Любовь и Рим [= По воле рока ] - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 57

– Иди, взгляни, что там и как, а я подожду здесь.

Едва девушка переступила порог, мальчик незаметно кивнул ей, а потом показал на какого-то человека, который в этот момент говорил с хозяином. Человек этот, скорее, не раб, а отпущенник, был вооружен и при ближайшем рассмотрении имел весьма дерзкий вид. Еще четверо мужчин поджидали его тут же, у входа.

Хозяин не заметил Тарсию – он был занят беседой. Торопливо сунув мальчику еще одну монету, девушка быстро вышла из комнаты и бросилась к Элиару. Выслушав ее, гладиатор задумался. Тем людям нужна Ливия – это ясно. Гая они, вероятно, не пощадят – его голова недешево стоит. А они с Тарсией? У них есть крепкая повозка, хорошая лошадь, немного денег. Никто не станет преследовать их без лишней надобности…

Гречанка, всегда чутко улавливавшая его настроение, с тревогой произнесла:

– Мы не можем оставить госпожу. Они ее убьют!

– Нет. Эти люди наверняка посланы ее мужем – она нужна ему живой, а не мертвой.

– А он? Ты позволишь ему умереть? Ты?!

Элиар пожал плечами:

– А что я? Легко воображать себя героем, будучи римлянином! Я же не знаю, для чего и зачем я живу, – с тех пор как потерял свободу!

Она молчала, глядя ему в глаза ясным, твердым, проникновенным взглядом. И он не смог выдержать этот взгляд.

– Что ж… Хозяин скажет, что наверху только женщина и раненый. Ты оставайся здесь. Если что-то будет не так, беги.

Он на мгновение порывисто прижал ее к себе, а после оттолкнул с нарочитой небрежностью. Девушка хотела что-то сказать, но передумала и, усилием воли сдержав подступившие слезы, сурово кивнула ему вслед. Потом прислонилась к стене. Что она наделала?! А если Элиар погибнет? Ведь силы неравны… И все же не могла поступить иначе.

Элиар обошел строение, ловко вскарабкался на примыкавший к комнатам второго этажа небольшой крытый балкон и проник внутрь помещения. Ливия, по-прежнему сидевшая у постели Гая, обернулась и вздрогнула от неожиданности. Галл приложил палец к губам и указал на дверь. Почти в тот же миг в нее постучали так сильно, что задрожали крючья.

Ливия испуганно вскочила, но Элиар жестом велел ей сесть.

– Кто там? – спросила она, повинуясь его знаку.

– Мы ищем госпожу Ливию, жену Луция Аскония Ребилла, – громко отвечали ей.

Элиар утвердительно кивнул.

– Я здесь, – произнесла молодая женщина.

Ее голос слегка дрожал.

Гай Эмилий открыл глаза и с обреченным спокойствием смотрел на дверь.

– Открой, госпожа! Мы прибыли по поручению твоего мужа и не причиним тебе вреда. У нас есть послание от него.

– Я не открою.

Наступила минутная тишина. Потом за дверью решительно произнесли:

– Тогда мы войдем силой. Таков данный нам приказ. Элиар прислонился к стене возле самых дверей и поднял меч. Выражение его лица выдавало величайшее напряжение, голубые глаза сверкали. Дверь была простая, деревянная, не обитая металлом, она запиралась вделанными в порог и притолоку крючьями. Теперь доски затрещали, крючья дрогнули, и… через несколько минут неизвестные ворвались в комнату. Первый был мгновенно сражен наповал, он пролетел вперед и свалился бездыханным почти у ног Ливий. Второго, напротив, отшатнуло назад – Элиар ранил его в грудь и следующим ударом выбил из рук оружие.

Остальные двое отступили (один из пятерых, вероятно, остался внизу), но галл выскочил следом, чтобы вынудить их принять бой на лестнице, где он находился в положении, более выгодном для нападения и защиты. Инстинкт самосохранения пробудил в нем зверя: Элиару, много раз выступавшему на арене, было хорошо знакомо такое состояние – оно нередко спасало ему жизнь. То было не бешенство, не слепая ярость, скорее, обострение всех самых мельчайших чувств. Он не думал и не помнил ни о чем, ни о Ливий, ни о Тарсии, ни о Гае. Рукоятка меча лежала в ладони, как приклеенная; все части тела словно бы действовали самостоятельно и в то же время удивительно слаженно. Он видел все, что происходило вокруг, он предугадывал действия противников, меч в его руке словно бы превратился в живое существо, обладающее собственным разумом и волей.

Хотя он сражался с ожесточенным, иступленным упорством, его противники, не только оглушенные его яростью, а отчасти и перенявшие ее, понемногу пришли в себя и теперь оборонялись более активно, чем прежде. В результате на теле Элиара появилось несколько глубоких царапин, из которых лилась кровь, но он, казалось, ничего не замечал.

В конце концов он буквально выбросил одного из противников с лестницы, проскочив мимо другого, истекавшего кровью, а последний, тот, что оставался внизу, при виде такой бойни постыдно бежал прочь.

Тем временем на шум и крики сбежалась толпа постояльцев гостиницы и хозяйских рабов. Услышав возгласы «надо позвать солдат!», Элиар кинулся наверх и крикнул Ливий, которая стояла, ни жива, ни мертва, посреди залитого кровью пола:

– Надо уходить!

Потом он остановился, тяжело дыша и словно бы только начав соображать, что происходит. Ливия смотрела на него со страной смесью облегчения и ужаса. Она знала, что по улицам Рима течет кровь, что убивают проскрибированных, распинают рабов, она не однажды присутствовала на гладиаторских играх, но все это словно бы проходило за какой-то стеной, она никогда не смотрела в лицо смерти, никогда не видела ее так близко и сейчас не могла отвести завороженного взгляда от темных капель, медленно падающих с меча Элиара. Его облик, облик человека, еще не отошедшего от сражения, был полон страшной, едва ли не божественной, первобытной силы. Ни за что на свете не посмела бы Ливия приблизиться к нему в эти мгновения. А вот Тарсия, которой жизнь уже показывала свое звериное лицо, была другой: она вбежала в комнату и, не обращая внимания на трупы, бросилась к своему возлюбленному:

– Ты ранен?!

Тот отмахнулся:

– Ничего серьезного. Нужно ехать и как можно скорее.

– Письмо! – вдруг вспомнила Ливия – Они сказали, что привезли послание от… – Она взглянула на Гая и очень тихо закончила:…от моего мужа.

Элиар быстро и без малейшего содрогания обыскал тела убитых. Нет, ничего.

Задерживаться в гостинице было опасно. Вскоре они тронулись в путь и на следующий день прибыли в Остию – в те времена крупнейшую торговую гавань Италии.

Им повезло – они почти сразу попали на корабль, следующий в Путеолы, откуда путешественники обычно попадали в Грецию.

Ливию продолжало тревожить состояние Гая: он по-прежнему хранил полную безучастность к происходящему, был очень слаб и отказывался от пищи. Однако, поскольку любая отсрочка грозила смертельной опасностью, они решили не ждать другого судна, к тому же приближался конец судоходного сезона, могли начаться шторма, да и не всякий корабль брал на борт пассажиров.