Грешница. Связанные паутиной - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Парфенов cтр.№ 41

Он еще не знал, что по закону его следовало отдать ученым из Форксобри, которые будут проводить на нем эксперименты, пытаясь выявить закономерность и причину появления ему подобных. И не понимал, что продали его собственные родители, на чьих лицах сейчас читалось лишь отвращение и испуг. «Он не наш… Уберите. Сотрите… чужой… Только пусть никто не узнает… не наш!» – безмолвно говорили они.

Чистопородные выполнили свой долг, хотя потом Люциану долго снились кошмары. И когда в их коллективе появилась девушка, он долго не мог понять, чем могло привлечь хрупкое создание подобное дело.

Лиз была немного нескладной, молчаливой и строгой. Волосы в вечном беспорядке, короткие и сухие, как солома. Большие очки. Но за простоватой неухоженной внешностью скрывалась сталь. Каждый раз, когда Люциан разговаривал со специалисткой, в нем невольно просыпалась робость. И вот сейчас он спешил в канцелярию рассказать о результатах поиска, хотя следовало бы подождать конца рабочего дня.

Девочки, сидящие в полумраке за печатными машинками, приободрились, увидев его. Люциан гордо расправил плечи. Она сидела в дальнем углу, склонившись над тетрадью, и настольная лампа бросала на худое лицо гибкие тени.

– Надеюсь, не помешал? – окликнул девушку молодой чистопородный.

Лиз вздрогнула и закрыла документ ворохом папок.

– Люциан, это ты… Нет, конечно, нет. Не ожидала тебя здесь увидеть. Есть хорошие новости?

– Относительно. По твоему запросу ничего не вышло. Словно все следы потерли. Но есть ниточка, ведущая к некоему Чарльзу Филису. Живет в глуши, на побережье Тирса. Одинок, детей и супруги не имеет. Пару раз привлекался черным сектором за пьянство и дебош.

– А вот с этого момента поподробнее, – попросила Лиз, снимая очки. Ее большие внимательные глаза выделялись на бесцветном лице особой, неженской красотой. Люциану почему-то вспомнилась картина, висевшая над камином в их замке. Она изображала госпожу в шелковом платье, стоящую на стене и державшуюся для равновесия за каменный зубец, а ветер терзал подол, оголяя тонкие щиколотки. Шел дождь. Лицо у незнакомки было отчаянно смелое, божественно красивое и радостное, глаза жгли желающих ее рассмотреть внутренней нестерпимой силой.

Еще мальчиком он любил садиться у матушкиного кресла, опускать голову ей на колени и подолгу разглядывать эту картину, гадая, кем была эта госпожа и чего она ждала под проливным дождем.

«Мало кто из мужчин знает, как горячо и отважно женское сердце и как стремится оно к открытиям и страстям», – однажды тихо сказала матушка и тяжко вздохнула, щелкая спицами.

– Так что же с дебошами? – напомнила Лиз, устало щуря кошачьи глаза.

– Пытался доказать, что его дед был героем, прилюдно оскорблял Кнеза, – опомнился Люциан. – Вот его адрес, если надо.

Она задумчиво кивнула и улыбнулась:

– Ты очень мне помог. Не знаю, как и благодарить.

– Глупости, я только рад! Могу быть еще чем-нибудь полезен?

– Нет. Ничем… разве тебе что-то известно об ордене Чистоты? Недавно слышала это название и вспомнила про надпись на стене музея… Синий отдел выяснил, чье это было тело?

– Теперь правду знает один Матх-бог, – сказал чистопородный. – Но он не станет делиться с нами своими божественными планами. И где ты умудрилась услышать это название? Клянусь, я думал, что данная легенда давно истлела и покрылась паутиной.

– У меня свои источники, – усмехнулась девушка.

– Орденом Чистоты называли благородных лордов, что превыше всего ценили чистоту людской крови. Эти богатые мужи помогли Кнезу взойти на трон и стали для него опорой. Но методы ордена вскоре устарели и его расформировали. Не думаю, что чудовищное убийство как-то с ними связано.

– Чистота крови… Да, возможно. Но что, если кто-то решил воскресить орден Чистоты и начал убивать простых прохожих? Мы так долго жили бок о бок с другими существами… Если этот кто-то считает, что мир погряз в противоестественных связях с Иными, что он избран для высшей цели?

– Нет, такого быть не может! – воскликнул Люциан. – Кому это нужно?!

– Тише, – умоляюще прошептала Лиз, пригибаясь к столу. – Не привлекай внимания.

На них смотрел весь отдел.

– Прости. Но все знают, что детей проверяют сразу в родильных домах. Кровосмешения с гъяками не допустят! Никому не нужно выходить на улицы и проводить зачистку населения.

– Тем не менее у нас все равно пропадают люди – это раз. По улицам гуляет психопат, прозванный Бархатным кровососом, – это два. Активизировались сторонники Парита – это три. Мне продолжать?.. У людей талант создавать проблемы из ничего и стряпать войну на пустом месте. За это их стоит ненавидеть, – невольно произнесла девушка. Ее зрачки расширились и тотчас сузились до размера спичечной головки.

– Людей людьми делает не происхождение, а поступки. Я так думаю, – с заминкой ответил Люциан Нил Оберрон Максмилан, после чего поспешил откланяться. Были на свете вещи, над которыми жутко не хотелось задумываться.

Например, над тем, почему Лиз Брукс носила очки с простыми стеклами. Или почему на миг она показалась молодому чистопородному чарующе жестокой.

На досуге Сантера развлекалась тем, что обучала мелким хитростям своего безымянного шпика. В ней говорила проказливость, – она-то уедет, а вот инкантаторам из Убежища от надоумленного раба деваться явно некуда.

Мальчонка оказался смышленым и жадным до знаний, чем сильно напоминал ведьме ее саму. Стремление учиться и искать ответы она ценила едва ли не превыше всего. Одно плохо. Имени у змееныша так и не появилось.

Самой дать – все равно что взять ответственность за его жизнь. Сантера на себе уяснила, какую власть получает человек, дарующий имя. Такую лишь мать над ребенком может иметь.

– Рецепт идеальной лжи примерно такой: всегда верь в то, что говоришь, и разбавляй ложь крупицами правды, – неторопливо говорила она, не отрывая взгляда от книги. – Следи за мимикой, тембром голоса, языком тела. Постарайся, чтобы с тобой было комфортно. Говори всегда то, чего от тебя хотят услышать.

– А если кричат? – жадно переспросил змееныш, сидящий у ее ног.

– Смотря кто. Если сильнее тебя – молчи, делай виноватый вид. Если слабее – негромким голосом повторяй его имя, – собеседнику хочешь не хочешь, а придется понизить тон, чтобы расслышать.

– Ну не знаю. Выглядит как-то…

– Трусливо? Пускай! Запомни, гордость крайне бесполезная вещь. Она будет тебя подстегивать и втравливать в неприятности… Однако в чем-то ты прав – я говорю с женской позиции, а ты все же мужчина и должен решать сам. Для вас порой честь дороже жизни.

– Сила важнее всего, – вдруг сказал мальчик, сжимая кулаки. Он казался не по-детски серьезным и решительным.

– Ты и так силен, – заметила Сантера. – Я своими глазами видела, как ты одной рукой поднимал стол. В тебе говорит кровь чужой расы.