Янычар и Мадина - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 3

– Я схожу с ума от любви к тебе! А ты? Ты рада? – Юноша пытался заглянуть в ее глаза.

– Да! – Пылко ответила она и опустила ресницы. Мадина знала, что согрешила, но могла ли она противиться мужчине, которого полюбила всем своим неискушенным сердцем и мечтательной душой?

– Скоро свадьба! – Пылко произнес молодой человек. – А потому ни о чем не думай! Даже если… – Он в смущении помедлил, а после решительно закончил: – Никто ни о чем не догадается, просто скажем, что ребенок родился чуть раньше срока.

Мадина быстро кивнула, не поднимая глаз.

– Ты придешь? – С надеждой спросил Айтек, предвкушая новое безумное сближение, еще больший восторг души и плоти.

– Приду.

– Завтра?

У нее не хватило сил отказать любимому.

– Да.

Юноша восхищенно воскликнул:

– Я буду ждать!

– Скажи, – тихо промолвила девушка, – ты не станешь думать, будто я…

Айтек не дал закончить. Невзирая на испуганные возгласы Мадины, юноша спустился вниз по крутой скале и сорвал чудом выросший на камнях одинокий цветок, напоминающий огонек свечи, случайно оброненный драгоценный камень или капельку крови. Принимая от любимого этот бесценный дар, Мадина приняла и запретный поцелуй, скрепивший, будто тайная печать, то, что произошло между ними.

Мудрые люди аула могли бы сказать: против запретов не только их близость, но и их любовь, и не важно, что юноша и девушка обещаны друг другу. Нельзя столь исступленно ни любить, ни желать – это заказано Божьей волей, ибо всякий человек – всего лишь глина в руках Аллаха, а созданные им сердца – не воск и не камень перед чувствами другого смертного: они покорны только воле Всевышнего.

Айтек и Мадина встречались в пещере шесть дней – ровно столько времени понадобилось мусульманскому Богу для того, чтобы создать мир, а юным влюбленным – для того, чтобы их чувство окончательно созрело и окрепло. В последний день разразилась гроза, снаружи метались стрелы молний, их свет озарял каменное ложе. Именно тогда Мадина впервые познала пронзительное блаженство тела и металась в объятиях невидимого огня, изнывая от страсти. Гроза задержала влюбленных в пещере дольше обычного, и когда они вышли наружу, то выглядели обессиленными, бледными, но при этом – гордыми и счастливыми.

Айтек проводил Мадину до начала тропы – выбитых в камне ступеней, которые вели к усадьбе ее отца, всеми уважаемого, богатого и влиятельного Ливана.

Во дворе девушку встретила младшая сестра Асият. Она была на два года моложе Мадины – недавно ей исполнилось четырнадцать.

– Где ты была? – Прошептала она, с опаской, оглядываясь на дом.

– Гроза помешала мне вернуться раньше, – ответила Мадина, стараясь казаться спокойной.

– К нам приходила Зейнаб, – сообщила Асият. – Она спрашивала, почему мы давно ее не навещали!

Зейнаб, старшая из сестер, вот уже пять лет жила в соседнем ауле.

– Мать слышала? – с тревогой произнесла Мадина. Асият помотала головой.

– Нет, она была в поле.

Девушка облегченно вздохнула. Все это время она притворялась, будто ходит к старшей сестре и якобы помогает ей нянчить детей.

– Где ты пропадала, Мадина?! – Глаза младшей сестры были полны острого любопытства и волнующего предчувствия запретного.

– Потом расскажу. Только молчи! – Взмолилась та и сжала руку Асият.

На пороге сакли появилась мать девушек, Хафиза, еще не старая, очень стройная женщина. Тяжелая работа и безжалостное время не успели стереть с ее лица следы некогда поразительной даже для этих мест красоты. Увидев старшую из двух, пока еще незамужних дочерей, Хафиза покачала головой и строго произнесла:

– С каких это пор среди нас принято постоянно носить праздничную одежду, Мадина? Разве в будний день с тебя не довольно сыромятных башмаков и холщового платья? Едва ли твоей будущей свекрови понравится невестка, которая думает только о нарядах! Сегодня в последний раз пересмотри свое приданое и больше не открывай сундуки.

Хафиза оглядела дочь. Во внешности Мадины было что-то безудержно яркое, горячее; девушка редко опускала глаза, она смотрела прямо и гордо. Между тем сочетание дерзкой красоты и смелого нрава не всем по душе – разумные мужчины предпочитают послушных и неприметных женщин, способных хорошо вести дом, готовых принять на себя груз забот о детях, умелых и терпеливых хозяек…

Встретив придирчивый взгляд матери, девушка смутилась и покраснела. Она наряжалась ради Айтека, но не могла признаться в этом и просто опустила голову, пробормотав извинения. И в тот же миг ее разум пронзила отчаянная мысль: что сделала бы мать, если бы узнала правду? А отец?! Убил бы? Кого? Ее? Айтека? Сумел бы понять, почему они не смогли подождать?

Мадина вошла в саклю вместе с сестрой. Хотя семья Ливана слыла зажиточной, обстановка в доме была очень проста: низкие деревянные столики, застланные войлоком кровати. В земляном полу – обмазанный глиной очаг.

Когда девушка переоделась, они с Асият принялись перебирать ее приданое: цветные и белые рубашки тонкого полотна, шелковые шаровары, вытканный золотом бешмет, широкий пояс с массивными серебряными бляхами, кисейные платки и полупрозрачные вуали, мягкие сафьяновые башмачки, золотые и серебряные шапочки с бархатной подкладкой. Асият несколько раз порывалась спросить сестру 6 том, что ее интересовало, но Мадина всякий раз прижимала палец к губам и качала головой.

Увлеченные этим занятием, сестры провозились до тех пор, пока горные вершины не покрылись пылью лунного света, а по небу не рассыпались звезды.

Хафиза позвала дочерей ужинать. Ливан и старшие сыновья ушли в горы на несколько дней, дома остался только восемнадцатилетний Керим. Ели все вместе, как это обычно бывало, если в доме не гостили посторонние: вокруг подноса усаживались и мужчины, и женщины, и хозяева, и слуги. Пожилая служанка подала просяную кашу, вареную баранину, молоко и сыр.

Вопреки обыкновению ужин проходил в молчании. Хафиза была задумчива и не произнесла ни слова; молодежи и слугам передалось ее настроение. Мадине казалось, будто мать все еще сердится на нее. На самом деле женщина думала о дочери с иным чувством. Скоро им предстоит расстаться. Хафиза не знала, какие советы дать дочери. Мадина была самой красивой из сестер, самой живой, мечтательной, порывистой и смелой. Как ни странно, именно эти качества делали ее особенно беззащитной перед разочарованиями грядущей жизни, в которой ее ждут не только любовь и счастье.

Что может противопоставить смертный превратностям судьбы? Лишь тихая и оттого незаметная стойкость помогает выжить в череде горестей и радостей непредсказуемой людской доли. Жизнь учит терпению, воспитывает силу духа, но при этом незаметно высасывает телесные силы. Приходится бороться с ветрами и скудостью почвы, каждая горстка которой отвоевывается у камня, и принимать жизнь такой, какова она есть, с ее бесконечными трудами, частыми ошибками и редкими радостями. Замужняя женщина должна угождать супругу, свекрови и детям, стараться быть спокойной, приветливой и веселой, а много ли счастья выпадает на ее долю? Привычка к покорности охлаждает сердце и убивает порывы души.