Мы не расстанемся - читать онлайн книгу. Автор: Кара Уилсон cтр.№ 26

Найти желающих поселиться в этом глухом лесном углу, где мало платят, а работать приходится значительно больше, и впрямь было непросто. Газетные статьи рассказывали о трудностях жителей, вынужденных ехать за сорок миль по жутким дорогам, чтобы добраться до врача.

Николас Карпентер возглавил комитет, занявшийся сбором средств, для того чтобы пригласить в округ квалифицированного врача. Он же поехал на встречу в Гарвард с кандидатом на эту роль Аленом Смитом, уроженцем Западной Вирджинии и лучшим студентом медицинского факультета.

В следующие несколько лет газета упоминала об успехах доктора Смита в интернатуре. Другие статьи говорили о необходимости иметь в округе своего врача.

По иронии судьбы Николас Карпентер умер именно из-за отсутствия врача. После несчастного случая на фабрике он истек кровью, пока его довезли до ближайшей больницы.

Девять лет назад крупные заголовки июльского номера известили о прибытии в Миртл долгожданного доктора. Фотография была ужасная, но Алена можно было узнать, хотя он был моложе и гораздо стройнее. Сила его характера еще не отражалась на внешности в те дни. Кроме того, фотограф явно застал его врасплох. Он, очевидно, опасался общественного внимания даже тогда, но почему?

Все большее беспокойство овладевало Надей, рассматривающей старую газетную фотографию. Лицо Алена казалось таким знакомым, как если бы она знала его всю жизнь.

И все же это было не так.

Она нашла последнюю по времени фотографию, сделанную на обеде, положившем начало кампании по сбору средств на «скорую помощь». Он, как обычно, не улыбался, выражение лица было настороженным. Наде показалось, что его глаза действовали гипнотически.

Неожиданное волнение вдруг овладело ею: дыхание ускорилось, а ладони стали влажными. Память вернула ее на десять лет назад.

В то время они жили в Мехико, но подписывались на «Нью-Йорк таймс» и другие газеты, чтобы меньше скучать по дому. Историю, которую она вспомнила, напечатали тогда все крупные газеты страны.

Надя сделала глубокий вдох, и сердце ее бешено застучало. Детали забылись, но она поняла, что напала на след. Выключив экран и собрав заметки, она поспешила в свой кабинет. Через минуту ее соединили со старшим архивариусом «Бостон глоуб».

Когда последнее сообщение было получено и факс выключен, Надя еще долго сидела в оцепенении. Перед ней была вся история на четырех колонках и лицо Алена над именем другого человека.

Георг Лейтон-четвертый, красивый и внушительный, в темном костюме и консервативном галстуке. Отпрыск богатого и могучего клана Лейтонов из Бостона и Ньюпорта.

Человек, которого она знала как Алена Смита. Человек — теперь она это знала, — солгавший ей и всем остальным.

Он был обвинен в невольном убийстве, но выпущен под залог. Убийца… Во время серьезной операции он сделал ошибку.

Женщина, попавшая в автокатастрофу, умерла на его столе и вместе с ней будущий ребенок. Возможно, никто бы и не узнал, что ошибка не была случайной, — Георг Лейтон принимал какие-то таблетки. Рассказала об этом его невеста — будущая журналистка.

Теперь понятно, отчего он так ненавидит репортеров, подумала Надя. Невеста поступила благородно и сообщила окружному прокурору насчет транквилизаторов. Если бы не это, его, возможно, и не привлекли бы к ответственности. Но это было еще не все: чтобы избежать правосудия, этот человек использовал ошибку следствия и гибель своего друга.

Дверь кабинета открылась, вошла Анна с кипой гранок в руках и молча уставилась на Надю.

— О извини, Надя. Я подумала… Боже, с тобой все в порядке? Что-нибудь случилось с Элли? Ты побелела как бумага?

Трясущимися руками Надя собрала факсы и засунула их в верхний ящик стола.

— Да нет, все нормально. Господи, который час? — спрашивая, она бросила взгляд на часы. — Я же опаздываю забрать Элли у Эдды.

Надя вскочила с кресла и схватила сумочку. Несколько минут спустя она уже торопилась к своей машине, но все же успела прежде запереть ящик стола.

Надя отряхивала снег со своих сапог, когда Эдда открыла ей черный ход.

— Заходи, пока не замерзла окончательно, — приказала бойкая маленькая женщина. — Как только ты постучала, я налила тебе чашечку чая. Если хочешь знать мнение старой леди, ты в ней нуждаешься. — Темные глаза Эдды приобрели заговорщицкое выражение. — Или ты предпочтешь бренди?

Надя с трудом улыбнулась все еще под впечатлением разговора с Бостоном.

— Хватит и чаю. Мне еще нужно выпускать газету, как вы помните.

— Ты слишком много работаешь, девочка. У тебя должно быть свободное время. Ты должна развлекаться.

— Я развлекаюсь, — ответила Надя, снимая перчатки. — Встреча с вами — одно из самых больших моих удовольствий.

— Взаимно, — довольно усмехнулась Эдда.

— Весна всегда так запаздывает здесь? — спросила Надя, разматывая шарф.

— Как правило, нет. Но последние несколько лет были непредсказуемы. Эта зима была особенно суровой.

— Ничего удивительного, если вспомнить, как мне изменяет удача в последнее время.

Надя повесила свой шарф и потертую выхухолевую шубу на вешалку и сняла сапоги.

— Где Элли? Делает домашнее задание?

— Нет, она закончила минут двадцать назад, и я разрешила ей посмотреть телевизор в гостиной.

Надя последовала за Эддой на кухню. Старый дом как бы приветствовал ее, давая ощущение безопасности.

Она заняла свое обычное место за старым сосновым столом. Чай уже дожидался ее в лучшей фарфоровой чашке Эдды.

— Я люблю ваш дом, Эдда. Он так похож на вас.

— Надеюсь убедить Адриана сохранить дом в семье для сына.

— А что с ним? Он не любит этот дом?

— Да нет, конечно. Очень любит. Но у него практика в Пальм-Спрингсе, и родители Джойс живут там. Я говорила тебе, что они привезут Николаса ненадолго на следующей неделе.

Надя кивнула.

— Приятно, когда комнаты наполнятся снова. Самые счастливые годы моей жизни прошли под этой крышей.

Надя вдохнула запах свежеиспеченного печенья и улыбнулась.

— Могу себе представить.

— Николас был пятым Карпентером, приведшим невесту в этот дом. Мне было всего восемнадцать, и отец был уверен, что я вернусь домой через неделю. Но мы с Николасом надули его. Прожили здесь сорок девять чудесных лет, и домой я возвращалась не больше чем на несколько часов за все эти годы.

— Вы очень его любили?

— О да, — сказала Эдда, неожиданно сверкнув молодым взглядом. — Он был настоящим мужчиной и сразу давал понять, что все будет так, как он решит. А потом потворствовал мне при любом удобном случае. У него было такое сердце, но ведь у многих сильных людей часто бывает такое сердце, правда?