Грешница. Связанные паутиной - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Парфенов cтр.№ 43

– Видишь, девочка, как ему отплатили. Герою, человеку, радевшему за своих… свои же в спину и ударили. Хе-хе-хе. – Он хрипло засмеялся, и смех перешел в новый приступ кашля. – Клянусь, я бы и сам поверил, что он был сумасшедшим стариком. Никаких доказательств его подвигов. Да вот только наш Срыватель Оков почему-то сильно не хотел, чтобы дед продолжал рассказывать всем свои выдумки.

– К вам приходили с угрозами?

– А то нет! Злыдни! По виду людишки простые, одежда дрянная. А лица стертые, мертвецки спокойные. Полиция его тайная. Тьфу! Плевал я и на него, и на них!

Сантера села напротив, всем видом демонстрируя согласие. Сейчас от нее не требовались какие-либо слова, только интерес и сочувствие на лице.

Чарльз швырнул в печку дровишки и продолжил:

– Когда я был маленьким, он еще верил, что все будет исправлено. Отцу моему, матери обещал лучшую жизнь. Но время шло и ничего не менялось. После уничтожения инкантаторов – баламутов по-нашему, Кнезом заинтересовались в том проклятом ордене. Они дали ему деньги, дали власть, промыли мозги. Он стал символом их воли. Люди рождаются и умирают, не зная правды, веря в выдуманные богатыми лжецами истории победы.

– Людям не нужна правда – она их только расстраивает, – соглашаясь, грустно усмехнулась ведьма.

– Мой дед отдал все силы и здоровье ради мира на людских землях, веришь?

– Да.

– Веришь, – довольно повторил мужчина, смакуя слово. – Так вот, правда, девочка, в том, что Матис никогда не убивал Нериса Большую Руку.

– Хозяина Арлета?

– Его самого. Деталей не знаю. Мне это в детстве тайком дед нашептывал. Про башни тоже не стану говорить – может, и было место подвигу. Прошлое – штука ненадежная, точности в ней нету.

– Тогда что же он сделал? – Ведьма терпеливо напомнила о сути разговора.

– Собрав небольшую армию, отправился к стенам Птичьего города. Никто не мог пройти, а они прошли! Защита спала! Нечистое дело, но спрашивать никто не стал. Солдаты жгли ядовитые да сонные травы, а сами головы тряпками мокрыми кутали и убивали задыхающихся баламутов. Это сейчас их малюют рогатыми и с хвостами, а на деле не отличишь – совсем как люди.

– Я знаю, знаю.

Он не заметил ее оговорки, продолжил, нахмурив кустистые брови и сгорбив спину.

– Кнез почему-то помчался прочь от логова Большой Руки. Моего деда тогда это сильно поразило, но времени разбираться не было. Ворвавшись в покои магистра, толпа увидела пожилого баламута с проломленным черепом. Затылок ему книгой пробили, представляешь? Стало быть, предатель среди них затесался!

Тем временем запылала соседняя башня, та самая, куда бежал Матис. Все решили, что он погиб. Однако, когда город начал таять прямо на наших глазах, Кнез стоял снаружи целый и здоровый.

– Что же он делал все это время?

– Никому не известно. Может, искал чего?.. Он ведь рассказывал всем, что баламуты хранят ужасные секреты. Мол, людей в животных обращают. Ему поверили, – иначе бы не осмелились напасть! – но не нашли обещанных зверств. Были там какие-то мерзкие существа, их подожгли, и дело с концом. А все, кто выжил в ту ночь, стали пропадать или гибнуть. Вот дед и сбежал, покуда мог. Он видел, что происходит со страной, хотел раскрыть всем глаза, но его не слышали. Леон Филис погиб в одиночестве с клеймом сумасшедшего. Он был лучшим другом Матиса!

– Это очень печально. Я не догадывалась, что правда настолько горька…

– Теперь знаешь. Расскажи тем, кто станет слушать. Пускай знают, что их Кнез лишь пешка, что он всегда был вялым робким пареньком и никудышным полководцем.

Сантера встала. Подошла к Чарльзу и сжала его морщинистую ладонь:

– Я давно чувствовала что-то неладное во всей этой истории. Ваша помощь бесценна. Спасибо, Чарльз. Я ваша должница.

– Брось. Мне хватит того, что хоть кто-то выслушал бредни свихнувшегося старика. Ты только не забывай, что я сказал. Нами всеми пытаются вертеть. Думай своей головой, а не чужой. И тогда точно не сойдешь с верного пути.

Внук генерала проводил ее до обочины и, когда она собиралась бежать к станции, где останавливался беспрерывно сигналящий поезд, внезапно хлопнул себя по лбу.

– Не знаю, важная эта деталь или нет, но дед рассказывал, что Матис в ту ночь был не один. Рядом с ним стоял ребенок в шапероне. Кнез объяснил, что спас его из плена баламутов.

– Вы правы. Это очень важно, – сглотнув, сказала Сантера.

Вокруг лежал свежий снег.

Брен крепче прижал сестренку к себе. Маленькая Эветт громко шмыгнула носом, утирая ладошкой сопли, – хотя здесь было очень холодно, они стояли в тонких рубашонках, ожидая, когда подойдет их очередь.

Люди радостно гомонили. Конечно! Им всем выпала великая честь – увидеть Парита. И затем, возможно, он позволит некоторым – лучшим из лучших, уйти. Там не будет холода. В этом Брен был уверен. Так говорила мама, пока была жива. Ее расстреляли чистопородные, когда она хотела пронести иглошита во дворец Кнеза. Но Парит слишком добр, он простил ей неудачу, а Брену с сестрой отвел место на следующей церемонии Приобщения.

Ногам стало слишком холодно. Эветт стоически топталась на месте, прижимаясь худым плечиком к животу брата.

– Потерпи. Скоро все закончится, – пообещал Брен, растирая кулаки.

Кто-то подбежал и похлопал его по голове, радостно выкрикивая имя лидера.

Каждый Иной друг и брат. В стране должен воцариться мир. Среди людей многие этого не понимали. Вероятно, они просто сброд, которому промыли мозги. И не стоит жалеть им подобных. Есть только мы – познавшие истину. И они – тупое кровожадное стадо.

Брен еще помнил слова матери, которые она произносила каждый раз, когда отец возвращался с завода и начинал ломать вещи и кричать нехорошие слова. Она говорила, что скоро все изменится и что их заберут в… Брен не помнил названия того прекрасного места. Но там будет царить любовь, там Иные, люди и баламуты будут жить под одной крышей в мире и согласии.

А потом отец умер. Случайность – сказала мама. Не плачь – сказала она. И Брен не плакал, даже когда ее друзья пришли, чтобы рассказать о мамином большом провале. Только маленькая несмышленая Эветт горевала об утрате. Но ей быстро объяснили, что все делалось ради высшей цели и ее боль не имеет оснований.

Правда важнее жизни.

Из-за колючих высоких деревьев появились двое. Один из них старательно прятал лицо за бинтами, на них сохранялись несвежие следы крови. Второй – мускулистый, с бритой шишковатой головой, поддерживал первого. В толпе смутно знакомый мужчина разразился громким криком счастья, но его тотчас утихомирили. Парит не любил шум.

Их лидер не мог показывать своего лица, поскольку даже среди преданных сторонников мог затесаться враг. Многим невыгодно, чтобы пал прежний порядок. Один из врагов даже вырезал Париту язык. Но тот узрел спасителей – тех, кого вероломно называют врагами человечества, – и они подарили ему новую жизнь. И цель в подаренной жизни.