Укрощение огня - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ринго cтр.№ 81

– Нет. – Они как раз зашли под сень деревьев. – Еще успеем. Сегодня полнолуние.

– И что это значит? – спросил он, а Баст наклонилась и что-то подобрала с земли.

– Что и ночью сможем спокойно выкупаться, дурачок. – Она улыбнулась и отряхнула с корешка землю.

– Что это?

– Арморация, – ответила Баст. – Хрен. Очень острый, его добавляют в пищу. Его можно использовать и в медицине: для припарок и при бронхите. А это румекс, щавель. – И она дотронулась до небольшого раскидистого растения, оторвала небольшой листик и протянула его Герцеру. – Он хорош в отваренном виде, особенно со свининой, но его можно есть и сырым.

Герцер попробовал, листик показался ему горьковатым, но вполне вкусным. Он сорвал еще парочку и поспешил вслед за Баст. Теперь он чувствовал себя, как лошадь на выпасе.

– Липа, – произнесла Баст, дотрагиваясь до небольшого деревца. – Можно использовать как специю, можно заваривать как чай. Лучше кору, но можно и почки. Береза. – Это дерево было повыше, с большим количеством ветвей наверху. – Часто растет вдоль ручьев вместе с ивами и тополями. Приятно жевать почки и молодые побеги, у них своеобразный, островатый привкус, внутренний слой коры можно использовать в качестве жевательной резинки.

Они шли по темнеющему лесу, и Баст показывала ему растение за растением. Она знала и то, как они растут, и где, все возможные области применения, а также, какие животные их любят. Время от времени им попадались небольшие звери, и она называла их, едва взглянув, рассказывала все подробности.

– Баст, – наконец сказал Герцер, – есть в лесу что-то, чего ты не знаешь? – Руки его были заняты всеми теми растениями, о которых она ему говорила.

– Не понимаю, почему люди не могут оставить лес в покое, – с грустью ответила она.

Герцер остановился у небольшого ручейка, которых тут было великое множество, и посмотрел на Баст. Солнце уже село, луна не взошла, ее свет загораживали горы на востоке, и в долине было темно. Фигурка Баст еле вырисовывалась под сенью деревьев.

– Баст, я тебя обидел тем, что рубил деревья? – мягко спросил он.

– Нет, ты меня не обижал, Герцер. – Она подошла к нему и погладила по щеке. – Пойдем, пора умываться.

Она подвела его к расщелине, из которой бил родник. Они не только помылись сами, но еще и постирали грязную одежду Герцера, постоянно при этом обрызгивая друг друга водой. На востоке поднялась луна. Из заплечной корзины Баст достала меховую подстилку, развела небольшой костер прямо у ручья и приготовила легкий салат из весенней зелени. Они поели при свете костра, запили все водой из родника, а потом еще долго наслаждались друг другом.

Рано утром Герцер проснулся, протянул руку и не нашел Баст. Вокруг пахло потухшим костром, а когда он открыл глаза, то Баст нигде не было видно. Только корзинка и меховая подстилка.

У костра лежала записка, написанная угольком на коре дерева.

«Милый, я наблюдала за ростом деревьев в этой долине еще до исчезновения городов. Я видела, как долина возвращалась к своему первоначальному состоянию, ходила по здешним местам с незапамятных времен. Я знаю все эти деревья с рождения, все их веточки, листочки, орешки. Могу назвать тебе каждое, рассказать все об их жизни.

И я больше не могу смотреть, как они умирают.

Я ухожу от жилищ людей, ухожу как можно дальше, отправляюсь в поля и леса моей жизни. Возможно, когда-нибудь я и вернусь, может, нет. Я никогда не говорю «До свидания», только «Эсол». Это значит «Завтра снова». Помни нас, какими мы были.

Баст Л'сол Тамел д'Сан».

Герцер потер пальцем кору, потом положил записку на землю и вздохнул.

– Замечательно, Баст. Очень трогательно, но я понятия не имею, где я.

В этот вечер ни Эдмунд, ни Даная не работали и могли поужинать вместе. Еда была простая, но сам ужин оказался крайне знаменательным. Не просто перекус между двумя серьезными операциями, и не совместная трапеза никогда не прекращающих спорить членов магистрата.

Эдмунд сразу понял, что говорить им особенно не о чем.

– Как прошел день, дорогая? – спросил он, хотя и понимал, насколько глупо звучит вопрос.

– Как обычно: неотложные операции без анестезии. Клянусь, я найму полный штат медбратьев, чтобы они держали тех пациентов, которые кричат и вырываются из-под скальпеля.

Эдмунд не знал, смеяться ему или хмуриться, и ничего не ответил.

– Джоди Дорсетту придется заново учиться держать в руках топор, – продолжала Даная. – Он умудрился отрубить себе большой палец на левой руке.

– О-о-ох!

– Даже в давние времена врачи смогли бы пришить его назад. Я читала где-то о пересадке нервной ткани, но понятия не имею, как это делается. А экспериментировать на человеке, который в два раза больше тебя и места себе от боли не находит, очень не просто. – Слова лились вроде бы легко, но Эдмунд чувствовал, что она сильно переживает. И почти ничего не ест.

– Прости, – попросил он. – Вот вырастет мак, тогда можно будет подумать об анестезии.

– Больше всего мне нужны хорошие книги по медицине. Я просмотрела всю твою библиотеку, все библиотеки в городке, но нашла только небольшие брошюры по первой помощи и незначительные ссылки на средневековую медицину.

Но я вовсе не хочу пускать своим пациентам кровь при простой простуде.

– Когда Шейда…

– Да, «когда Шейда, когда Шейда», но книги нужны мне прямо сейчас, Эдмунд! И всего-то нужно немного энергии, немного наннитов и твоя поддержка. Хотя бы простой, элементарный учебник! Но ты не пойдешь на это, не так ли?

Эдмунд наконец понял, что думает она совсем о другом.

– О чем ты думаешь? – спросил он. – Только не говори мне больше об операциях!

– У меня очень странные мысли, Эдмунд, – ответила она после долгой паузы. – Я думаю, что неплохо бы снова оказаться с тобой в одной постели. Одна часть меня кричит «Да!», другая «Нет!», а я понятия не имею, какой из них верить. И я так устала от ночных кошмаров.

Эдмунд надолго замолчал, потом вздохнул.

– Одна моя половина говорит: «Скажи, что «Да!» это верно!», причем это далеко не нижняя половина. – Про себя он добавил: «Если только я вспомню, как это делается». – Мне столько лет недоставало моей любимой Данаи. Той самой Данаи, в которую я с первого же взгляда влюбился без памяти. Я очень скучал без тебя и хочу обнимать ночью, хочу помочь тебе. Но еще я знаю, что все не так-то просто. Тебе будет нелегко, и поэтому я готов ждать. Решать тебе. Потому что я тебя люблю, я всегда любил тебя, всегда буду тебя любить, независимо от того, куда нас это приведет.

После шести дней в лесу Герцер и остальные члены группы отправились в Воронью Мельницу. До Виа Апаллия они добирались два часа, по обе стороны грязной тропы открывались расчищенные участки леса, когда же они перешли большой мост через реку Шенан, Герцер, к своему удивлению, заметил, что в Вороньей Мельнице произошли еще большие перемены.