? Ты ведь жиголо, Роуздейл, проститут. Ничто для нее, как и для всех остальных клиенток, просто слуга. Даже не слуга. Ты просто способ достичь оргазма.