Я убью тебя, менеджер! - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Зубарев cтр.№ 74

Я сказал «ой» и повесил трубку. Ведь совсем забыл про эту дурацкую проблему и так и не придумал ее решения.

– Чего там еще? – спросила Марта, на минутку повернув ко мне встревоженное лицо от экрана своего ноутбука.

Меня вдруг осенило:

– Где твои кретины напыщенные, студенты-театралы? Давай, вызванивай их сюда.

– Для Камминг? – спросила Марта, удивленно подняв брови.

– Да нет. Для столичной налоговой! – ответил я гордо, сам поражаясь буйной наглости своей фантазии.

В субботу Камминг устроила потрясающую истерику – настоящую, по всем правилам, с разбиванием редакционного сервиза и метанием туфель крокодиловой кожи в ставшего необычайно подвижным главного редактора.

Я как раз получал у него гонорар, расположившись в кресле возле бара, и, уложив свои две законные сотни в нагрудный карман пиджака, намеревался просить Мишу открыть заветные дверцы и испить какой-нибудь амброзии. Но я не успел ничего сказать, ибо в кабинет главного редактора «Интершума» влетела Мария, чрезвычайно эффектная в своем черном бархатном платье, обтягивающем ее фигуру столь тщательно, что возникала мысль о напылении, полировке или еще каком-нибудь тюнинге, но никак не банальной одежде.

– Ты обманул меня, белая задница! – выкрикнула первое обвинение Мария, взявши Мишу обеими руками за ворот его цветастой шелковой рубашки и накручивая этот ворот себе на руки так, что Мише ничего не оставалось, как доверчиво приблизить к Марии свое лицо и уныло хлопать пышными ресницами в ожидании неминуемого. – Ты обманул меня! – снова закричала Камминг и с размаху влепила Мише пощечину, от которой тот ушел в реальный нокдаун. Я знаю, что говорю, – удар получился килограммов под сто, таким не то что Мишу, Тайсона свалить можно.

Мне показалось, что я там стал совершенно лишним, поэтому я подскочил в своем кресле и направился к выходу, чувствуя себя настоящим либералом. Как раз накануне Миша говорил мне, критикуя наших доморощенных демократов, что российский либерал – это тот, кто выходит из комнаты, когда там начинается драка.

Вот я и пошел к выходу, ощущая себя от пяток до ушей натуральным, без консервативных примесей и маргинальных пятнышек, либералом.

– Эй, а ты куда, черножопый ублюдок?

Надо сказать, что трезвая Камминг ругается крайне однообразно, развивая исключительно тему задниц подходящих собеседнику цветов. Миша объяснял, что это, скорее всего, связано с ее нескрываемой симпатией к анальному сексу, в чем они с Мишей, кстати, нашли друг друга. Миша жаловался, что ему еще ни разу не удавалось заснуть с ней раньше трех ночи, но, когда он говорил мне все это, робкая тень усталости вдруг покидала его чело, зато появлялось в глазах некое беспокойное оживление, которое сначала вело его к телефону, а потом он и вовсе исчезал, не прощаясь.

– Стой, дрянь! – Камминг, не отпуская Мишин воротник, сделала рывок ко мне, и Мише тоже пришлось сделать несколько шагов, чтобы не лишиться дорогой рубашки.

Я с готовностью поднял руки вверх и ласково улыбнулся им обоим:

– Э-э, Мария, э-э, Миша. Мне кажется, вы решите свои личные проблемы без меня.

Я сделал осторожный шаг к дверям, но Камминг покачала головой и ловким движением фокусника вытащила из ниоткуда листок бумаги с каким-то скучным казенным шрифтом. Потом она отпустила на минутку Мишу, скомкала листок и швырнула его мне в лицо.

Я поймал комок бумаги на лету, развернул, отметив краешком глаз, что Миша тоже с большим интересом следит за моими движениями.

«Сюжет „Магия чисел“, „Интершум N 21“.

Александр Григозуб, Семен Фальштмахер, ООО „Эполет“. Санкт-Петербург.

ЦАБ – нет данных.

ИЦ – нет данных.

ФНС – нет данных».

Я поднял изумленные глаза на Марию – вот тебе и тупая американка из стада тучных нью-йоркских продюсеров. Она, оказывается, проверяет все то, что доступно проверке, – питерских героев моих рубрик. С ума можно сойти! Джеймс Бонд в юбке, Мать Тереза в ревизионной комиссии, Анатолий Чубайс на собрании акционеров.

– Что же ты молчишь, чернозадый гамадрил, не способный оплодотворить даже мертвую макаку? – вычурно обругала меня Мария, обходя кресло так, чтобы перекрыть мне дорогу к дверям.

Я подумал, что и живую макаку оплодотворить вряд ли способен, но, глядя на дрожащие в еле сдерживаемом бешенстве ноздри Марии, признаваться в этом не стал. Вместо этого я сделал озабоченное лицо и сказал:

– Мария! К сожалению, именно эти люди категорически отказались называть свои подлинные имена, и мне, к величайшему сожалению, пришлось их выдумать. Но сюжет настоящий, это правда!

– Пришлось. Выдумать. Имена, – раздельно произнесла Мария, медленно качая головой. – Выдумать имена. Для документального фильма. Для документального фильма телекомпании «Нью-Йорк вижн контекст продакшн энд инкорпорейтид», – добавила она с таким нажимом, что я понял – будет бить.

Поэтому-то я и прыгнул прямо через кресло к вожделенной двери и, пока Мария обегала стол и стойку с дисками, успел открыть дверь и вторым мощным рывком пересек приемную, добравшись до металлической двери офисного коридора, которая один раз в аналогичной ситуации меня уже спасала.

Так что про туфли крокодиловой кожи и летающий сервиз я сам не видел – это мне рассказал Миша несколько часов спустя, когда Камминг ушла, надругавшись над Мишей в самых разнообразных формах, о чем он, впрочем, не стал подробно распространяться.

Мы встретились на квартире у Марты – я, Миша и Берутли. Все очень озабоченные, потому что, по словам Миши, Камминг прямо заявила, что не заплатит нам ни цента, если буквально завтра не увидит этот мой чертов сюжет в Санкт-Петербурге, в реальном воплощении, с реальными персонажами, которые будут совать моим героям настоящие деньги. Она до смерти боялась, что у нее в конторе догадаются о том, что и без того было ясно всем ежам, и русским, и американским, – сюжеты вымышленные, и она знает, что они вымышленные. И вот теперь Камминг хочет увидеть репетицию проверки – для собственного спокойствия, или, что вернее, для видеоотчета, доказывающего, что она невиноватая.

– Что хоть за сюжет? – озабоченно спросила меня Марта, но я только развел руками – столько их было придумано за последние недели, разве все упомнишь. А архива под рукой не было.

– Я помню, – сказал взъерошенный Миша, нервно допивая третий коктейль за последние полчаса. – Там двое мужиков обрабатывают квартиры и машины специальной антисглазной пленкой.

– Какой-какой пленкой? – не поняла Марта.

– Антисглазной, – повторил Миша и с раздражением посмотрел на меня. – Как же ты достал наших читателей своим тупым враньем, Зарубин!

Тут и я вспомнил этот сюжет. Заодно я вспомнил, как Миша хвалил меня за него, называя тогда гениальной фантазией то, что сейчас обозвал тупым враньем.